Тайный сын миллиардера

10

Глава 10
юля
Милохин начал меня целовать и прижал к стене. Губы словно кольнуло током. Укол удовольствия прямиком в беззащитный эпицентр женской сущности. Как это могло произойти? В какой момент я ослабила границы и позволила этому случиться? Я же так упорно держала оборону и даже подумать не позволяла, чтобы дать Милохину шанс, но вышло так, что он снова меня обманул, обвел вокруг пальца, завлек хитростью туда, где не было никого кроме нас. Не было ничего, кроме нас. Обнаженные лопатки коснулись прохладного, полированного дерева стены, и с губ сорвался приглушенный протест. Но тут же был подавлен страстным поцелуем и властным, дерзким проникновением языка милохина в мой рот. Он ворвался уверенным тараном и принялся двигаться там умело и быстро, касаясь всего.
даня вел себя, как человек, несколько лет сидевший на строгой диете и добравшийся, наконец, до сладенького, до самого желанного, до десерта. Я чувствовала себя кусочком пирожного, деликатесом, который миллиардер пожирал жадно, без остатка вбирая в себя каждый рваный вздох и протест, и стон.
Мощное, тренированное тело миллиардера взяло меня в жаркий плен возле стены. Милохин всегда был хорошо сложен. За прошедшие несколько лет он стал еще мощнее, заматерел. Твердая грудь быстро вздымалась и опускалась от частого, шумного дыхания.
Мы задыхались. Я пыталась его оттолкнуть, он прижимался еще крепче и сводил с ума поцелуями. Ладонь милохина опустилась на мое бедро и властно приподняла мою ногу, забросив на свою ногу, открыв доступ. Это уже слишком! Я с трудом прервала поцелуй и зашипела рассерженно:
– Козел! Отпусти!
– Ни за что… – перевел дыхание и снова принялся ловить мои губы, целуя, покусывая, посасывая. – Не отпущу! Я скучал… Я…
– Пошел вон! – пробормотала в его рот, наталкиваясь на проворный язык.
Чтобы остудить пыл миллиардера, пришлось вонзить тонкую, острую шпильку в его зад.
– Ауч… – выматерился даня и замер на миг!
Но всего на жалкий миг!
Через секунду миллиардер подхватил меня под попкой и понес, переместил на диван и забрался сверху, втиснувшись между колен торсом.
– Ах ты подонок! Мерзавец…
Пощечина прозвучала оглушительно громко! Даже у меня в ушах зазвенело от шлепка. По ладони расползся жар, я вложила в удар много силы. Но Милохину хоть бы что! Его щека стоически перенесла удар, и он зафиксировал мои запястья своей рукой.
– Да, – улыбнулся самодовольно и подул на мое раскрасневшееся лицо. – Твой подонок. Ничего не изменилось. Я самодовольный мерзавец и до сих пор от тебя без ума.
– К жене иди!
Я нацелилась коленом в его пах, Милохин успел увести бедра из-под удара и ловко поменял нас местами. Развернул животом вниз, сжал запястья своими пальцами и прижался. Я ахнула! Какой бесстыжий мужчина… Совсем не скрывает своих порочных желаний.
– Жена? – отвесил поцелуй в шею, за ушком. – О какой жене идет речь, юляшка? Я до сих пор не женат!
Я перестала вырываться и замерла.
– Что?
– Я не женат на Адель и никогда не планировал это делать!
Вот этого я не знала!
– Но она говорила, – пробормотала я растерянно. – И всюду намекает…
– Мы не женаты. Между нами ничего нет.
Голова окончательно пошла кругом. Пусть даже так, но все равно это не умаляет скотства самого дани!
– А ну слезь с меня, похотливое животное! Иначе я буду кричать и скажу Стефану…
– «Скажу Стефану!» – передразнил меня Милохин. – юль, честно? Я тебя не узнаю… Ты же была совсем другой – дерзкой, решительной, ценила себя, а сейчас…
– Что сейчас? Разочаровался? Очень этому рада. Отпусти!
– Отпущу, – добавил тихо и…
Через минуту давления на мое тело не стало. Милохин сел на диван и одернул свой костюм. Я вскочила и поправила неприлично задравшееся платье.
– Выглядишь сексуально, – хрипло отвесил комплимент Милохин.
– Пошел ты… Я вызову охрану.
