Тайный сын миллиардера

33

Глава 33
даня
Я вышел из ванны, сгорая от желания продолжить начатое, и не смог сделать ни шагу после увиденного. Василиса стояла ко мне спиной, прямо напротив окна и перебирала волосы пальцами, ворошила рыжие струи. Они скользили и создавали волшебную иллюзию живого огня, а лучи закатного солнца добавляли видимость свечения.
Я застыл, потерял дар речи! Смог только выдохнуть, потому что слова рассыпались и лишились всякого смысла. Осталось только восхищение, желание и море-море любви, которой было слишком много! Она выплескивалась из меня остервенелыми выдохами и кружила голову.
юля обернулась. Наверное, я слишком громко появился.
На ней была надета моя рубашка, а под ней… Под ней ровным счетом было ни-че-го. В глазах потемнело, даже дышать стало трудно. Мышцы налились свинцом.
Я сделал шаг вперед.
— На тебе моя рубашка! — смог выдохнуть.
— Это слишком? — покраснела и отвела взгляд в сторону, даже попыталась стянуть на груди тонкую ткань.
Я не стал останавливать этот жест — такой естественный и женственный. Ей очень шло. Меня всегда в юле трогало эта натуральность без вымученной сексуальности напоказ. В ней все было другое — и это заводило безумно. Легкие штрихи ее жестов и намеки на игру, а я уже пылал, сгорал, в кипятке варился!
Слишком жарко.
Дышать нечем…
По вискам скользнула капелька пота.
— Ты молчишь, — заметила юля и отступила немного назад, когда я остановился рядом с ней.
— Просто не могу подобрать слова. Это самое красивое, что я видел в своей жизни.
Я легонько провел по ее пальцам своими, прорисовал линии на ладони и поднялся выше, от запястий, до локтей и плеч. Мягко обвел выступающие ключицы и медленно завел пальцы под ворот рубашки.
— Ммм… — выдала мягкий стон юли и приникла ко мне.
Она прикоснулась к шее губами, в этот миг внутри меня случился личный Армагеддон!
Я сдвинул ткань вниз, позволив рубашке осесть пышным облаком возле ног юли. Ее светлая кожа покрылась мурашками.
— Люблю тебя… дань, — выдохнула юля, привставая на цыпочки.
Дрожащий шепот в мои губы.
Я не справился с соблазном, плюнул на желание посмаковать эти мгновения еще немного, иначе бы точно взорвался как несдержанный подросток в свой самый первый, настоящий раз.
Обняв юлю, я приподнял ее над полом. Она с готовностью оплела меня за торс ногами. Еще один соблазн, когда на ней не было совсем ничего, а я был еще чертовски сильно запакован в одежду-броню.
Опустив юлю на кровать, я пытался справиться сразу с несколькими задачами — раздеться и не разрывать объятий. Одному богу известно, как виртуозно я справился с этой задачей. А то, как глубоко и громко я простонал, коснувшись ее — готовой и жаждущей, услышали, наверное, и ангелы на небесах, и черти в аду!
Слишком соблазнительно и возвышенно. Разве можно такое сочетать, когда скручивает нутро от похоти, когда одеревенелые мышцы жаждут только резких, глубоких и сильных толчков, а сердце щемит от любви?!
Все в ней, в моей желанной и любимой рыжуле!
Наши языки встретились. Василиса издала приятный звук, может быть, простонала, но по ощущениям, словно замурчала, довольная лаской.
Мои ладони путешествовали по ее телу, запоминая изгибы. Рисуя каждый из них в памяти так, чтобы не забыть никогда эти волнующие контуры. Она стала женственнее, изящнее…
Какой она будет с круглым животиком?
Черт-черт… Стоило притормозить, слишком жаркой оказалась фантазия.
Видит бог, даже если я не смог наградить юлю ребенком в прошлый раз, в этот она не уйдет от меня, не забеременев!
Страстные ласки быстро набирали обороты и скорость. Василиса быстро осмелела и касалась меня не менее жадно, постоянно звала меня по имени и ластилась, ластилась, раскрывалась, откровенно показывая, насколько ей хорошо со мной.
Боже, как она красива… Распаренная, взмокшая, раскрасневшаяся…
Словом, моя!
И душой, и телом…
Она жадно ловила воздух ртом, когда не хватало дыхания, пленяла мягкими стонами и призывной дрожью тела. Даря ей удовольствие, я сам получал кайф — самый глубокий, самый острый из всех. Он словно эхом разносился по моему телу, и пусть я отодвигал свой финал насколько мог, мысленно, вместе с ней финишировал раз десять, не меньше!
Напряжение возрастало с каждой секундой.
Дыхание? К черту его, мы с юлей давно задыхались и дышали поцелуями, словно в любимых губах кислорода было больше, чем в разгоряченном воздухе спальни.
Не переставали целоваться, даже когда сердце пошло в отказ от выбранного темпа, закоротило, забилось на предельной частоте. Наши языки продолжали сплетаться, а тела колебались навстречу друг другу с громкими звуками.
Удовольствия стало слишком много — буквально каждая клеточка тела на разрыв. Натянутый узел предвкушения заплелся до невозможности и завибрировал, мощными пульсациями выдавая порции экстаза. Это состояние было сильное и мощное, тело словно расплавилось, превратилось в поток, конечной целью которого была она, и она, уверен, чувствовала тоже самое, потому что пик был обоюдным.
Волны гуляли по телу так долго, словно минуты превратились в часы.
Сладко-остро по коже ползли мурашки.
Хватило сил только на один поцелуй — затяжной и глубокий, а потом мы уснули, обнимая друг друга.
