КАДОТА: Остров отверженных

Зета

В голове звучали отголоски маминого голоса, доносящиеся сквозь толщу пустоты: "Мы получаем то, что заслуживаем, моя маленькая". Но что же такого мы все совершили, чтобы оправдать свое существование в этом месте? Здесь, в этой богом забытой пустыне, в этой безлюдной пустоши разбитых надежд, скрывалась деревня Зета. Это название - горькое наречие для поселения, которое давно лишилось всякого подобия жизни. Захолустный форпост, упорно цепляющийся за грань выживания.

Каждое утро, когда неумолимое солнце испепеляло своими лучами засушливый ландшафт, мои мечты и устремления, казалось, испарялись в разреженном, иссушенном воздухе.

Для каждого поселения в пустыне был Счетный День. Это был не просто день, а приговор. Как только кто-то достигал восемнадцати лет, он оказывался в листе подсчета населения вместе со своими сверстниками, которые безмолвно молились о том, чтобы еще один год отсидеться в пределах Зеты.

Пустоглазые гончие, как мы их именовали, ежегодно спускались в нашу деревушку, отбирая своего избранника на основании вычислений демографической программы. Слухи просачивались сквозь щели нашей коммуны, нашептывая истории об изгнанниках, которых гончие увозили на своих дюнных агрегатах в безлюдную зону, где само солнце было чужеродным явлением. Предполагалось, что эти обреченные приговариваются к подневольному труду на благо Серого правительства.

Мысль о том, что меня изберут и увезут, вселяла непреодолимый ужас, но не меньший ужас вызывала и перспектива состариться в этих неплодородных краях.

Мое повседневное существование представляло собой лабиринт нудности, что делало любую форму побега привлекательной. Так что я часто была втянута в экзистенциальную борьбу, разрываясь между стремлением к неизведанному и привычной стабильностью Зеты.

В бескрайней пустыне за пределами бурлящей жизни Тулианской губернии расположилась наша глухая деревушка. Здесь солнце палит на нас с силой пекарской печи, а леденящий холод неумолимой ночи пустыни выжимает жизнь из всего живого.

Наш ритм жизни нарушается лишь на мгновение, когда гончие - представители железного контроля из Тулина - столицы огненноглазой расы - приступают к проверкам и мониторингу деревень. Раз в год они обрушиваются на нас, словно песчаная буря. В этот день они скрупулезно подсчитывают нашу численность, следя за тем, чтобы мы не превысили положенное число в сто душ. Незыблемый закон гласил: один мужчина, одна женщина, один ребенок. Нарушение этого равновесия стоило дорого. Последствия были поистине чудовищными - возникал внеплановый день Подсчета, который обычно провоцировался доносом жителей на друг друга. Тяжесть такого положения ложилась на плечи отца семьи-нарушителя, ведь ему приходилось выбирать, кого заберут гончие с собой - его, его жену или их второго ребенка.