kiddo

Двенадцать

[сентябрь]

Тэхен проснулся от сильной головной боли и трехлетнего ребенка, прыгающего на его кровати и пытающегося болезненно приоткрыть веки подростка своими крошечными пальчиками.

— Просыпайся, просыпайся, просыпайся! Тата! Мой день рождения!

Малыш ткнул пятью пальцами в усталое лицо Тэхена.

— Ура, — пробормотал в ответ дядя, в его голосе все еще слышался сон.

Обычно общительный подросток сейчас был тихим и сварливым.

Это смутило Ен Чжэ настолько, что он забыл о волнении по поводу своего дня рождения и перестал прыгать.

Лежа на дяде, он уставился на страдающего похмельем подростка, упершись локтями в грудь и обхватив маленькими ладошками его опухшие лицо.

— Тата грустит? Почему ты грустишь?

Старший усмехнулся, затем поморщился, когда его раскалывающаяся головная боль усилилась.

— М, не грущу. Просто... неважно себя чувствую.

— Ты грустишь!

— Нет, я просто... У меня... ну, я... неважно. Наверное, мне просто грустно, — заключил Тэхен.

Крошечные ручки взлетели вверх, обвились вокруг его шеи и крепко сжали.

— Не грусти, Тата! Мой день рождения! И... и Тата может подержать мои подарки. Хорошо? Не грусти!

Тэхен вздохнул, легкая улыбка украсила его губы, когда он ответил на сокрушительное объятие.

— Хорошо, я попробую. Твой папа проснулся?

При упоминании Намджуна Ен Чжэ вскочил, широко улыбаясь.

— Ага! Папа крепко обнял меня и поцеловал!

Ен Чжэ оживленно размахивал руками, рассказывая своему дяде обо всех замечательных вещах, которые Намджун сделал для него за последние три часа.

Стараясь быть как можно вежливее, Тэхен улыбнулся и кивнул, надеясь, что его пульсирующая головная боль утихнет.

Чем больше Ен Чжэ говорил, тем больше Тэхен мог потратить времени на размышления обо всем, что произошло прошлой ночью.

Не то чтобы это было что-то особенное. Все события как-то расплывались, словно это был сон.

— Ен Чжэ, спускайся! У меня есть блинчики на твой день рождения!

Громкий голос Намджуна заставил обе головы повернуться к открытой двери.