У меня есть тайна

Глава 1.19: Я сделаю все, что ты захочешь

В первый раз Хуан Дань сказал, что за окном кто-то есть, но он говорил ерунду, чтобы отвлечь внимание мужчины, так как не хотел, чтобы его обслюняливи.

Неожиданно кто-то действительно появился.

Некоторые слова действительно нельзя произносить безответственно.

Хуан Дань приблизил рот к уху мужчины и прошептал: «Гэ, скорее смотри».

Услышав странные нотки в голосе юноши, Ли Гэнь повернул лицо в сторону и присмотрелся.

За окном действительно виднелся темный силуэт.

Ли Гэнь приложил руку к губам Хуан Даня и сказал «шшш». Он тихонько подошел к окну и резко толкнул его.

«Цуйлин?»

У Цуйлин была шокирована: «Гэ, ты еще не спал?»

Ли Гэнь ответил: «Я собираюсь спать».

Он нахмурился: «Что ты здесь стоишь?»

У Цуйлин объяснила: «Ночью я выпила слишком много воды. Когда я вернулась из уборной, то услышала голос Дунтянья. Я подумала, что вы поссорились, и пришла сюда, чтобы все проверить».

Ли Гэнь посмотрел на нее. На ней была пижама с цветочным рисунком, открывавшая белые руки и ноги, а ее обычное лицо было еще белее. В лунном свете она выглядела устрашающей и одновременно очень слабой.

«Мы не ссоримся. Он разговаривает во сне».

«О, мне все ясно. Значит, Дунтянь разговаривает во сне».

У Цуйлин спросила: «Хорошо ли ты спишь, Гэ? Завтра нам рано вставать».

Ли Гэнь ответил: «Да».

У Цуйлин больше ничего не сказала: «Я иду спать. Гэ, тебе тоже стоит лечь спать пораньше».

Ли Гэнь закрыл окно.

Хуан Дань сел на плетеную циновку: «Гэ, сестра Цуйлин ничего не обнаружила, верно?»

Он специально пришел в дом Ли Гэна, чтобы переночевать. Он также намеренно решил выйти из дома, чтобы посмотреть, какая змея вырвется наружу. У Цуйлин вышла.

Ли Гэнь пошел за сигаретами и спичечным коробком: «Что узнать?»

Хуан Дань ответил: «О том, что мы вместе».

Ли Гэнь зажал сигарету во рту и усмехнулся: «Что за чушь ты несешь? Ты что, позволил своему Гэ облажаться из-за этого?»

Хуан Дань ответил: «Нет».

Ли Гэнь прищурил глаза: «Вот именно».

Он чиркнул спичкой, но она не загорелась, и он поменял ее на другую: «Может, мы сделаем это сейчас? Если нас обнаружат, мы не будем в обиде».

Хуан Дань лег на спину и сказал: «Завтра нам нужно рано вставать».

Ли Гэнь сделал затяжку и затушил огонь, а затем улыбнулся: «Все в порядке. Ты позволишь Гэ заняться тобой. Гэ может заниматься этим всю ночь. А что касается завтрашнего дня...»

Хуан Дань сказал: «Я умру в луже крови».

Ли Гэнь: «...»

Он потер шею: «Не говори так, будто это так ужасно. Это просто сон. Гэ не собирается резать тебя до смерти».

Хуан Дань сказал: «Процесс очень важен, иначе он только навредит всем».

Темные глаза Ли Гэна сузились, и он негромко рассмеялся: «Маленькая штучка, ты много знаешь».

Он положил сигарету в руку и наклонился к Хуан Дэну: «У моей матери есть сливки. Если он тебе не нравится, на кухне есть сало».

Хуан Дань нахмурился: «Я возвращаюсь».

Не упоминай о сливках и сале. Его уже ничто не спасет. Он умрет от боли.

Ли Гэнь толкнул мужчину на землю и сказал: «Какого черта, просто ляг!»

Хуан Дань почувствовал запах дыма марки Циси: «Гэ, разве ты не говорил, что будешь курить меньше?»

Лежа на боку, Ли Гэнь выпустил облако кольца: «Это первая сигарета за сегодня».

