...Одежда слишком быстро оказывается на полу, тяжёлое сбитое дыхание смешивается со сладкими звуками поцелуев и жарким влюбленным шепотом, и хоть в этот раз именно Розэ все это затеяла, но Чонгук перехватывает инициативу практически мгновенно и теперь уже она снова безропотно подчиняется ему, растворяется в нем полностью, ведь он ведёт ее в этом древнем танце так умело, что ей остаётся только следовать за ним.
И это не меняется ночь за ночью.
Сколько бы времени ни прошло, их страсть не угасает... наоборот, разгорается лишь ярче.
Им всегда так мало... Так невозможно мало друг друга.
Невозможно насытиться теплом, сбитым частым дыханием, откровенными ласками, крепкими объятиями.
И ночь за ночью они сгорают в этом колдовском огне, возрождаясь к рассвету обновлёнными, благодарными... и ещё более влюблёнными, чем вчера.
Вот и эта ночь не становится исключением, и Розэ с Чонгуком никак не могут насытиться друг другом, нацеловаться, надышаться...
Ее ведёт от его жадных поцелуев, как от чистейшего опиума, а Чонгук с ума сходит и теряет голову от ее податливости, ее сладких покорных стонов, ее тонких нежных пальчиков в его волосах, что притягивают только ближе, ближе, ближе... словно она не может быть вдали от него даже мгновение, словно он --- ее воздух, ее дыхание, сама ее жизнь... И она уверена --- он знает.
И потому сдается без боя, покоряется воле своей морской колдуньи, предугадывая все ее желания ещё до того, как они будут озвучены, ведь и колдунья теперь довольна и околдованный.
Ни на миг не отрываясь от сладких манящих губ, что лишают его самообладания за считанные секунды, Чонгук подхватывает свою хрупкую русалку на руки и осторожно укладывает на постель, нависая сверху.
Хрупкие пальчики путаются в его темных волосах, оттягивают непокорные пряди, нежно водят по затылку и шее, и капитану становится почти нечем дышать от жаркого дурмана, ударившего в голову.
Он из последних сил сдерживается, чтоб не наброситься на нее, как дикий зверь, и, рвано выдыхая, наконец отрывается от ее сладких губ, с которых пил бы этот божественный нектар вечность, так как просто не может отказать себе в ещё одном изысканном удовольствии и, нависнув над трепещущей от желания Розэ, любуется своей златовлаской, зачарованно скользя взглядом по ее изящному телу, безупречному, как фарфоровая статуэтка.
