Тайный сын миллиардера

17

Глава 17
даня
Мирослав быстро стрельнул глазами влево и поспешно спрятал что-то в карман пижамы. Я проследил взглядом и увидел обломки разбитой вазы, а рядом с ней камушек.
В обломках вазы я узнал ту самую, по словам Яси, подаренную Стефаном. Чушь какая-то вазы дарить в момент расставания. Черт разберет, этого поляка, что у него на уме…
— Ваза разбилась, надо же! — я покачал головой.
— Стояла криво, упала, — пожал плечами хитрец.
Слукавил! Глаза заблестели ярко…
— Согласен. Ваза криво стояла, я сам видел. А еще она просто уродская.
Мирослав заулыбался, спросив:
— А ты почему не спишь?
— Взрослые всегда ложатся позднее.
— Неправда. Моя мама ложится спать рано. Стефан — тоже.
Внутри заворочалась ревность. Ах, Стефан… Откуда Мирославу знать, во сколько ложится спать этот застарелый крендель, если только он не ночует дома у юли?! Как бы задать этот вопрос? Осторожно, но с намеком, чтобы выяснить детали.
— Может быть, ты не всегда видишь, во сколько Стефан и мама отправляются спать?
— Нет, не вижу. Но я всегда слушаю, когда мама говорит с ним по телефону. «Доброго утра, Стефан. Доброй ночи, Стефан. Увидимся завтра, Стефан…» — повторил Мирослав, передразнивал с явным недовольством.
— По телефону? А дома Стефан бывает?
— Конечно, бывает. Это же мамин друг и большой человек в ее жизни. Важная персона.
— Вот, значит, как, — еще больше ревновать начал!
— Да, мама всегда так говорит о Стефане, когда с пани Ясей болтает.
— Часто они болтают?
— Часами! — хихикнул Мирослав. — Пани Яся — болтушка. Но у нее есть такие смешные штуки! Она покупает смешные баночки и всякие товары.
— Дай угадаю! — хмыкнул я. — Мама против?
— Очень! — загорелись глаза Мирослава. — Всегда пани ругает, но Яся все равно покупает и прячет в одно местечко. Никто о нем не знает. Кроме меня! — сказал с гордостью.
— Должно быть, ты все замечаешь! — сказал небрежно. — Часто Стефан ночует с мамой?
— Никогда.
— Никогда? — не подал виду, что обрадовался. — У вас гостит с ночевкой?
— Нет-нет! — энергично замотал головой Мирослав и скривился. — Вот только мы у него будем жить.
— С чего ты взял?
— Я слышал, как Стефан говорил, что скоро так будет.
— Когда ты такое слышал?
— В его доме.
— Он маме такое говорил?
— Нет, — замотал головой. — Он с кем-то другим говорил! Просил делать большое объявление в честь свадьбы на моей маме!
— Но мама тебе этого не говорила, так?
— Не говорила. Но мы все равно переедем. Если Стефан говорит, потом мама обязательно сделает так, как он сказал. Он вроде подразца для ображания!
— Образца для подражания? — подсказал я.
— Да! — снова скривился.
— Знаешь, я тут узнал, что свадьбы не будет. Мама за Стефана не пойдет.
— Не пойдет?! — удивился Мирослав.
— Не пойдет. Сто процентов! Хорошая новость!
— Супер! И мама больше на него не работает?
— С этим сложнее, — признался. — Стефан до сих пор босс твоей мамы.
— Ааа… — вздохнул Мирослав. — Значит, все как раньше. Ничего не изменилось.
— Стефан тебе не нравится, — догадался я.
Мирослав посмотрел по сторонам и поделился тихим голосом:
— Очень не нравится. Каралух! Таракан усатый, — перевел.
Я чуть не засмеялся, сделал шаг в сторону Мирослава.
— А знаешь, мне этот Стефан тоже не очень нравится… Более того, у меня есть план, как от него избавиться, но…
— Что «но»?