Хуан Дань почувствовал, что его придавило большим камнем: «Почему ты лежишь на моей груди?»

Ли Гэнь тихо рассмеялся: «Я хочу выпить молока».

Хуан Дань сказал: «Можешь продолжать желать, я сплю».

Ли Гэнь хлопнул его по груди: «Тебе нельзя спать, твой Гэ еще не спит».

Хуан Дань застонал и перевернулся на спину.

Ли Гэнь быстро откусил сигарету и обнял его за плечи, уговаривая: «Гэ не прав».

Хуан Дань проигнорировал его.

Ли Гэнь поцеловал его в уши и шею: «Как насчет того, чтобы ударить своего Гэ? Можешь бить столько раз, сколько захочешь».

Хуан Дань сказал: «Рука будет болеть».

Ли Гэнь закатил глаза: «Чжан Дунтянь, кроме тебя, в городе больше нет привередливых людей».

Он вздохнул: «Кто просил Гэ влюбиться в тебя?»

Хуан Дань сказал: «Я не думаю, что мне нужно спать сегодня вечером. Я просто покроюсь мурашками на коврике».

Ли Гэнь покраснел и выругался: «Какой бессердечный парень!»

Он обнял его: «У тебя все еще болит нога? Гэ подует на рану. После того как я подую, болеть больше не будет».

Хуан Дань вздохнул: «Гэ, можно тебя кое о чем попросить?»

Ли Гэнь коснулся его волос: «В чем дело? Говори».

Хуан Дань сказал: «Уже глубокая ночь, тебе нужно уговорить своего младшего Ли Гэна поспать».

Ли Гэнь бесстыдно ответил: «Гэ не умеет уговаривать, уговаривай ты».

С этими словами он схватил младшего Ли Гэна и сунул его в руки юноше.

Младший Ли Гэнь был высоким, толстым и тяжелым. Хуан Дань не мог обхватить его одной рукой. Он двумя руками обнял его за талию и долго уговаривал, пока тот не уснул.

Раннее утро было золотым временем суток: небо только-только посветлело, жители деревни уже привычно встали и оделись.

Кто-то стирал одежду у реки, кто-то поливал овощи на полях, кто-то пересаживал рассаду риса на полях - все были заняты.

Чэнь Цзиньхуа приготовила кукурузное пюре: «В этом году кукуруза на поле хорошо выросла, через несколько дней ее соберут».

Хуан Дань, поедая кукурузную кашу, внутренне сказал: «Господин Система, Хэ Вэй мертв, я думал, что главная подозреваемая - Юэ Мэй, и исключал У Цуйлина, но теперь я снова не уверен. Кроме того, я сомневаюсь в Чэнь Цзиньхуа и Чжан Иньсюне».

Чжан Иньсюн сказал, что в день смерти Ли Дагуя он видел Хэ Вэя и У Цуйлина, карабкающихся по дереву на вершине горы. Кто знает, может, он создавал кому-то алиби.

Не то чтобы Хуан Дань слишком много думал. Текущая ситуация была слишком обманчива. Кого бы он ни увидел, он решил бы, что это и есть убийца.

Кроме Ли Гэна.

Ведь тот просто хотел его усыпить.

Мистер Система: «Этот смиренный человек считает, что чем больше сомнительных моментов, тем спокойнее нужно быть. Мистер Хуан мог бы расследовать это еще раз».

«Я знаю.»

Хуан Дань спросил: «Мистер Система, убийцей может быть это тело? Чжан Дунтянь?»

На этот раз система не стала давать обычный ответ, а прямо ответила: «Нет».

Хуан Дань окончательно исключил другого человека: «Большое спасибо».

Утром Хуан Дань перевязал отверстие в рукаве резинкой и отправился на поле Ли Гэна, чтобы помочь ему.

У Цуйлин разбрасывала рассаду, увидев Дунтянья, она поприветствовала его. На вид она ничуть не изменилась, как будто ничего не слышала прошлой ночью.

Подошва ноги Хуан Даня погрузилась в грязь. Он не подошел к Ли Гэнь, а встал поодаль.

У Цуйлин опорожнила две корзины с саженцами и спустилась в поле.

