kiddo

Двадцать три

[ноябрь]

Попытки рассказать Джину правду, прежде чем струсить, стали повторяться неоднократно.

Намджун пытался найти «подходящее время», но так и не смог довести дело до конца. Он начинал объяснять, а затем уходил, или их прерывал кто-то или что-то.

Может быть, в следующий раз, говорил он себе снова и снова.

Джин явно понимал, что что-то происходит. Но он не хотел давить на него.

В конце концов, Намджун был идеальным парнем, и он сам сказал, что это не имеет большого значения. Старший доверял ему. Подросток прошел через многое, и Джин знал, что единственный способ узнать, что пытался сказать Намджун, — это дать ему время.

Если младший считал, что ему не нужно знать, Джин не собирался давить на него.

Как бы то ни было, это не заставило его меньше задумываться о таинственных поступках Намджуна. Несмотря на то, что они почти всегда были вместе и говорили обо всем, Джину часто казалось, что его парень скрывает от него какой-то секрет. Словно было что-то, чего он не знал.

-

— Эй, Чжэ-Чжэ. Не злись, но мы с дядей Тэ съели все твои конфеты, — Намджун достал из-за спины теперь уже пустое тыквенное ведерко, чтобы показать ребенку.

Мальчик, сидевший за кофейным столиком и раскрашивавший книжку-раскраску «Щенячий патруль», остановился на середине штриха, когда услышал своего отца.

Ен Чжэ молчал, просто уставившись на ведерко, в котором когда-то были все его с трудом заработанные конфеты, его рука не двигалась, глаза не моргали, на лице ничего не выражалось.

В одно мгновение его глаза наполнились слезами, а лицо исказилось от печали.

— Папочка! Нееет! — завопил он, резко вставая и хватая ведро, ища в нем остатки конфет. — Зачем ты это сделал?! Ты получил плохую оценку за тест? Ты грустишь? — воскликнул он, расстроенный, но явно обеспокоенный тем, почему его папа съел все конфеты.

Тэхен стоял за стеной с телефоном, пытаясь не рассмеяться от разворачивающейся сцены.

Намджун пытался сохранить серьезное выражение лица, когда усаживал плачущего маленького мальчика на диван.

— Эм, н-нет, малыш. Мы с Тэхеном просто решили съесть их, — сказал он, пытаясь не рассмеяться.