— Но есть сложности. Ты должен мне помочь. Без тебя никак. Ну что, партнеры? — протянул сынишке ладонь.
Думал, что дружба с ним у меня уже в кармане, улыбался счастливо, мысленно далеко-далеко унесся, как вдруг мне в лоб прилетел камушек!
Больнооо…
Я завыл и почесал ушибленное место, сын в тот же миг вскочил на ноги и помчался вверх. Потом он остановился на последней ступеньке и снова прицелился в меня из рогатки:
— Не партнеры! — заявил он. — Я еще подумаю, какой из тебя папа! Вдруг ты такой же как Стефан? Сначала добренький, а потом — в кладовку! И маму отберешь! Стефан всегда отбирает! — сказал с обидой.
Уууу…. Какой пацаненок! С характером! Как больно вмазал мне в лоб.
Хорошо, что не в глаз. Это же без глаз можно остаться. Я сделал шаг вперед.
— Стой, где стоишь, стрелять буду! — пригрозил малец.
— Я тебе еще один секрет рассказать хотел, но если не хочешь знать, то я спать пойду… — развернулся спиной.
— Какой секрет? — насторожился Мирослав.
— Важный. Ну, не хочешь. как хочешь! Секрет при мне останется, спокойной ночи! Не говори маме, что мы с тобой болтали.
— Скажу! У меня от мамы секретов нет!
— Тогда и я скажу, что ты поздно гуляешь… и бьешь дорогие вазы Усатыча. Думаешь, мама такому обрадуется?!
— Ты ябеда! Я с ябедами не дружу.
— Ты первый начал. Пока, Мир… Еще увидимся! — ответил я.
Ну, как дите малое… Честное слово. А как иначе? Дети, чаще всего, не воспринимают нотаций, сказанных им менторским тоном. Тем более, от чужих. Я не чужой ему, не чужой… Но сын не захотел меня принять вот так, с ходу! От этих мыслей у меня болит сердце. Нет, не только сердце, вся душа болит и ноет.
Потоптавшись немного, я понял прописную истину: завоевать доверие сына будет непросто. Я думал, махну словами, мол, я твой папка, и его любовь будет у меня в кармане. Я-то его люблю безмерно и безусловно! Но увы, не все так просто. Что ж, сложности меня не пугают!
Я вернулся в спальню, выделенную мне, но сон не шел. Я ворочался с бока на бок, как вдруг услышал легкий стук.
Один раз.
Как будто кто-то камушек запустил в окно!
Не может быть.
Но вот опять…
Бум-с.
Я подскочил и выглянул в окно, распахнув его. Следующий камушек чуть не прилетел мне в лоб.
— Ты что творишь?! — возмутился и осекся.
Под окнами дома стояла юля. Она приложила палец к губам, показав, чтобы я не шумел, и поманила пальчиком, а потом развернулась и пошла прочь, оглянувшись через плечо.
Я аж обалдел, протер глаза кулаками: не показалось ли? Какого черта стою, спрашивается?! Пора бежать, и черт побери, сегодня у дважды папочки, то есть меня, точно будет секс.
Радостное предвкушение будоражило кровь, пьянило, похлеще любого виски! Я словно впервые девчонку кадрить собрался, честное слово. Почувствовал себя молодым, лет так пятнадцать скинул, не меньше. Сунул в карман ленту презервативов, обновил парфюм и торопливо сбежал по лестнице вниз, насвистывая под нос ужасно попсовую песенку.
Внутри ширилось ощущение, что я иду правильным путем. Однако внезапно мне захотелось увеличить собственные шансы на победу. Использовать выпавшую возможность по полной программе. Отлюбить юлю так, чтобы она стопроцентно забеременела!
Словом, ноги сами свернули на кухню, а оттуда я прошествовал в кладовую и принялся искать швейный набор с нитками и иголками. Эврика! Нашел… Теперь остается сделать только малюсенькую дырочку в каждом из гондончиков, и мои живчики попадут куда следует!
Я чрезмерно увлекся процессом поиска и не заметил, как за мной наблюдал посторонний.
