Сборник по МьюГалфам

Рисуем с папой (м.б.)

Тихо напевая мелодию новой песни, которую он сочинял, и притопывая в такт, Мью прибывал в своем мире, когда кто-то постучал его по ноге. Он посмотрел вниз и увидел два больших карих глаза.

Глаза его четырехлетнего сына. Они всегда вызывали у него слабость.

Он повернул стул к своему малышу Александру и взъерошил ему волосы.

— Привет, большой мальчик! Что ты здесь делаешь? — спросил он, снимая наушники. Глаза мальчика загорелись, и он протянул ему листок бумаги и множество цветных карандашей, которые едва не выпадали у него из рук, прежде чем он заговорил.

— Хочу посидеть с тобой, папа!

Мью усмехнулся, как он мог отказать таким милым глазам, и сразу же освободил место на столе, чтобы сын мог положить туда свои карандаши.

Он взял его на руки, посадил к себе на колени и помог разложить вещи.

Прежде чем его сын сделал то, ради чего он сюда пришел, он чуть не свел Мью с ума своими вопросами, что и почему он делает.

Он вздохнул с облегчением, когда Александр завершил допрос и наконец начал рисовать, а Мью вернулся к своему заданию, понаблюдав за ним некоторое время.

Малыш все это время спокойно сидел у него на коленях, так что Мью действительно удалось поработать, не отвлекаясь.

Через некоторое время он посмотрел вниз, чтобы узнать, как дела у Александра, и увидел, что тот рисует что-то похожее на спящего на диване человека.

— Что ты рисуешь, милый? — спросил он, гадая, кто или что это было.

— Я рисую папочку! — ответил Александр, не поднимая глаз, слишком сосредоточенный на своем шедевре.

— Что делает папочка? Почему он спит? Ты поэтому здесь?

Мью задавался вопросом, где Галф был все это время, и теперь все прояснилось. Александр обычно не заходил в его студию, потому что любимый муж не пускал его, пока он работал.

— Папочка заснул, когда мы смотрели фильм.

Мью пришлось сдержать смех. Его мальчик мог заснуть на любой горизонтальной поверхности.

Александр продолжил объяснять, что означают все эти каракули на бумаге, а Мью кивал и хвалил его за работу, хотя каракули пока не имели для него особого смысла.

— Почему бы нам не сходить проведать папочку и не принести нам что-нибудь перекусить?

Александр энергично закивал и запрыгал у него на коленях, когда услышал про угощение, а потом быстро соскользнул с них и побежал к двери.

— Ш-ш-ш, не буди его, — прошептал Мью, поспешив за сыном в гостиную. — Пусть еще поспит.

Он быстро подхватил Александра на руки, пока тот не разбудил Галфа.

Галф растянулся на диване, застыв в позе, в которой он играл вместе с сыном, а игрушки были разбросаны по всему полу. Он слегка похрапывал, положив руки на большой живот, в котором рос их ребенок.

Сердце Мью наполнилось любовью, когда он увидел, что его беременный муж так крепко спит.

Эта беременность проходила тяжело для Галфа, и то, что он наконец-то крепко спал, стало для него облегчением.

Он любовался им издалека, пока Александр не начал капризничать и требовать угощения.

Он молча прошел на кухню, чтобы принести им что-нибудь поесть, и вернулся в студию вместе с Александром, чтобы поиграть на каких-нибудь инструментах. Он помогал сыну играть на гитаре у него на коленях. К счастью, в этой комнате была звукоизоляция, потому что от того шума, который они производили, Галф бы точно проснулся.

Через некоторое время дверь со скрипом открылась, и вошел его беременный муж, все еще протирая глаза и ковыляя к столу, за которым они сидели.

Мью улыбнулся ему и притянул к себе, чтобы поцеловать в губы.

— Хорошо спалось?

— Хммм, довольно неплохо...

Галф сонно ответил на поцелуй и взъерошил волосы Александра.

— Спасибо.

— В любое время, Туа-энг, — прошептал Мью ему в губы и погладил по животу.

Александр поднял голову, его глаза заблестели, когда он увидел своего папочку.

Он потянулся к нему, и Галф поднял его на руки, поцеловав в щеку.

Он продолжал рассказывать обо всем, чему его научил папа, а Мью и Галф, хоть и не понимали половины, все равно кивали и смеялись, восхищаясь своим милым мальчиком.

Они не могли дождаться, когда в их семье появится еще один маленький комочек радости, такой же, как он.