* * *
юля
Следующее утро наступило очень поздно для меня. Я проснулась ближе к полудню, в руках любимого. Так хорошо и крепко я давно уже не высыпалась, а бонусом при пробуждении стали приятные ласковые поцелуи, откровенный флирт и горячий интим… Можно ли придумать утро идеальнее?
Я приняла душ и вернулась в спальню. Возле кровати стояла огромная корзина цветов, а даня полулежал на кровати рядом со столиком для завтрака.
— Соблазнение, как по учебнику! — не смогла удержаться от улыбки.
Милохин взял рожок, щедро обмакнул его в сгущенное молоко и начал поглощать с аппетитом.
— Скажи, что сработало, умоляю? — попросил с набитым ртом. — Я умираю с голоду. Присоединяйся или я съем все до последней крошки. Сам.
— Охотно.
Было уже поздно. Мы завтракали вдвоем, шутили и целовались, как беззаботные влюбленные. Знала, что у нас есть дети, но не испытывала ни малейшего угрызения совести за то, что сейчас они были не с нами. Тревоги тоже не было. Я просто чувствовала интуитивно, что с сынишкой и с моей девочкой все хорошо. Бусинка же моя девочка, подумала я ревностно, не желая отдавать ее больше Адель ни на минутку! Может быть, она и родила малышку, но ее настоящей мамой стала я, и я была намерена снова завоевать это звание в глазах Агни.
— Тебе нравится наш дом? — задал вопрос даня.
— Да, очень.
— Если что-то не устраивает, скажи. Мигом переделаем или подыщем другое место, — предложил миллиардер. — Помни, в средствах мы не стеснены.
Мне понравилось, как он сказал «мы».
За прошедшие годы Милохин сильно повзрослел и избавился от эгоцентричного «я», впустив меня в свою жизнь и, уверена, в свое сердце — тоже.
— Думаю, нам стоит вместе с Миром подумать об оформлении его комнаты.
— Отличная идея. Позавтракаем, заберем детишек от Савицкого. Надеюсь, наши рыжики не разнесли Алексу дом! — рассмеялся даня приятным смехом, от которого у меня внутри все завибрировало и снова возникло сильное желание.
Я торопливо доела свой круассан и переставила столик на тумбу, развязав полы на халате, обнаженной легла под простыни.
— Скажи, дань, а ты уже не голоден?
Он мгновенно отложил недоеденный рожок в сторону и стряхнул крошки на пол.
— По тебе я всегда голоден! — отозвался немедленно и впился в мои губы требовательным поцелуем, сделав наше первое совместное утро в новой жизни еще ярче, полнее и прекраснее…
* * *
В тот же день мы собрались ехать за нашими детьми и посетили дом друга дани — супружеская пара Алекс и Марика тепло приняли нас. Было заметно, что они счастливы в браке, а их семья — полная и дружелюбная.
— Один ты, Эмин, остался не при делах! — заметил Алекс со смехом.
— У него был шанс, но Яся решила, что шанса достоин другой мужчина, — добавила я и рассмеялась.
— Я пока не спешу вступать в ваш клуб женатиков! — покачал головой молодой мужчина.
— Кстати, даня еще не женат, — добавил Алекс.
На миг воцарилась тишина, взгляды всех присутствующих — а нас собралось немало — обратились на даню. Он поднялся с кресла и развернулся в мою сторону.
Миллиардер медленно подошел и плавно опустился на одно колено. Я много раз видела такие сцены в кино и смотрела их с замиранием сердца, но даже не представляла, насколько волнительным такой момент может быть в реальной жизни.
Я знала, что последует за тем, как рука дани опустилась в карман брюк, знала, для чего он торжественно распахнул коробочку.
— юля, ты выйдешь за меня? — произнес даня.
Мое сердце было готово разорваться на миллиарды счастливых частиц.
Боже!
Слезы закипели на глазах, я закивала, всхлипнула и выдавила из себя:
— Да! — потом еще несколько раз повторила. — Да-да-да! — словно была не уверена, что даня услышал мой ответ.
Кольцо село на пальчик, как влитое. Милохин поднялся с колен, поцеловал меня и покружил немного в воздухе, а когда опустил на пол, то не спешил снимать рук с талии.
— И разумеется, вы все приглашены на свадьбу! — добавил он, посмотрев на своих друзей и близких. — Тебе, Эмин, придется быть моим свидетелем! Других холостых кандидатур я не вижу!
— Мама и папа поженятся? — послышался голос моего сынишки.
Я с трудом обнаружила хитреца: он прятался за большой, тяжелой шторой и слушал все, о чем говорили взрослые.
— Иди сюда, Мирослав, — позвала я и обняла сынишку, поцеловала в огненную макушку. — Теперь у нас будет полная семья. Ты, я, папа и Агни тоже будет жить с нами. Где же она?
— Она там! — показал Мирослав.
Я успела заметить, как за приоткрытой дверью в другую комнату мелькнули рыжие хвостики. Когда мы с даней пошли за Агнесс, она сделала вид, будто совсем не вставала с дивана и рисовала на планшете.
Но ее глаза, хитро и радостно поблескивающие, выдавали истинное положение дел.
— Агни, — выгнул бровь дани. — Ты же знаешь, что подслушивать нехорошо!
— Я закрыла уши ладонями, только смотрела.
— Ах, ты еще и подсматривала…
Агнесс покраснела густо и посмотрела в сторону Мирослава. Неужели наш сынишка был зачинщиком? Но выдавать его Агнесс не стала.
— Я больше так не буду! — торжественно пообещала она. — А когда будет свадьба? У вас будет карета? И платье, как у принцессы? Я тоже хочу красивое платье и покататься на карете! — начала задавать вопросы.
— Будет карета! — пообещал даня и подмигнул мне. — С одним уже определились. Остались нюансы, справимся…