— Кхе-кхе!
Мне хватило выдержки не вздрогнуть. Но клянусь, сердце обомлело: вдруг за моими ухищрениями юля наблюдает? Тогда я спалился к чертям! Я оглянулся и увидел Ясю, взбалмошную подругу юлю.
Выдохнул.
— Ебушки-воробушки, ты чего так подкрадываешься?!
— Подумала, воришка шарится в кладовой.
— Врешь же. И глазом не моргнула.
— А ты презики дырявишь! — сощурилась недобро. — Хочешь заделать младенца юле обманом?
— Так… Яся, это дело не твое!
Я попытался обойти подругу юли, но не тут-то было. Пигалица руки в стороны растопырила и не давала мне пройти.
— Детский сад. Это даже не смешно!
— Не смешно будет, когда твои фокусы вылезут наружу, и юля окончательно в тебе разочаруется!
— Не вылезет.
— Вылезет! — заявила убежденно. — Стефан не преминет этим воспользоваться, он точно не допустит такого прокола! — фыркнула.
Ай, зараза! Знала, куда бить. В мою патологическую неприязнь к Стефану и нежелание уступать усатому старику!
— Будет лучше, если отношения начнутся по-честному, без обмана. К тому же будет глупо наступать снова на те же грабли.
— Какие еще грабли?
Теперь наступил черед Ярославы смутиться.
— Эх… В первый раз я поспособствовала появлению Мирослава на свет, набросала в сумку юли презики, продырявила их.
Я рассмеялся в голос.
— юля очень обиделась, — вздохнула Яся. — Я с трудом наладила с ней дружбу, больше не хочу терять подругу, а если она узнает, что я видела, как ты дырявишь презики…
— К черту, — ругнулся я и швырнул испорченные презики в мусорное ведро. — Значит, будем двигаться к цели медленно, но верно. Надеюсь, что верно, — вздохнул.
Ярослава просияла:
— Я болею за вашу пару. Мирослав Стефана просто не переваривает, ты можешь напомнить юли об этом. Только не передави, она очень гордится самостоятельностью и карьерой!
— Все, иди. Ты меня задерживаешь!
Я решительно двинул подружку юли в сторону и почти выбежал из дома. Только зря потерял время на пустые беседы, уже бы тискал юлю! Вышел из дома, огляделся по сторонам, заметив  макушку в густых сумерках…
юля неспешно прогуливалась вдоль забора и ждала меня! Как преодолел разделяющее нас расстояние — одним махом, наверное! Подлетел вихрем к желанной красотке и мгновенно обнял, придавив телом к забору. Штакетник был крепким, но все же скрипнул жалобно от моего напора.
— дань! — пробормотала юля. — Что ты творишь?
— Люблю тебя, — хрипло прошептал в губы.
Запах юли полностью лишал меня благоразумия, окутал, околдовал, ввел в состояние невыносимой жажды.
— Я… Я просто поговорить хотела! — пискнула отчаянно, но через миг простонала, когда мои губы начали исследовать шею.
— Обязательно поговорим!
Сбоку залаяла какая-то собачонка, отвлекла от процесса! Руки юли уже блуждали по моим плечам, гладили шею и зарывались в волосы.
— Пошли, — требовательно потянул девушку за собой, увлек в машину на заднее сиденье и усадил на колени. — Кажется, ты хотела поговорить?
— Да-да, хотела…
Я двинул бедрами вверх, юля крепче вцепилась в мои плечи, сдерживаясь из последних сил.
— Все еще хочешь только поговорить?!
Она позволила себя поцеловать, но сама не отвечала, только дышала чаще и чаще, взволнованно ерзая на моих коленях, заводя меня до предела.
— Поговорим, — прошептала на ухо, задев его губами.
Я чуть не выматерился. Этот шепот на ухо, ее губы, жаркая развилка между бедер, пульсирующая горячность податливого тела.
Просто поговорить?!
Нет, милая, так больше не пойдет. Игры в сторону, все будет серьезно и обоюдно!