История генерала с каменным лицом о попытках завести ребенка

7. Одна семья...

Ребенок плакал прямо над головой, и Сунь Фэнбай очень хотел притвориться, что не слышит этого, но не мог, поэтому он снял одеяло, с двумя огромными кругами под глазами и взял Вэй Лина у кормилицы.
«Хорошо, ты можешь идти.»
Отправив кормилицу, Сунь Фэнбай посмотрел на плачущего малыша, и голова у него разболелась еще сильнее. Положив Вэй Лина внутрь кровати, Сунь Фэнбай снова лег.
«Маньтоу, не шуми, твой отец очень устал. Давай, спи вместе с нами.»
Легонько похлопывая малыша, Сунь Фэнбай заметил, что плач постепенно стих. Он прищурил глаза и увидел, что малыш лежит на кровати с открытыми глазами.
«Молодец.»
Большим зевком Сунь Фэнбай снова прищурил глаза и заснул.
Вэй Циньян, как обычно, рано встал и занимался в тренировочной комнате до завтрака. Потом он пошел в западное крыло, но не нашел там ни Сунь Фэнбая, ни их малыша, даже кормилица исчезла.
Зайдя во внутреннюю комнату, Вэй Циньян увидел на полу ботинок, а потом еще один у кровати, и по форме, возвышающейся на постели, понял, что Сунь Фэнбай еще спит.
Подойдя к кровати на цыпочках, Вэй Циньян с удивлением обнаружил, что Вэй Лин тоже спит на кровати.
Поза Сунь Фэнбая во сне всегда была обычной, а сейчас он лежал так неловко, что волосы свисали ему на лицо и шевелились при дыхании. Вэй Циньян невольно улыбнулся, его обычно холодные глаза наполнились теплотой. Он протянул руку, чтобы убрать волосы с лица Сунь Фэнбая, и, глядя на слегка поджатые губы спящего, его взгляд внезапно потемнел, вспомнив вкус поцелуя в Иланьгэ.
Отведя взгляд, Вэй Циньян снова посмотрел на спящих и осознал, что его возбуждение нарастает, поэтому он развернулся и вышел из комнаты.
Наверное, он недостаточно тренировался утром!
Сунь Фэнбай во сне почувствовал, что его лицо щекочет. Он попытался махнуть рукой, но зуд не прекращался.
Слегка приоткрыв глаза, он увидел перед собой маленькое личико и окончательно проснулся. Он понял, что неосознанно целовал своего сына!
Сунь Фэнбай целовал не что иное, как щечку Вэй Лина, и как-то во сне придвинулся к нему так близко, что ребенок махал руками и случайно касался его лица.

Сун Фэнбай смотрел на малыша, которого чуть не придавил своим телом, и испытывал сильное беспокойство. Как он мог быть таким неосторожным? Что было бы, если бы он действительно придавил ребёнка? Малыш ведь такой крошечный, что это было бы совершенно безответственно!

Обвиняя себя, Сун Фэнбай не знал, что другой отец ребёнка счёл эту сцену трогательной и, не мешая, тихо вышел из комнаты.