Практикантка|| D&J

Глава 42

Терпимее она будет. Да прям. Быстро поднимаюсь по лестнице и забегаю в спальню. И тут же взгляд падает на спящего Милохина. Ну паразит какой!

— Даня! — совсем не нежно дергаю его за плечо. — А ну вставай, дрыхун.

— Черт, — резко вскакивает с кровати, демонстрируя мне свое голое тело. — Не знаю, как заснул, — хватается за виски.

— А я знаю. Положил голову на подушку. Все, иди. Можешь подольше постоять под прохладной водичкой, мне тогда помогло.

— Иду, — как заведенная игрушка повторяет за мной, направляясь к двери.

— Стой, а штаны?!

— На голую жопу?

— Нет, нужно идти с голой жопой до душа по дому, где находятся две женщины. Так?

— Не так. Черт, у меня башка вообще не варит. Даже в студенчестве такого не было, может вискарь был паленый? — натягивая брюки, жалостливым голосом бросает Даня.

— А может его было очень много? Думаю, проблема именно в этом. Пойдем я тебя все же доведу, а то ты как моя мама можешь заснуть на полпути.

Не знаю почему, но беспомощный Даня мне нравится. Ведет себя как потерянный мальчишка, при этом совсем не вызывает во мне гнева, несмотря на то, что уже давно должен быть в форме и, как минимум, не рассказывать папе о нашем истинном знакомстве. По-хорошему, мне бы отхлестать его за это мочалкой, но нет, жалко его.

— Щетка, полотенце, твои трусы. Пена для бритья и станок.

— Это который между ног или для ног? — улыбаясь, произносит
Милохин.

— В глаз. Кому-то сейчас будет в глаз. Иди давай, — прикусывая губу, чтобы не засмеяться и начинаю подталкивать Милохина в душевую кабину. — Все, раз я должна быть хорошей девочкой, то и ты будь хорошим мальчиком. Не поскользнись.

Выхожу из ванной и сразу же иду к папе. Все равно страшно. И неловко. И, наверное, я рада, что он, как и Сережа, будет после пьянки. Стою перед дверью, гипнотизируя узоры и не решаюсь войти. Даже постучать страшно.

— Юль, ну чего ты трусишь? — резко поворачиваюсь на Анин голос. — Да не съест он тебя. Я была в идентичном положении и ничего — жива, здорова. Не скажет папа тебе ничего плохого. Извечная фраза «Ты только предохраняйся» и «До окончания ординатуры постарайся не забеременеть». Все, ничего страшного там больше не будет. Да и это не страшно, учитывая, что ты уж точно не собираешься обзаводиться детьми, — вполне по-доброму произносит Аня. — Входи, давай, — сама стучит в дверь.

— Ага, — сглатываю и нажимаю на ручку двери.

Вообще-то я ожидала увидеть папу примерно в таком же виде, как и Даню. Не голого, конечно, но, как минимум, подавленного от чрезмерного алкоголя. Фиг там. Я бы и вовсе не подумала, что он пил. Одет как с иголочки, я бы даже сказала он так и не одевается никогда.

— Ну чего стоишь как неродная? Заходи, ребенок, — вполне дружелюбно бросает папа, усаживаясь на кровать.

— Ты хорошо выглядишь.

— Знаю. Я всегда хорошо выгляжу. Будешь и дальше притворяться, что любишь спорт, а самое главное им заниматься, то в моем возрасте будешь выглядеть не хуже, а может и лучше.

— Я не знаю, что тебе наговорил Даня… но…

— Юль, — хлопает ладонью по кровати. — Иди сюда, — медленно подхожу к кровати и сажусь рядом. Папа приобнимает меня за плечо, а я невольно втягиваю аромат знакомой туалетной воды. Блин, все, это не папин запах. — Ты ничего не хочешь мне сказать?

— Во всем виноват Даня, — скорее вопросительно ляпнула вслух, на что папа усмехнулся в голос.

— Вторая попытка.

— Я не знаю, как так получилось. Оно само как-то. Мне с ним… хорошо.

— Это хорошо, что хорошо. Это же главное.

— Что главное?

— Чтобы найти того, с кем тебе хорошо. Я задам тебе один вопрос, только ответь максимально честно. Пожалуйста.

— Мы предохраняемся, — выпаливаю, не задумываясь.

