Пачка за пачкой | ЗАМОРОЖЕН

Глава двадцать первая.

Проснувшись, я не сразу поняла, где нахожусь. Незнакомый интерьер заставил мозг на секунду погрузиться в панику, но осознав, что я дома у Серафима, я спокойно выдохнула. События вчерашнего дня неприятно заполонили сознание, заставив сморщиться от отвращения. Какой ужасный день. И ночь.

Осторожно выглянув из комнаты, я огляделась. Серафима не было видно и я прошла на кухню, сразу налегая на воду. В горле ужасно пересохло.

Осушив стакан разом, я громко поставила его обратно на столешницу и посмотрела в окно. На улице было темно, от чего я издала удивленный вздох. Сколько сейчас времени?

— Ты спала весь день, — спокойно сообщил Серафим, пугая меня. — Сейчас восемь вечера.

Охренеть. Видимо, вчера я настолько вымоталась, что проспала около семнадцати часов.

— Я могу отвезти тебя в общагу, но, если хочешь, можешь остаться у меня и сегодня. — продолжил Серафим, слегка улыбаясь.

— Отвези меня в общагу, пожалуйста,  — тихо сказала я, кидая на него осторожные взгляды. Почему-то, Серафим с самого знакомства вызывал у меня необъяснимое доверие. — Но я могу добраться и сама.

— Ну нет, — фыркнул он. — Чёрт его знает, что Марку ещё в голову взбредет. Отвезу, мне не сложно.

Кивнув, я отправилась в комнату, где до сих пор лежали мои вещи. Ну, как мои – футболка и шорты принадлежали Глебу. Чёрт, я могу замёрзнуть...

Серафим, словно почувствовав, тихо постучал и медленно открыл дверь, не заглядывая внутрь.

— Я могу дать тебе что-нибудь тёплое, если нужно.

— Какие-нибудь штаны были бы кстати, — благодарно произнесла я, после чего Серафим вошёл внутрь. — Я позже верну.

— Ой, да забей, — махнул рукой Сидорин. — Ты как, кстати?

Серафим старательно рылся в шкафу, пытаясь найти что-то подходящее, и не заметил, как изменилось выражение моего лица. С одной стороны, мне намного легче, скорее всего виной тому продолжительный и очень длинный сон. С другой же, от воспоминаний начинает тошнить, а от мысли о Глебе что-то больно скребет по сердцу.

Вчера он меня... действительно удивил, даже напугал. Я и раньше видела, как он срывался на других людей, но то, с каким трепетом он всегда относился ко мне, дало мне повод понять, что на меня он срываться не посмеет. Но его разъяренные, почти бешеные глаза, что смотрели на меня вчера, кажется, навсегда отложатся в памяти. Мне было плевать на то, что он накричал, что мне пришлось уйти посреди ночи, на разбитый телефон. Меня беспокоило только то, как он смотрел на меня в тот момент.