Gebrochene Herzen

Часть 7

Залесских сел в машину, сложил аккуратно руки на рулевом колесе и на несколько долгих секунд прикрыл глаза, медленно вдыхая и выдыхая. Этот разговор вымотал посильнее, чем вся прошедшая рабочая неделя. Мешанина из чувств, которым он даже не мог дать точного определения, выбивала из привычной утрамбованной колеи повседневности. Он сказал все, что мог, вывернулся буквально наизнанку перед парнем, которому, судя по его озлобленному взгляду, было откровенно наплевать на любые деловые предложения, даже если они несли ощутимую выгоду. И Роман готов был поднять белый флаг, потому как противостояние могло затянуться надолго и кончиться очередным членовредительством. А у него еще этот перелом не зажил, нос болел и не давал о себе забыть ни на минуту, особенно ночью, когда во сне он утыкался лицом в подушку. На работе Залесских весь день ловил косые взгляды «дружелюбных» коллег, и по офису уже расползались нелестные шепотки о том, где и кто мог так наподдать всегда безупречно выглядящему начальнику отдела логистики. Да и Генка Красов - зараза, туда же, настойчивее обычного зазывал на пятничные посиделки под кружечку пива в «Клюкву», подразумевая исключительно доверительные разговоры, но откровенничать и открывать нараспашку душу сегодня совсем не тянуло. Тем более что в шесть позвонил Левка и предложил дельный вариант с договором между заинтересованными сторонами, который должен был беспроигрышно сыграть, но что-то пошло не так. И совершенно глупо было нестись из офиса сломя голову по пробкам через весь город, чтобы поскорее добраться до Сельхоза, где его, собственно, никто с распростертыми объятиями не ждал.

Дорогу до Солнечного Роман помнил туманно, больше пребывая в собственных путаных мыслях, он на автомате притормаживал на светофорах и пешеходных переходах, перестраивался из ряда в ряд, снова трогался и гнал по трассе на выезде из города под камерами, откровенно нарываясь на штрафы. Мимо мелькали посадки, окутанные легкой дымкой зелени, чернеющие поля пригородных хозяйств с вьющимся над ними вороньем, заправки известных брендов и унылые промзоны. А дома ждала Женька. Вся из себя любезная, ласковая, улыбчивая, с неожиданным ужином, накрытым в столовой, и бокалом красного вина, прямо намекающим на продолжение романтического вечера в спальне. Оттого пришлось счастливо улыбаться и, стиснув зубы, отрабатывать примирение в постели, где он старался ни на мгновение не закрывать глаз, потому что там, под веками, уже отпечатался другой образ. Образ, который возбуждал намного сильнее, нежели извивающееся обнаженное тело собственной жены.