Зоя Шелдс до одури влюблена в своего секретаря - Томаса Блэка. Два года постоянных взглядов и нежных улыбок не привели ни к чему, кроме подозрительно близкой "дружбы". Ее терпение на исходе, и она готова пожертвовать этой "дружбой", чтобы стать чем...
Это было легкое касание губ, но когда Отис отстранился, он понял что это касание стало самым ужасным импульсивным решением в его жизни. Поступком, который вскоре разрушил ее. Он стоял в коридоре, во время уроков, и разговаривал с парнем, что недавно познакомился. Он был красив, точно в его вкусе. Но теперь Отис даже не мог припомнить его лица, да и вообще не хотел. В какой-то момент они замолчали, и напряжение между ними выросло вдвойне. Но на место не ее быстро пришли похоть и желание. Парень сам не заметил, как чуть наклонился вниз, и легко коснулся губ Отиса. Рядом раздался стук, и парни одновременно повернули головы в сторону шума. Отис замер на месте, когда увидел свою одноклассницу, которая, уронив учебники на пол, удивленно взирала на них, закрывая рот ладошкой, и дрожа всем телом. Отис лишь протянул к ней руку, и хотел объясниться, но она вздрогнула всем телом, и побежала в класс. После этого его жизнь координально изменилась. Каждый день был адом, который становился все хуже и хуже. Сначала пошли насмешки и перешептывания. Где бы Отис не с сидел, столовой, в классе, он всегда слышал шепот за своей спиной. Были даже те, которые отваживались подойти к нему, и спросить: 《Ты правда из этих?》 Он ничего им на это не отвечал, из-за чего все посчитали это правдой, хоть они и не были далеки от правды. После того как пошли слухи, некоторые начали придумывать истории, связанные с ним. Так оказалось, что Отис оказывается работает проститутом, и обслуживает нескольких мужчин за раз, получая неплохую прибыль. Потом пошли презрение и избиения. В один день, когда стадия насмешек переросла в презрение, он зашел в класс, и подойдя к своей парте, увидел на ней множество ругательств, которые вряд-ли можно было стереть обычной салфеткой. Из этих слов конечно же присутствовали самые любимые слова, которые обычно применяли, чтобы описать его. Проститут и шлюха. Отис усмехнулся, и сел за парту, будто ни в чем не бывало. Он даже не пытался стереть эти надписи на парте, не считал нужным марать руки. Только когда учитель спросил, что с его рабочим местом, ученик лишь пожал плечами. Ему было на это все равно, так почему он лезет в его дела тогда, когда уже время не повернуть вспять? Зачем он заставляет его чувствовать хоть толику радости, потому что он стал единственным, кто за него беспокоился? Отис не давал слабены. Даже тогда, когда после школы его избили в укромном месте. Даже когда встревоженная мать чуть ли не плакала, когда он приходил весь избитый. Он на это лишь махал рукой, фальшиво улыбался, и говорил: - Ничего страшного! Я просто немного повздорил с ребятами. Мать неохотно верила его словам, а отец лишь хмурил брови, и отворачивался, читая газету. Так продолжалось достаточно долго. Пока не наступила следующая стадия: "Несчастный случай". Сам Отис привык называть его именно так, и никак иначе. Он просто не хотел признавать, что с ним случилось. Даже сейчас, вспоминая о том дне, ноги Отиса подкашиваются, и он не может на них устоять. Тело начинает бить сильная волна дрожи, из глаз текут слезы, а его самого так и хочет вывернуть наизнанку. После школы, когда он собирал свой рюкзак, сидя в кабинете, дверь в кабинет внезапно открылась, и в него зашли несколько парней. На сколько Отис помнил, их было не меньше пяти. Ему не нужно было быть гением, чтобы понять, что они пришли за ним. Один парень, их главарь, подошел к столу Отиса, и приказал ему: - Пошли. Отис положил очередной учебник в рюкзак, и сказал: - Я никуда с вами не пойду. - и фыркнув, сосредоточился на вещах. Парня это взбесило, и он, надувшись словно воздушный шар, ровно через секунду лопнул, опрокидывая парту на пол, и раскидывая тетради Отиса. Он на это лишь безразлично посмотрел ему в глаза, и встав со стула, пошёл собирать тетради. Только он хотел взять последнюю тетрадь, как рядом он услышал учащенное дыхание, и медленно повернувшись, заметил этого главаря, который стоял почти что вплотную к нему.Отис хотел выпрямиться, но так и замер на месте, когда огромная, горячая рука коснулась его ягодиц. По его телу прошлась волна дрожи, а лицо, кажется, посерело, потеряв все краски. Отис все же выпрямился, и через секунду с размаху ударил парня кулаком по лицу. - Ты что творишь?! - в гневе закричал он, а другие парни накинулись на него, скручивая, и заставляя встать на колени. Главарь встал с пола, и вытер большим пальцем кровь, собравшуюся в уголке его губ. Он усмехнулся, и подойдя ближе, схватил Отиса за подбородок. Его хватка была настолько сильной, что Отис ничего не мог сделать. Даже голову повернуть в другую сторону. Он напряженно смотрел на парня, а когда тот подошел к нему ближе, и вовсе побледнел. Главарь смотрел на своих друзей, и спросил: - Парни, не хотите полакомиться этим милашкой? -он