Говорят, под новый год.

Глава 9

Трое суток он провёл в коридоре больницы, сидя под дверью реанимации.

Он ушёл только один раз, когда в коридоре появился отчим. Слово «отец», он вычеркнул из своего лексикона.

Проходя мимо, он даже не взглянул на него, а как только тот ушёл, вернулся обратно.

Мама несколько раз пыталась отправить его хотя бы немного отдохнуть, но Макс только качал головой, продолжая сидеть около палаты, за дверью которой в бессознательном состоянии, находился Тимур.

Через трое суток, врачи сказали что кризис миновал и теперь, остаётся только ждать.

Макс, наотрез отказался от помощи отчима, сам проплатил отдельную палату и практически поселился в ней, рядом, с так и неприходящим в сознание, Тимуром. Мама приходила каждый день, предлагала сменить его, чтобы он хоть поспал нормально, но он отказывался, продолжая практически неотлучно, находиться рядом.

На все вопросы, врачи только разводили руками. Все показатели были в норме, сломанные ноги и несколько рёбер срастались, но Тимур продолжал находится без сознания.

На второй день, после того как Тимура перевели из реанимации, в палату зашёл отец. Макс, увидев его сразу пошёл к выходу.

— Постой — тихим голосом, попросил он — Макс, сынок, я...

— Не смей, слышишь, не смей меня больше так называть — прошипел Макс — Если бы не ты, Тим не лежал бы сейчас здесь. И да, хочу тебя разочаровать — он криво улыбнулся — я, ещё больший выродок, чем Тим, может поэтому, мы и любим друг друга.

Развернувшись, он вышел из палаты.

Почти три недели, Макс провел рядом с Тимуром, ухаживая за ним, помогая медсестрам всем, чем только мог. А по вечерам, он с ним разговаривал. Рассказывая, как сильно он его любит и просил вернуться к нему.

Вечером, он как обычно, сел рядом с кроватью и взял Тима за руку.

— Малыш — еле слышно сказал он — Вернись ко мне, пожалуйста. Я не могу без тебя — из глаз потекли слёзы и Макс закинул голову назад, в попытке удержать их.

Внезапно, ему показалось, что пальцы Тимура дрогнули. Он внимательно посмотрел на него, улавливая малейшие изменения. Но, рука Тимура, как всегда безжизненно, лежала в его ладони.