— Я рад, — ухмыляется в ответ. — Только вопрос не об этом, практика показала, что просьбы о рождении детей в нужное время — бессмысленны, поэтому мы не будем этого касаться. Ты действительно хочешь быть врачом? Только честно, пожалуйста. И не надо сразу вставать в позу и бычиться на Даниила. Он мне такого не говорил. Это я сделал вывод из его некоторых фраз. Поэтому, пожалуйста, — в очередной раз повторяет свое «пожалуйста», чем начинает меня не на шутку пугать. — Просто ответь, как есть. Я тебе слова плохого не скажу, если ты вдруг хочешь заниматься чем-то другим.

— Я не хочу заниматься чем-то другим. Я знаю, что тебе сказал Милохин, но…

— Милохин?! У него фамилия Милохин?

— Да, — растерянно бормочу я. — А что?

— Да как-то подозрительно. Еще и фамилия как у лоха. Ладно, извини, продолжай.

— Он тебе сказал, что я подражаю тебе во всем, но это не так. В смысле, да, я не хотела и не грезила раньше стать врачом и пошла учиться больше для того, чтобы тебе было приятно, что хоть кто-то продолжит династию врачей, раз Аня все же съехала с этого пути, но сейчас это все осмысленно, я живу этим. Не надо приписывать мне того, чего нет. Я не хочу заниматься ничем другим. И даже, если я когда-нибудь превращусь в типичную ба…девушку, которой вздумается выйти замуж, это не значит, что я сделаю так как Аня

— Как?

— Ты знаешь как. Не надо притворяться, папа. Ну где Аня и медицина?

— Это конечно, мой пробел. Юль, ты слишком категорична. Ты посмотри на большинство врачей. У них есть семьи и дети. И это не мешает им строить карьеру. Попробуй отнестись ко всему чуть проще. Не зацикливайся, пожалуйста.

— Что тебе наговорил Даня?

— Ничего такого за что можно было бы на него злиться.

— Он рассказал тебе как мы познакомились и не говори, что это не так. За это уже можно на него злиться.

— Рассказал. И что с того? Я на него надавил. И, между прочим, этим рассказом он себе заработал плюс десять баллов.

— Чего?! Каких еще баллов?

— Никаких. Я, как минимум, ему обязан, за то, что он вытащил тебя из возможной групп… передряги. Ты вообще понимаешь, чем могло это закончиться, если бы не он? Больше никогда так не делай, Юля. И не надо никому, никогда и ничего доказывать. Ты меня поняла?

— Поняла.

— Я тебе не запрещаю с ним встречаться, только ночевать он здесь больше не будет в наше с мамой присутствие, пока вы не женаты.

— Папа, какая женитьба?! Я не собираюсь замуж.

— А лучше бы собралась.

— В смысле?

— Трусы на люстре повисли. Что ты как неандерталец какой-то? Неужели непонятно, что я про будущее, а не сию секунду?

— Понятно. А что будет сейчас?

— А что будет сейчас?

— Я имею в виду не прямо сейчас, а…ну я могу ночевать у Дани?

— Три раза в неделю можешь.

— Почему три?

— Потому что ему хватит трех раз в неделю, так понятнее? — позорище, обсуждаю с папой секс. Знал бы ты, папа, что мне этого недостаточно.

— Понятно.

— Хорошо, что понятно, — встает с кровати и подходит к комоду. Надевает часы, берет мобильник и возвращается ко мне, протягивая телефон. — Хочешь в тихушку ему положи, хочешь демонстративно.

— Не поняла. Это что телефон Дани?

— Кто из нас пил вчера, я не понимаю? Конечно, это телефон Дани номер два. Мой утоплен вообще-то. А если бы и был цел, его мобильник я все равно бы захапал. Мне надо было его просмотреть на более трезвую голову. Осмотрел, можешь забирать.

— Я думала тебе понравился Даня, а ты его проверяешь?!

— Понравился конечно, не пил бы я с ним и на ночевку не оставил, если бы не нравился, но…

— Что но?

— Нравится, не нравится, проверяй, моя красавица.

— Папа!

— Что папа?

— Так не делают. Это неправильно.

— Ой, да брось, можно подумать, что твоя мама не смотрит мой телефон, когда я этого как бы не вижу. Все куда проще, Юля. Я делаю вид, что этого не знаю, а она то, что его не трогает. И это не мешает нам жить столько лет вместе. Честно скажу, твой Даня меня несколько напряг вчера.

— Почему?

— Слишком положительный. Вот это и смущает. Я пытался найти в нем изъяны.

— Нашел? — с издевкой бросаю я, злясь на то, что папа рылся в телефоне Милохина. Хотя, вспоминая тот факт, что я рылась у него в квартире, понимаю, что не так уж и далеко мы друг от друга отошли.