– Вызывай. Я задолбался искать к тебе подход. Прямо сказал, что хочу поговорить, а ты меня не слышишь, – усмехнулся горько. – Ты сказала, что я подонок и поступил нечестно, затащив тебя сюда? Пусть так. Но ты не оставила мне выбора.
– Я?! Ты мне угрожал! Пообещал забрать сына.
– Я уже извинился! – взвыл Милохин, запустив пальцы в волосы. – Я ни за что не разлучу сына с матерью, которую он любит! Я знаю, что ты — отличная мать. Знаю еще на примере Буськи. Да, я сказал, что отберу его! Голова шла кругом. Я разозлился и напорол с горячки! Между прочим, в этом есть твоя доля вины.
– Ах, моя?!
– Да! Какого черта ты сводишь меня с ума и заставляешь действовать иррационально?! – с вызовом спросил Милохин.
Я не нашлась, что ответить на эту сумасбродную претензию и на всякий случай, отошла от дани подальше, чтобы ему не пришло в голову вновь приняться за мое соблазнение.
Боялась, что не выдержу напора. Боялась поддаться искушению.
Мое недовольство его методами и обида, что даня решил забрать Мирослава, ничуть не умаляли притяжения между нами – противоестественное, откровенно сумасшедшее, выдержавшее разлуку в несколько лет. Разве такое бывает?!
– Послушай, дань. У меня есть своя жизнь. Я растила Мирослава без тебя и не собираюсь ничего менять.
– Ничего? Точно ничего не собираешься? Или хочешь завести вместо отца «отчима»?!
Упрек был, что называется, не в бровь, а в глаз. Стефан активно намекал на брак, давил, что это сделать просто необходимо, чтобы спасти Мирослава от поползновений дани. Я сказала Войцеховски неуверенное «да», проклиная обстоятельства, которые заставили меня согласиться принять предложение руки и сердца от нелюбимого мужчины!
Разумеется, я сразу оговорила, что брак — фиктивный, лишь для того, чтобы защитить Мирослава. Стефан согласился. Но где-то в глубине души я понимала, что он не оставит попыток сблизиться и будет еще ревнивее, чем прежде.
Капкан? Возможно… Но на тот момент я не видела другого выхода, поддалась собственным страхам и давлению Стефана на болезненные мозоли. Однако сейчас выходит, что даня не планирует отбирать у меня сына?! Не собирается отбирать или просто говорит, что не собирается? Это может быть игрой, но я не могу рисковать.
— Мирослав — мой сын, я не отдам его.
— Да что ты заладила. «Не отдам, не отдам!» — нахмурился даня.
— Почему? Потому что ты уже однажды отобрал у меня дочь! — выпалила я.
— Я…
даня осекся и ничего не сказал. Он смотрел на меня с досадой и желанием, я пыталась ответить ему твердым взглядом, но чувствовала, что где-то внутри я была рада нашему разговору — пусть даже такому — вспыльчивому, на грани ссоры.
— Сядь, — хлопнул по дивану. — Чего стоишь? В ногах правды нет. Или боишься не удержаться от соблазна и наброситься на меня с поцелуями?!
— Нет. Ничего подобного! Ты сам на меня напал!
Немного поколебавшись, я присела на край дивана, как можно дальше от дани. Милохин мгновенно придвинулся ко мне, коснулся своим коленом моего и раскинул руки на спинке.
— Я так посижу. Ничего?
Кончики его пальцев задевали спину и шею, а колено передавало зной его тела, наэлектризовывая воздух.
— Ничего, сиди, — ответила, с трудом сдерживаясь. — Я могу позволить тебе иногда видеться с сыном. Исключительно в моем обществе.
— И ты скажешь, что я — его отец?!
— Не так быстро. Будет слишком много вопросов. Для начала будет достаточно побывать в его обществе. Без самодеятельности! — подчеркнула. — Выпалишь при встрече с ним: «Мирослав, я твой папа!», потеряешь навсегда возможность видеться с ним. Все понял?!
— Так точно! — ответил по-солдатски. — Я буду с Бусей. Она стала такой красоткой…
— Вся в маму, — сказала скупо.
— Адель почти не участвует в жизни дочери. Я хочу, чтобы Буська и Мир подружились.
— Не знаю, что на это сказать. Лишь посоветую не заглядывать слишком далеко вперед и не строить грандиозных планов. Еще неизвестно, как долго мы пробудем в России.
