На следующий день ничего необычного не происходило. Хотя кое-что всё-таки произошло. В школе стало намного легче и приятнее находиться, поскольку большинство прекратило бросать на меня презрительные и отвращенные взгляды. Не все, но я довольствовалась тем, что имела.
Даже если я убеждала себя, что игнорирую их отношение ко мне, внутри все равно терзало чувство обиды и неполноценности.
Оставалось все меньше времени до экзаменов. Раздражение учителей и учеников возрастало.
На кухне, в тишине, нарушаемой лишь стуком вилок, я ела куриные котлеты с макаронами, запивая приторным шоколадным коктейлем. Мама сидела напротив, такая же молчаливая, поглощенная своими мыслями. Сначала она робко спросила о моих школьных делах. Я ответила уклончиво, как обычно, умолчав о недавних столкновениях с Ленденом и Марком. Потом она снова погрузилась в пустоту. Я знала, она пытается забыть ту грязную историю, которую Али вплел в их жизни, но память – коварная штука, ее не обманешь. Я вся в нее. Навязчивые мысли, как липкий туман, преследуют меня, и я уверена, что сейчас терзают и ее.
Закончив есть, я легонько поцеловала маму в щеку, пытаясь вырвать ее из плена воспоминаний. Она ответила слабой, печальной улыбкой.
Папа, как всегда, пропадал на работе. Без его труда наша жизнь превратилась бы в череду серых, безрадостных дней. Иногда мне отчаянно хотелось, чтобы он был рядом, чтобы его сильные руки всегда были готовы обнять и защитить.
Я не лукавила, говоря, что в школе все как обычно, даже лучше. Недавно отменили эти унизительные наказания – уборку школы. Словно кто-то вдруг осознал, что детям нужно учиться, а не мести полы. Теперь после уроков я была свободна. Впереди – дополнительный урок по математике с Ником. Я не испытывала ни восторга, ни отвращения. Ник, вечно серьезный и требовательный, особенно после последнего урока. Стоило мне заикнуться об отношениях между ним, Лаурой и Ленденом, он тут же уходил в глухую оборону, своим молчанием давая понять, что это запретная тема. Все личное для нас – под строжайшим табу.
В такие моменты он превращался в Николаса.
После того как я пришла из школы, особенно после биологии, я завалилась на кровать. Голова ужасно болела, а во рту было сухо, сколько бы воды ни пила. Разум твердил: спать. Да всё во мне твердило: вздремнуть на часок. Но мысли всё еще крутились. Их было столько, что от безысходности перед ними я закрыла лицо подушкой. То ли надеялась, что таким образом заглушу их, то ли хотела задохнуться.
ВЫ ЧИТАЕТЕ
Моя Свобода
Roman pour Adolescents{16+} Самия Макаддам - мусульманка, живущая в Бельгии, стране, где ислам часто ненавидят. С самого детства она по уши влюбилась в парня, с которым ей не суждено быть вместе, ибо он помолвлен с другой. Внутри нее кипят чувства обиды, разочарования, з...
