До Кислотных Дач

восемь / 8.

Когда снятся кошмары, самым страшным для меня оказывается не пугающий сон, а осознание, что сплю и не могу себя разбудить. Повторяю сам себе "просыпайся", а когда пытаюсь закричать, то оказываюсь немым как рыба. В такие моменты кажется, что ты действительно теряешь голос. Будто его насильно отбирают и запрещают подавать сигналы о помощи. Я становлюсь тонущим лайнером с паршивой подготовкой к долгому плаванию. Команда не проверила шлюпки, сигнальные ракеты и как назло, нельзя подать радио сигнал бедствия не мэй-дэй, ни короткий sos ближайшему судну. Так, медленно, с паникой на борту и тяжелым скрипом и гулом металла – я иду ко дну со всей командой и пассажирами.

В реальной жизни все обвинили бы экипаж и компанию, которой принадлежит судно, а тут получается, что я сам себе и экипаж, и компания, и паникующие в предвкушении смерти пассажиры.

Из дурацкого сна, где на груди сидит переломанная гнида и не удаётся даже пальцем пошевелить, меня выдергивает Рыжий. Он меня будит, а я, словно палками битый, еле глаза открываю. Должен бы подскочить, будто в жопу ужаленный, но могу только голову повернуть и под нос промычать что-то нечленораздельное, издали похожее на спасибо.

— Порядок? — Интересуется он, пока я пытаюсь сесть.

Все тело ломит и ноет грудь, будто на ней действительно сидело ожившее подобие человека, которое заискивающе смотрело мне в глаза и утробно рокотало, пытаясь выдавить из себя не то слова, не то крик.

О том, что Рыжий по снам других бродить умеет, я узнал не так давно, как то, что он мысли читает. Мне всегда казалось, что это разные способности и между собой они никак не связаны, да и он об этом никогда не упоминал. Повода не было, потому что я либо как убитый сплю, либо игнорирую само понятия сна. Темка такая дебильная есть, по крайней мере, я вполне в нее верю, что чем дольше сон оттягиваешь, тем медленнее время идет и новый день начинается не так быстро и болезненно.

— Нормально. — Наконец словами отвечаю я.
— Ого, басить умеешь.

Я усмехаюсь, а он улыбается. Садится рядом, на кровати и я чувствую себя ребенком, к которому взрослые приходят прогонять бабайку из под кровати и еще какую-то хрень из шкафа. Сначала они всегда не верят, а потом удивляются тому, что ты спать не хочешь или ревешь посреди ночи. Говорят, что призраков не существует, нет ничего потустороннего и ты один в комнате, но стоит двери закрыться, кто-то остается смотреть из угла и ждать, когда ты высунешь из под одеяла ногу, чтобы ее отгрызть.