— Баб у него много в телефонной книжке. Вот прям очень много. Но вроде ничего такого не нашел. Хотя Соня какая-то напрягает.

— Папа!

— Не папкай, это все останется между нами. Он молодой, смазливый, язык подвешен, к тому же врач в государственной больнице. Соблазнов до хрена: медсестры, врачи, пациентки, студентки, — указывает взглядом на меня. — Поэтому не вижу ничего плохого в том, чтобы просмотреть его телефон. Не хотелось бы, чтобы ты связала свою жизнь с бабником. Повторюсь, ничего такого я не нашел. Разве, что какая-то Соня, но опять-таки неясно.

— Соня его сестра. И вообще, ты серьезно? Ты тоже был молодым, смазливым и к тому же врачом в такой же госбольнице. Стало быть, пользовался своим положением и изменял маме?! — эта внезапно возникшая мысль просто добивает меня

— Нет. Но мне не мешало этим пользоваться до твоей мамы. Юль, спустись с небес на землю. Видишь какой я не идеальный, прекращай мне подражать, если еще оставалось желание. Я всего лишь проверил его телефон. Шепотом — ты тоже иногда можешь это делать. Главное без фанатизма. Что-то не туда нас занесло. Верни ему мобильник. Можешь в тихушку, он все равно не вспомнит, что мне его давал. Все, Юль. Встретимся на совместном обеде. Лично я жуть как хочу есть.

* * *
Вышла из комнаты, гипнотизируя взглядом телефон, параллельно борясь с желанием залезть в сообщения, и сразу же, как только подумала, что нет ничего такого в том, чтобы посмотреть разок, на экране высветилось сообщение от…Сони. Да что тебе надо, блин! И ведь понимаю, что открывать нельзя, но все равно провела пальцем. Открыть официально не открою, но хоть начало прочитаю, а может все сообщение, если там не поэма.

«Привет. Мне сегодня впервые за два года снился сон. Знаю, что взбешу тебя этим, но все равно напишу. Мне снилось мое восемнадцатилетие и то, как ты меня целовал. Мне кажется, я уже забыла, что может быть так хорошо. Я знаю, что выгляжу жалкой в твоих глазах, но ничего не могу с собой поделать. Я тебя все равно люблю»

Стою как дура, вчитываясь снова и снова в сообщение. Зачем я вообще полезла в чужой телефон? Первым порывом было открыть сообщение и написать что-то гадкое в ответ. Но даже если бы я решилась на это, то тупо не смогла бы. Просто потому что она взяла и удалила сообщение. Сама! Взяла и удалила!

— О! Какая встреча в коридоре, Юлия Даниловна, — слышу над ухом насмешливый голос Дани и резко поворачиваюсь к нему.

— Да, я вот от папы шла. Что-то ты быстро помылся и побрился.

— Я ж не баба, ворон в душе не считаю. Пять минут и готово.

— Молодец. Папа твой телефон вчера себе по инерции положил в карман. Попросил тебе вернуть.

— Я даже про него забыл. Рылся, наверное, в нем?

— Не знаю, — пожимаю в ответ плечами, глупо улыбаясь. — По крайней мере, мне не признавался, — тяну руку к Милохину, взъерошивая его чуть мокрые волосы. — Скоро будем обедать. Я, кстати, вместе с мамой приготовила штрудель с вишней. С тончайшим тестом. И пока ты спал, мы съездили в магазин, и я даже прихватила мороженое. Так что там будет шарик мороженого.

— У меня нет слов.

— Вот и молчи.

Прикладываю палец к его губам, а самой хочется провалиться сквозь землю за эту дебильную ложь…
Спустившись вниз, первое о чем я позаботилась, это о своем «алиби». Мама, к счастью, и вида не подала, что что-то не так, Аня тоже. Штрудель готовила я и точка. Главное поверить в это самой.

— Без алкоголя, но за праздник можно выпить и сок. Ну что, за Ирку-мокродырку. Ладно, ладно, шучу. За Кирики…., — делает значительную паузу папа.

— Мокродырики, — добавляет Даня, отпивая сок.

— Точно, за них. А вообще сегодня день исполнения желаний, так что мокрыдирики в сторону. Загадываем желания и запиваем соком.

Могу поклясться, что все, немного подумав, реально загадали желание, иначе никак не объяснить внезапную тишину и допитый до дна сок. Я, как ни странно, последовала такому же примеру, ибо желание, чтобы кто-то исчез из чьей-то жизни — слишком велико…