Три человека двигались взад вперед, пересаживая саженцы, вертикальные ряды зеленых саженцев стояли в грязи, вздрагивая от горячего ветра.

Хуан Дань каждые несколько минут выпрямлял спину. У Цуйлин не было рентгеновского зрения, и она не должна была заметить красные отпечатки, которые Ли Гэнь оставил на его груди и спине.

Но ему все равно было не по себе.

Стоило У Цуйлин повернуть голову, как Хуан Дань наклонял свое тело.

Атмосфера на поле была немного странной.

С восходом солнца лучи стали палящими и жестоко светили всем на спину.

Во время отдыха Ли Гэнь увидел, что на лице Хуан Даня остался комок грязи, и потянулся, чтобы снять его.

Хуан Дань уклонился назад, но был неосторожен и упал на поле. Когда он поднялся, его штаны были покрыты грязью.

Оглянувшись, он увидел, что на его ноге висит саранча, шевеля желто-черным телом.

Он почувствовал отвращение, даже если бы их разделяли брюки.

Хуан Дань стянул штаны и энергично встряхнул их. Он еще раз похлопал по ним, пока саранча не упала обратно в поле.

Ли Гэнь метался между смехом и слезами: «Черт возьми, что ты, почему ты уклонился?»

Хуан Дань понизил голос: «Сестра Цуйлин здесь. Мы должны быть более внимательными».

Ли Гэнь нахмурил брови и повернул голову к У Цуйлин, стоявшей в нескольких рядах от него: «Ты возвращайся».

У Цуйлин вытерла пот со лба: «Поле еще не готово».

«Все в порядке, не мы торопимся», - Ли Гэнь сказал: «Мать дома одна. Я беспокоюсь».

«Хорошо.»

У Цуйлин пошла к пруду и вымыла ноги. Она надела туфли и пошла обратно.

В поле было на одного человека меньше, и ветер уже не был таким горячим.

Ли Гэнь огляделся, быстро поцеловал Хуан Даня в губы и смахнул с него грязь.

«Не хочешь сменить штаны?»

Хуан Дань покачал головой и сказал: «Ничего страшного. Скоро высохнет».

Ли Гэнь оглянулся, даже ущипнул его за руку и испачкал ее.

Хуан Дань тут же убрал его руку: «Не позволяй никому видеть это».

Ли Гэнь поклялся и вздохнул: «Ладно, Гэ тебя слушает».

Почувствовав на себе пристальный взгляд, Хуан Дань вытянул шею и посмотрел через несколько полей: Чжан Иньсюн махал ему рукой.

Хуан Дань тоже дважды помахал рукой в ответ.

В следующие несколько дней Хуан Дань отправился на поля Ли Гэна, чтобы помочь. Люди в деревне не удивлялись, когда видели это странное зрелище.

Ведь Чэнь Цзиньхуа часто ходила к Юэ Мэй.

Восемнадцатого числа Чэнь Цзиньхуа позвала Хуан Даня, и они вдвоем отправились на южную сторону горы. Он увидел могилу рядом с участком земли, окруженным гра.

Все, кто умирал в деревне, должны были быть похоронены в установленном месте, они не могли украсть место другой семьи.

В этой могиле лежал Чжан Мацзы, отец Чжан Дунтянья, первоначального владельца.

На его лице было множество пятен, поэтому в семье его называли Чжан Мацзы, так было легче запомнить.

Чэнь Цзиньхуа наклонилась, чиркнула спичку и бросила ее в огонь.

Оранжевое пламя мгновенно взлетело вверх, с криком набросилось на сорняки. Огонь был яростным, и вскоре весь облик могилы стал виден.

Чэнь Цзиньхуа и Хуан Дань отгоняли огонь, чтобы он не распространялся.

Она присела на корточки перед могильным мешком, достала желтую бумагу и зажгла ее: «Дунтянь, пойди и найди ветку».

Хуан Дань не стал далеко отходить и выбрал ветку.

Чэнь Цзиньхуа сжигала желтую бумагу одну за другой. Огонь отражался на ее грубом лице, испещренном мелкими морщинками и превратностями жизни: «Мацзы, прошло уже семнадцать лет».