забери меня, море.

месяц шестой.

Шёл шестой месяц моего пребывания тут. Ровно пол года. Мы не говорили с Антоном уже две недели. Не знаю точно стеснялся он меня или боялся, но могу сказать одно: всё это время меня пробирала боль. Да такая, что порой и кости все ломило. Я бродил по ночам, бродил у моря, но старался держаться дальше от Антона. Я не хотел, чтобы и ему стало плохо. Я убегал от себя, пока он тоже бежал от меня. В итоге мы оба бежали от Арсения Сергеевича Попова, который влюбился однажды в светлого мальчишку. Пока мальчишка был одержим морем, этот Попов был одержим мальчишкой. Я не ел и почти не спал.
Была зима, а я выходил в осеннем пальто, не обращая внимания на дикий холод. Иногда мою голову засыпало снегом, но я даже не думал его убирать. Так и ходил: мокрый, холодный и абсолютно несчастный. Убегаючи, я потерялся. И было чуждо мне всё.
Заболел. Знобило меня жутко. Ну и пусть! Пусть умру. Да кашель такой, что лёгкие выплюнуть хотелось. Ну и выплюнул бы. Что мне теперь? Дальше жить так нельзя было, так пусть бы и помер наконец. Лихорадило меня не по-детски. Просыпался в холодном поту от собственного крика. А в один день так совсем с ума сошёл. Привиделось мне в ночь, что Антон ко мне зашёл. Тряпочку на голову клал, чтобы температуру сбить. А я что-то лепетал. А что уже и не помню. Но твёрдо уверен был, что всё это злые шутки болезни. Да только на утро мне лучше стало, я даже поесть захотел. Решил на рынок сходить, прикупить чего.

Вот те раз! Прихожу, а там Антоша у прилавка с травами стоит, разглядывает. Чтож, постараюсь на глаза ему не попадаться сильно. Ну и воротит же меня, ну и колбасит! Как бы до дома дойти? И Губерниев тут... К Антону идёт... А я слаб же сейчас до ужаса. Даже защитить не смогу. Погодите. На коленях прощения просит? Вот и справедливость восторжествовала. А Антон, как всегда, милосердный юноша. С колен обидчика поднять пытается, улыбается приветливо. Он определённо не такой, как все. В нём доброты больше, чем во всех здесь вместе взятых.
Я лишь улыбнулся и пошёл дальше, ведь заметит ещё. Да и себя в порядок приводить нужно, а не убиваться с каждой новой встречей.

Вернулся домой, но силы совсем покинули. Пришлось давиться чаем и пряниками, об которые уже зубы можно было сломать. Но я поел, а это значит, что есть какой-то маломальский прогресс. Печь затопил даже. Ну, может жизнь не совсем обманула.
И спать. Сон сладкий окутал мой разум. Только там я мог стать счастлив, только там я был с любимым. Если бы я мог, то я был спал теперь всю жизнь. Но ведь не мог. Там, в Париже, я носил титул Барона который унаследовал от дяди. Какой я глупец! Ну не могу же я так просто помереть, не оставив даже наследника за собой.