вздернул его подбородок. Отис в ужасе уставился на лица парней, в каждом из которых читалась похоть, и желание обладать. Он начал дергаться, пытаясь вырваться, но все было бестолку. Парни, удерживающие его на месте, были сильнее его. Главарь отпустил его подбородок, и начал растегивать ремень. При этом действии у Отиса замерло сердце. Казалось, будто бы какая-то невидимая сжимала его с такой силой, что он перестало биться. Он настолько погрузился в свои мысли, что только через несколько секунд осознал, что парень, подойдя к нему, начал бить его по лицу. - Эй! - когда Отис наконец посмотрел на него, он с ухмылкой спросил: - О чем думал? Как тебя неистово трахают? Отис на это ничего не ответил, но его лицо побледнело еще больше, когда что-то, вышедшее из трусов парня, коснулось его лица. - Соси. - приказал тот. Он никогда не забудет того дня. Именно после него его жизнь стала хуже ада. Намного хуже. Каждый день ему приходилось раздвигать ноги перед этими ублюдками, а они будто бы и не хотели заканчиваться. Когда в него вдалбивались со всей силой, он просто пустыми глазами смотрел в потолок класса, на котором было несколько трещинок. Он так часто видел эту картину. Каждый день все его тело сгорало от боли, и не могло отдохнуть, потому что в него проникали снова и снова, мучая его. Он даже не помнил, сколько человек уже успело завладеть им. И не старался даже считать. В один день один из парней тронул его живот, и сказал: - Я уж думал ты совсем худой, а оказывается, жирок-то имеется. - он гадко улыбался, облизывая губы. Отис лишь бросил на него мимолетный взгляд, и понял, что раньше никогда не видел этого человека. Многих людей он ни разу не видел. Ему захотелось плакать. Даже когда над ним издевались, даже когда били, насиловали, он не плакал. Но стоило ему понять, что любой может пользоваться его телом, как тот пожелает, и это будет продолжаться до конца его жизни, если он ничего не предпримет, то он до ужаса закусил губу, лишь бы не заплакать перед этими ублюдками. Только не при них. После слов того парня, сказанных ему в кабинете, пока он лежал на парте, и чувствовал лишь боль внизу живота, он больше не мог есть. Эти слова оказались хуже всего на свете. Хоть они и были безобидными, но сработали на нем как инстинкт. Он стал пренебрегать своим телом, и перестал о нем заботиться. За день он мог ничего не есть, и оставаться лишь с тупой болью в животе, которая отдавала в голову, и могла хоть немного скрасить его серые дни. Мысли о боли в голове и животе иногда занимали все его свободное время, и это радовало, так как он мог отвлечься от мужчин, очередь из которых не заканчивалась. Главарь банды насиловал его каждый день, и Отису иногда казалось, что он уже зависим от него, раз не хочет бросать, наигравшись с ним вдоволь. Но он не был как другие. Он никак не мог насытиться им. Когда парень заметил то, что Отис ветает где-то в облаках, и вообще не погружен в процесс, то он жутко разозлился. Ударив его со всей силы, и оставив красный след на щеке, ему пришла в голову одна идея, которой он решил сразу же поделиться с Отисом.- Слушай. Я недавно видел тебя с одним пацанчиком. Красивый такой, черные волосы, зеленые глаза. Может мы и с ним развлечемся? Он замер. В его глазах был животный страх, и он медленно повернул голову, чтобы посмотреть в глаза парню. По его глазам было понятно, что он не шутил. Но где он мог увидеть его с Айденом? Где? Паника накрыла его, и сжав руку парня, он серьезно сказал: - Не трогай его. - Ой, какие мы злые? Чего это ты так рассердился? - Я говорю не трогай его, слышишь?! - Отис схватил его за воротник рубашки, и приблизился к нему. Парень задумался. - Хорошо. Я не буду его трогать, если ты пообещаешь мне кое-что. - он хитро улыбнулся. Отис знал, что соглашаться было рискованно, и он сто процентов придумает что-то безумное, но Отис не мог по другому. Если он не согласится, то пострадает Айден. Он без промедления кивнул: - Хорошо. Что тебе нужно? Отис посмотрел ему в лицо, и не увидел в нем ничего хорошего. Парень облизал сухие губы, и наклонившись к его уху, что-то прошептал. То, от чего Отис побледнел, и его сердце ушло в пятки. После этого он все еще раздвигал ноги, и как никогда радовался, что его брату ничего не сделают. Его не тронут. Думая об этом, он даже иногда улыбался, из-за чего некоторые из парней думали, что ему хорошо с ними, и обольщались этим. Тогда наступило время, когда прийдя домой, Отис уже не мог даже натянуть ободряющую улыбку, которой успокаивал маму. Он ничего не говорил, и уходил в комнату, пока в его спину впивался взволнованный взгляд матери. Через несколько дней они переехали. Родители видели, что с их сыном было что-то не так, и не хотели смотреть на его страдания. А когда переехали, они радовались, и наконец таки начали видеть на лице их сына улыбку. Именно тогда для них всех наступило светлое время, а для Отиса началась новая жизнь, которая сопровождалась голоданиями, и кошмарами, которые не хотели исчезать из его снов даже на секунду.
