ГЛАВА ВТОРАЯ
Одной неделей ранее
— Ты знаешь, что мы не прекратим, пока каждый из них не перестанет дышать. — Я крепко прижимал к себе тетю Фиону, пока последние члены семьи, попрощавшись с дядей Броуди, расходились по машинам. Осталась только ближайшая семья Байрнов, нас было около трех десятков. На похороны пришли сотни людей. Даже моих бабушку и дедушку отвезли на час за город, чтобы похоронить их сына, хотя они редко покидали свой дом.
Вдова моего дяди сотрясалась от приглушенных рыданий. Мне захотелось поджечь весь город.
Албанцы выпустили пять пуль в грудь Броуди возле одного из наших клубов. Мы немедленно отправились за ними и нанесли ответный удар, завалив полдюжины их людей, но эти ублюдки были как тараканы. Мы до последнего не видели их.
— Пойдем, ма. Давай отвезем тебя домой. — Оран, старший из детей Фионы и Броуди, взял свою мать под руку и мрачно поблагодарил меня, прежде чем повести ее к их машине.
Пока я смотрел, как они уходят, мой дядя Джимми подошел и встал рядом со мной. Хотя три брата Байрна и мой отец совместными усилиями вернули нашу организацию из безвестности, Джимми был негласным лидером. Он также был моим крестным отцом и человеком, на которого я стремился быть похожим. Я уважал и любил своего отца, но Джимми был неприкасаемым. В его присутствии мир затихал. В детстве я изучал все о нем. Теперь, когда я вырос, я каждый день старался заслужить его уважение.
— Этого никогда бы не случилось пятьдесят лет назад. — Он похлопал меня по плечу. — В те времена, когда ирландцы владели Адской кухней, никто не посмел бы с нами возиться.
— Меня тогда не было, но я видел, что вы смогли создать только за последние десять лет. Благодаря вам мы близки к тому, чтобы вновь обрести ту силу, которую знали Пэдди и другие в те времена.
— Мы к этому идем, но другие организации все еще считают нас слабыми. Это единственная причина, по которой они пришли за нами. Они никогда не осмелятся напасть на итальянцев или русских. — Джимми начал медленно идти в сторону улицы, я шел рядом с ним. — Что это говорит о нас? Это говорит о том, что они считают нас уязвимыми. Мишенью. — Он сделал паузу и несколько тактов стоял молча. Когда он заговорил снова, его голос был похож на низкий раскат далекого грома. — Все должно измениться.