— Вот как? А я слышал другое, — добавил небрежно. — Якобы Войцеховски планирует осесть в столице и набирает долгосрочные проекты на постоянной основе, давая понять, что будет лично курировать самые важные из них.
— Возможно, — ответила скупо.
— Возможно? — едва ли не взвился Милохин. — То есть ты не в курсе, чего хочет твой жених?!
Последнее слово он выплюнул с ядом, посмотрев мне в глаза потемневшим взглядом. На миг я потерялась, просто смотрела на красивое лицо мужчины, который когда-то свел меня с ума, и не могла ничего сказать. В горле пересохло, язык прилип к небу. Я остро чувствовала его близость, от которой по телу ворохом разбегались острые мурашки и ничего не могла поделать с сердцем. Оно застрекотало, как сумасшедшее, пустилось вскачь.
— Скажи, это правда?
Милохин придвинулся еще ближе, прижавшись бедром к моему, левой рукой обвил мои плечи и погладил пальцами правой руки по скуле. Вверх-вниз, по спирали, так близко к моим губам. Чуть-чуть задел нижнюю губу подушечкой большого пальца и задержал взгляд.
— Что правда?
Совсем нечем дышать. Я была словно во сне. Знаю, что нельзя давать этому коварному мужчине шанс подобраться так близко и замерла в ожидании его дальнейших действий. Его губы так близко.
— Он сделал тебе предложение? Ты хочешь стать его женой?
Я кивнула. Милохин коротко выдохнул сквозь стиснутые зубы. Короткая дрожь прошла по его телу, но он быстро взял себя в руки, спросив прямо:
— Ты любишь его?
Я отвела взгляд в сторону. Милохин крепко обхватил мое лицо и не позволил прятаться.
— Любишь? Всем сердцем? Хочешь быть с ним? Прожить всю жизнь? Любишь ты его или нет?! Ответь! — потребовал.
— Какое это имеет значение?
— Большое, — ответил спустя долгие несколько секунд. — Если ты его любишь по-настоящему, я буду настаивать лишь на том, чтобы иметь возможность общаться с сыном.
— Отойдешь в сторону? — прошептала я.
Он не ответил, крепко стиснул челюсти.
— Но если есть хотя бы малейшая возможность, что ты согласилась на этот брак лишь из чувства долга или желания защитить Мирослава от меня, то я это просто так не оставлю! — пообещал даня. — Я буду бороться. Слышишь? — произнес в самые губы, дотрагиваясь до моих. — За тебя. Все полетит к чертям, но я хочу тебя.
Я всхлипнула и крепко впилась пальцами в плечи милохина, чтобы оттолкнуть соблазн, но вышло так, будто я потянула его на себя и поддалась напористому поцелую, упав спиной на диван. Милохин мгновенно придержал меня и расположился сверху, начав целовать губы быстрыми и частыми поцелуями. Я млела и ненавидела себя за это.
— Так не должно быть. Уйди… — пробормотала едва связно.
даня спустил с плеча тонкую бретельку и начал целовать там… передвигаясь ниже.
— Не уйду, — ответил. — Ты должна понимать, чего лишаешься.
Его губы двигались слишком напористо и умело ласкали нежную кожу, заставляя гореть. Так хорошо я себя не чувствовала давным-давно и остро желала близости.
Это было ужасно! Прямо сейчас я готова была отдаться мужчине. Пусть на словах отрицала это, но внутри понимала, как сильно я его хотела! Это было некрасиво и нечестно по отношению к Войцеховски, который сделал для меня так много и пообещал защитить мои интересы. даня мог просто взять желаемое, приятно и горячо провести со мной время и уйти, а потом начать давить. Он был великолепным любовником и мог свести с ума любую, неужели я была готова поддаться этому мороку?
Глаза хотели закрыться сами по себе. Я точно знала, что Милохин любил смотреть, а у меня глаза закрывались, я была на шаг от того, чтобы забыться окончательно, как вдруг…
Я заметила, что за окном скользнула чья-то тень. Как будто кто-то наблюдал за происходящим все это время, подглядывая через приоткрытое окно.
По телу скользнула ледяная волна, внутри все сжалось, но не от предвкушения, а от страха и отрезвления. Ситуация больше не казалась мне пикантной, скорее отвратительной и гадкой.
