на минном поле расцвели сады /временно заморожен/

глава 8

- не думаю, что ты сможешь уладить этот вопрос так быстро - скептически начал Николай, сидевший напротив меня.

- до Москвы дошло ؟ - нервно постукивая пальцами по столешнице, я все еще плавал в своих же мыслях.

- нет. - последовал быстрый и четкий ответ - ты и сам знаешь, там все давали присягу тебе лично - он подумал пару минут - у них нет варианта отказаться от клятвы или не принять власть

- ты прав - у них и правда не было выбора, но сейчас я не был уверен ни в ком. если мне смог изменить Марат, посчитав себя главным, чем хуже другие.

- сейчас тебе явно нужно на юг, там никто не утихомирится сам.

я пару минут подумал в тишине. мне и вправду нужно туда. там я окончательно завершу череду вспышек негодования семей и вернусь в Москву со спокойным сердцем. но куда деть Юлю ؟ с собой брать неспокойно. послать первым рейсом в Москву - тревожно. в общем, выхода нет.

- организуй рейс на завтра - последнее, что я сказал Николаю, прежде чем встать и выйти из комнаты.

меня впрочем, никто и не останавливал.

бредя по тёмному коридору поместья, я все глубже погружался в раздумья. обо всем. о бунте, о Николае и конечно же, о Юле.

она молодая красивая девушка. девушка, которая обречена на вечность взаперти. просто потому что родилась не в той семье. но я не хочу, чтобы она все время сидела в одиночестве дома.

да, безусловно в квартире периодически мелькает прислуга. но это такое себе общение. в последний раз, когда я позволил ей общаться с ними, Юля сбежала. я такого больше не хочу.

у неё должно быть нормальное общество. социум. друзья. знакомые. воспоминания в конце то концов.

возможно, выходом было бы, отправить её учиться в какой-нибудь институт. на гуманитарную специальность, её точно возьмут. ну как возьмут.. я договорюсь. больше чем уверен, что президенту МГУ ебать как нужны новые шторы и поездка в Италию летом.

подходя к нашей комнате, я неожиданно для самого себя остановился. прислушиваться было не нужно, я четко понимал. в комнате вновь играют на старом пианино.

его не трогали уже около тридцати лет, оно изрядно потрепалось и расстроились, но тем не менее - под ловкими пальцами Юли, оно играет как в первый раз.