забери меня, море.

месяц пятый.

В первый день следующего месяца в полдень меня разбудил стук в дверь. А такое время я гостей не ждал и потому с опаской открыл. На пороге стоял Антон. Весь зарёваный, с разбитой губой. Я буквально запихнул его в зал и побежал за чем-то, чем можно было обработать рану.

-Ну, рассказывате.

Водка — лучшее средство убрать всякую заразу. Больно, конечно, щипет, но зато бесплатно.

-Арсений, я правда такой ужасный? Я правда урод, не заслуживающий жизни спокойной? Только честно говори, больше, чем эти люди меня уже никто не обидит. Ты хотябы правду скажешь.

-Что Вы, Антошенька? - я взял его за лицо влажными от водки руками, - Вы самый прекрасный. Вы заслуживаете не просто спокойной жизни. Вы заслуживаете всего самого лучшего.

Тогда он только больше расплакался, но не от счастья, к моему великому сожалению. Судьба, что горчит пуще полыни, совсем его доконала. Я даже представления не имел насколько этот сильный юноша хочет сбежать из мира сего, укрыться от всей злобы, которая встречает на каждом новом повороте. Грусть, да печаль.
Я бросился укрыть его в свои объятия, словно пытался спрятать от всего. А он... А он весь съёжился и только плечи редко вздрагивали. Лишь мокрый след на моём плече, который рос и рос, указан указывал мне на его слёзы. Милый мальчик, как же я могу сделать тебя счастливым?

-Знаете, Антошенька... Я ведь думал, что совсем стану нервный с этими людьми. Но держусь пока. И держусь лишь благодаря Вам. Вы самый светлый человек из тех, каким я видал. В общем-то, я не знаю что они Вам наговорили, но то совершенно точно не правда.

И он уже не стесняясь выпустил слёзы, да так, что навзрыд. Мне кажется, что его слезами можно было в засуху полить огород.
Да, безусловно эти люди злы, никчёмны. Никто и не стоил ни одной его слезы. Мой любимый мальчик, мы уедем. Мы уедем навсегда. Но пока я тебе об этом не скажу, ведь ты наверняка перестанешь выходить в ночь к берегу, а тогда я стану несчастен. Да, я эгоист, но не вините меня. Я уверен, что с Антоном мы не сможем быть вместе. Я принял то, что люблю его, как мужчины обычно любят прекрасных дам. Если раньше любая дама была мне для утех, они ублажали меня, то теперь не кто-то для меня. Теперь я дышал для кого-то. Теперь я хотел готовить каждый день пряники, я хотел приносить плед в дождь, я хотел наливать чай, хотел рассказывать странные истории и слушать тоже хотел. Я хотел защитить, укрыть собой. И мне не было важно хочет ли человек делать то же для меня. Нет, конечно, мне было важно, но если бы не хотел, то я бы продолжил. Я хотел быть просто рядом.