Я поняла, как далеко все зашло, как жалко и доступно я выглядела со стороны! Коротко вскрикнув, я присела и оттолкнула Милохина, лихорадочно поправляя платье и пытаясь натянуть лифчик. Какого черта он сбился в сторону, приоткрыв грудь?! Все проделки наглющего миллиардера! Охотник, цель которого — заполучить дичь любой ценой, привыкший побеждать и соблазняющий умело.
— Уходи, негодяй! — потребовала я дрожащим голосом.
— В чем дело? — хрипло отозвался даня. — Мне казалось, ты готова и тоже хочешь этого!
— Все верно. Тебе показалось!
— А я думаю, что не показалось!
даня придвинулся с опасно мерцающим взглядом.
— Уходи немедленно!
Я подошла к окну и выглянула, но никого уже не было рядом с домом, некоторые гости бродили вокруг. Кто же подглядывал за мной?! Это мог быть один из гостей или просто кто-то из обслуживающего персонала.
— Боишься, что нас могут заметить вместе? — догадался даня. — Поехали туда, где тебе не нужно будет стесняться и опасаться посторонних взглядов!
Он протянул руку ладонью вверх — крепкая, широкая ладонь с прямой линией жизни.
— юля! — позвал по имени. — Я могу сделать тебя счастливой. Мы должны быть вместе. Просто скажи мне «да», и я… Клянусь, я жизни не пожалею, чтобы сделать тебя самой счастливой женщиной и матерью!
Предложение было очень заманчивым. Я хотела этого, но так же помнила, сколько боли мне причинил этот мужчина, как быстро в прошлом он превратился из любящего и заботливого в ожесточенного и циничного монстра. Он отобрал у меня Буську шантажом.
Стефан прав, что мешает Милохину снова пойти той же дорожкой? Я не могла ему довериться целиком. Это был камень, который никак не желал падать вниз и повис тяжким грузом на моем сердце.
Покачав головой, я молча показала Милохину на дверь. Его ладонь еще несколько секунд висела в воздухе, словно он давал мне шанс передумать и принять его предложение. Наверное, ему, гордецу и миллиардеру, больших усилий стоило стоять так, с протянутой ладонью, томясь в ожидании решения, которое я уже озвучила. Но он в него не поверил.
— Тебе стоит покинуть наш праздник, даня. Тихо, без лишнего шума. Позднее мы сможем договориться о встрече наших детей на нейтральной территории, отвести их в парк развлечься. На этом все.
Ладонь миллиардера резко опустилась, кажется, даже воздух разрубила с легким свистом.
— Все? — спросил дерзко. — Нет. Я в этом не уверен.
— Ты не услышал меня?
— Услышал. Но еще я не только слушал тебя и твои оправдания, я почувствовал, как ты реагировала на мою близость! И я точно знаю, что это неподдельная реакция и не просто желание перепихнуться! Это…
— Что же это?
— Узнаешь! — отрубил и резко повернулся к двери.
— Ты уйдешь? — то ли спросила, то ли констатировал факт.
— Само собой, сейчас я уйду. Но это не означает, что я забуду о том, что едва не случилось здесь, на этом диванчике! Я буду помнить, юля, — ухмыльнулся. — Буду помнить, как ты подо мной млела…
Он вышел стремительно и громко хлопнул дверью!
Я вздрогнула и несколько секунд стояла в полной тишине и темноте, потом медленно подошла к окну гостевого домика, наблюдая за миллиардером. Он стремительно удалялся решительным шагом. Потом резко остановился, скинул пиджак и рванул запонки, распустил галстук-бабочку. В каждом жесте — сила и ярость. Она завораживала, его реакции на меня лишали благоразумия.
Я должна быть к нему равнодушной! И точно не должна любоваться, как под белоснежной рубашкой перекатывались мускулы, но смотрела и любовалась, ругала себя.
Очнись и перестать пялиться!
Но все же я смотрела на милохина до тех пор, пока он не скрылся в толпе гостей.
Мне потребовалось время, чтобы прийти в себя. Я долго сидела на крышке унитаза в ванной комнате гостевого домика и собиралась с мыслями. Я намочила под струей холодной воды полотенце и осторожно приложила влажную ткань к лицу, чтобы остыть и не размазать при этом тушь.
Помаду следовало бы обновить. Милохин ее просто съел!
Ох, он бы и меня… съел.