Стигмалион |ЗАКОНЧЕН|

34. Как Белла и Эдвард

Началась зима, самая серая и унылая из всех, что были на моей памяти. Ирландские зимы и так не сахар – дождь, ветер, град и снова дождь. Ни снежинки, ни единого градуса ниже нуля. Не говоря уже о сугробах или пейзажах, как на норвежских открытках… Но эта зима была просто невыносимо мрачной. На конец января был запланирован суд, еще мне привалило счастье в виде экзаменационных тестов. Соня и Герман планировали маленькую уютную домашнюю свадьбу на конец весны и надеялись, что мой оправдательный приговор станет им лучшим подарком.

– Не расстраивайтесь, если что. Я в любом случае отправлю вам открытку из тюрьмы, нарисовав ее кетчупом на туалетной бумаге, – обещала я.

– Я положу ее под стекло, чтобы потом показывать твоим племянничкам, – кивала Соня. – Дети, это открытка от вашей тёти Юли, которая аккурат перед нашей с папой свадьбой загремела в тюрьму. А они спросят: «За что, мама, за что?!»

– За то, что наступила на таракана, – вставлял Герман, до слез веселя Соню.
Иметь такую команду поддержки – бесценно, вот что я скажу.

После операции Валя уехала домой в Атлон. Исчезла, словно ее здесь и вовсе не было. Ее квартира пустовала. Больше никто не выходил на балкон и не бродил по нему, завернувшись в одеяло. Пустовало место за тем столом в университетском кафе, где она обычно сидела со своей компанией. Исчезла с парковки ее машина…
Только плакаты, рекламирующие ветеринарный госпиталь, продолжали попадаться на глаза. А с них смотрела Валюша, которой никто не разбивал сердце, которая никогда не падала с лестниц, которую никто никогда не отвергал – счастливая и свободная. И даже зверь, которого она обнимала, не вызывал у меня отторжения. Один из плакатов я сняла поздно вечером с дверей супермаркета и унесла домой.

Я писала ей, но она не отвечала. Однажды не выдержала и приехала в Атлон, надеясь, что смогу увидеть ее. Но Василий, встретив меня на пороге дома, взял меня под руку, увел в паб, заказал выпивку и попросил дать Вале время прийти в себя. Я пила и едва не рыдала от отчаяния…

В универе, не считая предновогодней суеты, все было по-старому. Хоть что-то в этом мире стабильно и верно своему постоянству. Лекции, профессора, обеды в университетском кафе, сплетни, подруги Кати, активно пользующиеся ее отсутствием, чтобы строить мне глазки. Новости, что я избила до полусмерти какого-то маньяка и теперь мне грозил суд, отпугивают кого угодно, но не юных девочек. В их глазах это наоборот накинуло мне очков. Со мной то и дело сталкивались, передо мной рассыпали учебники, мне посылали такие взгляды, от которых растаяли бы арктические льды.
Но та, о ком я постоянно думала, похоже, не собиралась возвращаться к учебе.