Доживём до первой пятницы октября

1

   Я любил смотреть на звезды, пока все остальные шли даже не поднимая голову в небо.

  В небо всегда смотрят в надежде, вере и мольбе.

  Вот и я всегда смотрел в небо когда хотел плакать, когда хотел увидеть хоть капельку необычного или в тихом желании и надежде, но ещё чтобы вспомнить о прошлом, ведь звёзды были и до меня. Они точно знают больше, больше какого-то мудреца с высокой горы в Божьем храме, ведь он даже не выше, звезды перескажут тебе любую историю, просто нужно слышать.

  Ночью миллиарды, триллионы, а то и больше звёзд, от малой до великой.

  А днём одна, которой поклоняются все, забывая о тех что видно загадочной ночью.

  Пожалуй ночь это моя стихия, только ей я могу доверить себя, смотреть на эти крошечные фонари, что не достижимы и края солнечной системы, которые сопровождаются  луной. В это время я готов просидеть до самого восхода, но утром нужно на репетицию. Никто не потерпит опозданий.

  Мне только и остаётся докурить сигарету, потушить её о край подоконника, спрыгнуть с окна, и приблизиться к дивану, не хотя на нём расположиться, и уснуть к поздней ночи. И как бы спать не хотелось, приходится заставить себя.

  Никогда не любил этот момент.

  Утром приходится быстро собираться, параллельно разыскивая медиатор, который купил ещё вчера, и по своей же глупости куда-то дел. И только на горесть, запустив руку в карман кофты, обнаружил его там.

  Выбегая из подъезда, почти спотыкаюсь, бегу что есть сил по микрорайону на самый его край, там где не часто встретишь людей. В небольшое здание, которое когда-то было библиотекой.

  Мне хватает двадцати минут чтобы оказаться у него, и влететь в попыхах. Улыбаясь во все зубы, я глядел на всех остальных.

  И видимо не выспавшись, они были не рады что я опаздываю на репетицию, ещё и улыбаюсь.

— Почему ты опять опаздываешь? — ругается солист, Тиллю всегда приходится вставать рано, чтобы через часть города приехать сюда.

— Просто проспал, но я же прибежал. — утверждал я, продолжая улыбаться.

— Что ты делаешь ночью? — опять спрашивает он меня, и я не понимаю к чему такой глупый вопрос, ведь сразу же понятно что делают люди ночью.