Демон счастливой надежды

Безумец

Том мучает меня недосказанностью всю дорогу до кафе. На мои вопросы он только улыбается и говорит, что умрет, если не выпьет кофе. Парень неспешно ведет машину и усмехается, когда я нервно барабаню пальцами по торпеде. Потом он медленно паркуется, не обращая внимания на мои просьбы поторопиться. И вот, когда сонный бариста наконец подает заказанный нами кофе, мы усаживаемся за стол, и Том признается:

– Ты такая забавная, когда злишься.
Я показываю ему язык и передразниваю его, отчего он начинает смеяться.
– А ты забавный, когда ревнуешь, – парирую в ответ.
– Я не ревную, Мия, – отвечает Том, меняясь в лице. – Мы дружили с Арэсом с самого детства, и только я знаю, что он за человек.

Каулитц говорит так, будто Арэс опасен для общества. Тот самый Арэс, веселый, милый парнишка, который всегда улыбается и готов помочь. Да, у него обостренное чувство справедливости, и он иногда перебарщивает с желанием возмездия, но это не повод говорить, что он паршивый друг.

– Я сам не сразу понял, что с ним. Первые случаи были еще в детстве, когда мы многого не осознавали. – Он размешивает кофе, собирая пушистую пенку, и съедает ее, а я про себя отмечаю схожесть наших привычек. – Тогда у нас были стерты понятия добра и зла. Мои сверстники не хотели общаться со мной, избегали меня, а их родители смотрели на меня, будто я – монстр. Только Арэс не разделял их взглядов.
Так вот в чем проблема Тома! С самого детства его считали другим, делали из него Демона и навешивали ему смертных грехов.

– Наши игры становились безжалостней с каждым годом. Постоянные шалости, казалось бы, безобидные, даже веселые, обретали жестокий смысл. Но тогда мы не понимали, что переступаем черту. – Он делает глоток и замолкает. Глаза Демона погружаются в прострацию. – Со временем я начал замечать за Арэсом странное поведение. К тому моменту у нас уже была компания, нас всех считали кончеными хулиганами: мы избивали новичков в школе, запугивали всех, кто нам не нравился или косо на нас смотрел. Иногда Арэс становился нервным и зацикливался на мелочах.

В подтверждение слов Тома я вспоминаю, как горели глаза парня, когда он раз за разом повторял, что хочет посадить Каулитца. Как он нервничал, когда объяснял мне, что Каулитц опасен.

– У него периодически появлялась тяга к садизму, которая напрягала всю компанию. Однажды он отрезал голову уличной собаке, которая на него просто зарычала. Арэса будто подменили в тот момент: наш друг достал нож и стал резать горло животного, визг стоял на всю улицу.