Доживём до первой пятницы октября

9

  Нахожу Пауля в подсобке, стоящим с гитарой и потягивающим струны. Брови нахмурены и он достаточно задумчивый. Кажется даже не сразу замечает моё присутствие, а когда его взгляд упирается в мои ноги, тут же вздрагивая поднимает голову и смотрит в мои глаза.

  Я сам напуган происходящему.
Мне не понятно почему он стоит здесь, смотря на меня сумасшедшим взглядом, что заставляет напрячься. Сглотнув я решаюсь дотронуться до него, желая успокоить, но я не успеваю это сделать.

  Он как одержимый дьяволом, вцепился в меня, пытаясь сжать моё горло. Его оскал так страшен, что я испытываю самые ужасные чувства, нежели прежде в своей жизни.

  Поль не своим, нечистым, голосом начинает бормотать только одну фразу:
— Ненавижу тебя, тварь, ненавижу! — начинает он тихо, а потом срывается на крик, повторяя одно и тоже. Его хватка будто бы становиться ещё сильнее, а воздуха в моих лёгких начинает не хватать. Я начинаю терять рассудок.

  Всё так плывёт, что я уже в отчаянии решаю сдаться, ослабляю хватку и...

  Резко подпрыгиваю в кресле, сбивая перед собой стол с чашкой и кучей нотных бумаг, вместе с ними почти падает оборудование которое нужно для обработки музыки, еле успеваю поймать и думаю что расстрел мне не грозит.

  Потирая глаза, я возвращаю на места все предметы которые успели упасть и те что я успел поймать.

  Кажется я не должен был пугаться такого расклада, ведь мне практически всю жизнь снятся кошмары, к которым я уже привык, но этот сон совершенно другой. Он до жути реалистичный, что и мешало понять, сон ли это или нет.

  С неприятным осадком внутри, я вышел из каморки, где обычно обрабатывается вся наша музыка. Именно этим я сегодня занимался, а потом и вовсе уснул от этой энергозатратной работы. На диванах в общем зале, где мы обычно отдыхаем, нашлись трое, которые яро спорили, вот только не ясно на какую тему. Я не понимал о каких дорогих фраках говорит Кристофер, а что ему пытается всучить Флаке, пытаясь объяснить что это хреновый вариант. Тилль вообще вдруг вспыхивает какой-то идеей взять смокинг. И даже стоя так пять минут, слушая, я ничего не понимаю из выше сказанного. У меня такие чувства странные, будто бы я в прострации.

  Хотя после такого сна, впасть в неё легче лёгкого.

— О, Риха, отдохнул? — усмехаясь спрашивает Линдеманн, хлопая по плечу, когда я решаю сесть рядом на диван.