Немного извращенно

Глава 16

Девочки заснули в девять вечера, сразу после того, как Шон вернулся с работы. После этого Шон потратил час, пытаясь сделать обшарпанную квартиру полупрезентабельной. Наконец, он отказался от этого как от безнадежного дела и быстро принял душ. Надев пару старых синих шорт, Шон вытирался, когда раздался тихий стук в дверь. Босиком Шон на цыпочках подошел к двери и открыл ее.

Взгляд Ратледжа сразу же остановился на его обнаженной груди, сосках, пупке, прежде чем остановиться на шортах, которые низко сидели на бедрах. Шон тихо прочистил горло, и Ратледж посмотрел ему в лицо. В полутьме комнаты было трудно разглядеть выражение его лица. Шон прижал палец к губам и указал на кровать девочек. Ратледж коротко кивнул. Шон взял его за руку, втянул внутрь и запер дверь. Затем он повел Ратледжа в свою спальню.

Это была единственная спальня в квартире. Когда они только переехали, Шон собирался сделать ее детской комнатой, но там было холодно и сыро, поэтому он в итоге взял ее сам. Комната также была маленькой и лишенной какой-либо мебели, кроме узкой кровати и письменного стола. Шон почувствовал бы себя более неловко, если бы Ратледж действительно оглядывался по сторонам, но его, казалось, не интересовало то, что происходит вокруг, когда он тихо закрыл дверь и уставился на Шона в тусклом свете лампы. Ратледж начал молча раздеваться.

Сердце Шона билось быстрее, и он действительно мог слышать собственное дыхание, неровное и дрожащее. Он стоял неподвижно и смотрел, его кожа была теплой, а член твердым и тяжелым в шортах. 

Наконец, Ратледж был голым. Выглядя совершенно неловко, он подошел к кровати, сел и похлопал себя по колену, напряжение накатывало на него волнами. Его эрекция была длинной и тяжёлой. Шон оторвал взгляд, выскользнул из шорт и шагнул к Ратледжу. Он колебался. Прикрыв глаза, Ратледж взял его за руку и рывком посадил к себе на колени.

Остальное было размытым пятном горячих поцелуев и прикосновений, и так много кожи. Шон никогда не чувствовал себя таким неконтролируемым из-за желания, неспособным думать, неспособным делать что-либо, кроме как чувствовать и желать. 

Когда он, наконец, опустился на скользкий член Ратледжа, глубокое облегчение было ошеломляющим. Он застонал. Полнота, близость сводила с ума и пугала своей интенсивностью. Ратледж хмыкнул, крепче притягивая к себе Шона, их груди прижались друг к другу. Глядя в темные глаза, Шон медленно двигался. Это было так возбуждающе видеть, как глаза Ратледжа полузакрыты, как его голова выгнулась назад.

Шон еще немного раздвинул ноги, поправляя позу, когда он принимал ее глубоко и сладко, горячая длина его учителя обжигала его изнутри. Он смотрел вниз между их телами, очарованный движением своих бедер, когда они продолжали вращаться на месте. Он видел, как руки Ратледжа - большие, теплые и сильные на его бедрах - направляли движение так, как он хотел, направляя Шона оседлать его, в то время как собственный член Шона стоял нетронутым между ними; он был красным и толстым, влага блестела и скользила по его стволу.

Большие пальцы Ратледжа бездумно гладили его бедра, его язык проводил по влажной полосе на шее, когда его член чертовски хорошо растягивал Шона. Сглотнув свои стоны, Шон надавил вниз, чтобы усилить давление и полностью взять его. Ощущение твердого живота Ратледжа, скользящего по ноющей плоти его члена, заставило Шона захныкать, и он сжал плечи Ратледжа немного крепче, когда тот отказался от вращения таза и начал скользить вверх и вниз по члену Ратледжа, твердо и быстро, желая больше, глубже, большего.

Ни один из них не мог  дышать, и обоим нужно было все сильнее и быстрее, и вскоре Ратледж вздымал бедрами, чтобы встретить бедра Шона при каждом толчке, и Шон задыхался каждый раз, когда Ратледж ударялся о простату, звезды сверкали за его глазами. Ратледж хрипел, его мышцы работали, когда он поднимал Шона и опускал его на свой член, и, черт возьми, его сила была такой возбуждающей, и Шон хотел его, хотел его, хотел его.

Ратледж кончил первым, а Шон последовал за ним, дергаясь во время оргазма и впиваясь зубами в плечо Ратледжа, чтобы заглушить свои стоны. Шон лишь смутно осознавал, как Ратледж поднял его и положил на спину: его веки отяжелели, тело стало томным от удовольствия. 

Перед тем, как заснуть, он понял, что они не сказали друг другу ни слова с тех пор, как Ратледж вошел в квартиру.