Руки Зои немного подрагивали, но она пыталась унять эту дрожь, чтобы Отис ничего не заметил. Каждый раз когда он раскрывал новые секреты своей жизни, глаза Зои понемногу расширялись. Подавив свое удивление и отвращение к этим жестоким людям, которых даже людьми назвать нельзя, она медленно протянула к нему руки, и заключила в объятия. - Спасибо что рассказал мне. - прошептала Зоя, и в ее глазах блеснули слезы. Она смахнула их рукой, и продолжила: - То что ты пережил, не смог бы пережить никто другой. Я горжусь тобой. Похлопав его по спине, и отстранившись, Зоя посмотрела ему в глаза. Ее лоб коснулся его лба, и она нежно гладила его щеку. - Если у тебя будут проблемы, впредь рассказывай их мне. Пожалуйста. - последнее слово она произнесла тихо. По щекам Отиса струились слезы, но он молчал, будто воды в рот набрал. Прижавшись лицом к ее щеке, он кивнул. Девушка улыбнулась, смотря на усталое лицо своего друга. Его растрепанные волосы, бледная кожа, огромные синяки под глазами и ужасная худоба, которая делала его с виду хрупким. Но он оказался каменным внутри. Если у его младшего брата был каменный щит, закрывающий его от всех в этом мире, то у него было каменное тело. Его было невозможно сломать. А щит сломать легко. Если знать, где находится слабое место. Отис открыл красные от слез глаза, и тихо прошептал: - Не говори Айдену. Не говори никому. - его голос был отчаянным. Серьезно посмотрев на него, Зоя сказала: - Никогда. Это останется только между нами, понял? - и подняла мизинец на уровне его рта. Отис благодарно улыбнулся, и схватившись за ее мизинец своим, тихо прошептал: - Спасибо... Вещи, которые иногда отпугивали от него людей, были вещами, которые полностью изменили его мир. Если некоторые смотрели на него с беспокойством, страхом, а-то и с омерзением, то Отису было все равно. Он уже не был тем школьником, который каждый день застревал в кабинете, потому что тысяча мужчин пытались заполучить его. Они хотели подчинить его себе, но у них не вышло.Теперь он не боялся общественного мнения, он лишь боялся презрения людей, которые действительно были ему дороги. И когда он услышал слова поддержки, которую выказала ему его лучшая подруга, он был счастлив как никогда. Если все люди будут его ненавидеть, он переживет. Пусть только они будут рядом с ним.
После разговора с Отисом, я чувствовала себя и неловко, и радостно в то же время. Я была рада, что он рассказал мне то, что у него на сердце. Отис сам по себе человек скрытный и молчаливый. Он не будет говорить о своих проблемах, а будет их решать, никого не втягивая. Эта его черта иногда бесила меня, потому что я хотела чтобы он полагался на меня, как мой лучший друг. Я терла свой подбородок, рассуждая об этом, но отвлеклась всего на секунду, потому что рядом что-то блеснуло. Это были розовые кристалы-сережки Томаса. Они качались из стороны в сторону, потому что Томас наклонил вперед голову, рассматривая документы. Я снова задумалась. Только на этот раз не об Отисе, а о Томасе. После того дня между нами была немного неловкая атмосфера, и меня это малость раздражало. Целых два года в наших отношениях (работодателя и работника), была идиллия, но как только это переросло во что-то большее, то стало лишь неловко. Раньше я думала, что роман на работе, это очень интересно и захватывающе. Но если думать сейчас, то ни на что такое времени просто нет, и мы целыми днями в работе, и с ног до головы в бумашках. Приняв твердое решение, что нам нужно уладить эту неловкость, я повернула к нему голову, и со светящимеся глазами спросила: - Не хочешь завтра вечером пойти на свидание?
К сожалению, это изображение не соответствует нашим правилам. Чтобы продолжить публикацию, пожалуйста, удалите изображение или загрузите другое.
