Нож соскользнул и прошелся по пальцу. Я резко отдернула руку и, по привычке, сунула палец в рот, ощутив на языке отдающий железом вкус крови. Посмотрела на то, как на месте пореза снова выступают ярко-красные капли. Из груди вырвалось что-то среднее между всхлипом и смешком. Около часа назад мне казалось, что краска в салоне похожа на кровь. И вот, теперь я вижу настоящую.
- Давай-ка лучше я, - подошла мама, мягко забрав у меня нож и оттеснив в сторону.
- Да ладно, всего лишь порез, - возразила я, наблюдая за тем, как она продолжает готовить ужин. - Я сама могла бы закончить. Ничего страшного.
- Кассандра, дело не в этом, - покачала женщина головой. Я засмотрелась на ее руки - такие ловкие и красивые - и не сразу услышала следующие слова: - Не думай, что я слепая и ничего не понимаю.
- О чем ты? - искренне не поняла я.
- Милая, я же вижу, что у тебя что-то не в порядке, - начала пояснять собеседница. Как же легко и непринужденно у нее все получалось! Не переставая готовить, она собиралась завести со мной серьезный разговор, при этом выглядело все так, будто мы обсуждаем погоду. - Я ведь тоже когда-то была пятнадцатилетней девчонкой, хотя, наверное, трудно в это поверить, - нежная усмешка скользнула на губах. - И знаю, что ты считаешь, что я не пойму твоих проблем или скажу, что они надуманы. Может, мне так действительно покажется, то я не буду об этом говорить. Я просто попытаюсь понять и помочь. Я ведь люблю тебя, малыш, и всегда буду готова выслушать и сделать все, что в моих силах.
Мама завершила готовку салата и, вымыв руки, повернулась ко мне. В серых глазах читалась самая настоящая мольба довериться. Я вспоминаю свои размышления и желание передать ей все проблемы. И осознавала, что не поступаю так. Я смогу сама во всем разобраться. Нужно только постараться и не перебрасывать все на других.
- Мам, - я улыбнулась. - Правда, у меня все хорошо. Просто устала.
- Это не так, - вздохнула. - Утром ты была бледна и напугана. Когда мы с отцом спросили, все ли в порядке, ты изменилась в лице, словно мы обвинили тебя во всех смертных грехах. Вернулась ты вся заплаканная.
Я поникла. Совладав с собой и перестав биться в истерике на автобусной остановке, я еще с полчаса бродила по улицам города, пытаясь убрать с лица следы слез. Ветер высушил мокрые дорожки на щеках и остудил разгоряченную кожу. Мне казалось, что никто и не заметит. Получается, ошиблась? Выходит, что и актриса из меня никудышная, раз не удалось выглядеть спокойной и безмятежной утром.
- В общем, если нужно, то я помогу, - подвела собеседница итог разговору и прижала меня к себе. Я кивнула, обнимая ее в ответ, и закусила губу. Ох. Если бы все было так просто. Если можно было бы взять и все понять.
Чуть позже, поднявшись в свою комнату, я долго лежала на кровати и смотрела в потолок. Навалилась какая-то апатия, что ли. Знаете это странное состояние, когда вроде думаешь обо всем сразу и не о чем одновременно? Именно так я себя чувствовала. Совершенно не к месту подумала о том, что потолок слишком белый. В мире же не бывает чего-то абсолютно чистого или грязного, полного или пустого. Не бывает абсолютно зеленых листьев на деревьях и абсолютно желтого солнца. Почему же тогда потолок абсолютно белый? У Милены он покрыт ее любимыми цитатами из сказок. Должно быть, здорово после тяжелого дня плюхнуться на постель и пробежаться взглядом по знакомым строчкам...
'Помяни кого-нибудь и он появится' - кажется, так звучит пословица. Компьютер на моем письменном столе звякнул, сообщая о видеозвонке. Нахмурившись - кто так поздно? - я подошла и уселась за стол. Милена. Конечно, я же обещала позвонить ей после встречи!
- Привет, - улыбнулась она с монитора. Выглядела вполне бодро, из чего я сделала вывод, что девушка пришла в себя. - Как прошел разговор? Что-нибудь узнала?
- Отвратительно, - подумав, охарактеризовала я все одним словом. В принципе, по-моему именно оно как нельзя лучше описывает мой диалог с татуировщиком. - Ничего важного. Только какой-то бред сумасшедшего.
- И все же, - настаивали подруга. - В любой ерунде может быть зерно здравого смысла. Нужно его только найти.
Я в красках пересказала ей все, что произошло в салоне. Рыжий Ураганчик слушала внимательно, время от времени сосредоточенно кивая. По окончанию повествования я, как и несколькими часами ранее, ощутила облегчение. Перестала проматывать в голове произошедшее, перестала терзаться сомнениями, перестала мучаться. Более того, умолкнув, сама задумалась, по-новому взглянув на разговор. Припомнила в деталях реакцию парня на те или иные слова.
- Другой вид людей, говоришь? - повторила собеседница, в размышлениях жуя прядь волос. Я понимала, что она не переспрашивает, а с разных сторон подходит к этой фразе. - Надо бы узнать подробности, а затем все тщательно обмозговать. Нужно вернуться к нему и еще раз поговорить. Выведать побольше.
- Нет уж, увольте, - отказалась я. - Больше я туда не пойду.
- Зря, - в руках у Милены появились ручка и блокнот, где она начала делать какие-то пометки. - Знаешь что? Я, конечно, во все это не особо верю, но... - девушка прервалась, глядя в угол экрана. Взгляд ее остекленел, как это бывает, когда человек уходит в себя и свои мысли. Потому она 'очнулась' и продолжила: - Твой сон. С ним тоже нужно разобраться. Пиковая дама в юности, теперь еще и эти камеры. Слишком много совпадений. Как он назвал это место?
- Пристанище вроде, - я напрягла память. - Стоп! Приют. Да, он назвал это Приютом.
Новая запись в блокноте.
- Любопытно. Судя по твоему описанию, похоже на тюрьму, а не приют, - подруга вдруг отвернулась от камеры, кивнула кому-то. - Ладненько, мне пора. А тебе настоятельно советую завтра опять сходить к этому парню и узнать побольше. Тогда и сделаем выводы. И еще: запиши свой сон и детали сегодняшнего разговора. Может пригодиться.
Звонок завершился. В течении следующих секунд смотрю на потемневший монитор. А затем принимаюсь за работу. Аккуратным каллиграфическим почерком вывожу буквы. Буквы складываются в слова, слова в фразы, а фразы - в длинные предложения. Ночная темнота обступает со всех сторон и только маленькая настольная лампа разгоняет тени вокруг меня. Это словно бы островок в бескрайнем океане.
Постепенно дом наполняется тишиной. Слышу, как внизу гудит телевизор и как его выключают. Слышу, как в ванной шумит вода. Слышу, как папа шуршит страницами книги. Слышу, как скрипят пружины в кровати. Уже не слышу, но знаю, что родители спят. Если подойти к двери из спальни, то можно услышать, как они дышат. Раньше, когда мне было страшно оставаться одной в комнате, погружённой во мрак, я так и дело. Тихонько подкрадывалась, приоткрывала дверь и слушала их дыхание. Меня это успокаивало. Появлялось чувство защищенности, потому что я знала, что не одна в этом большом здании. Я могу с точностью сказать, как дышат мои родители и как спят. Мама забавно сопит. Она всегда спит на правом боку, прижав подушку к груди. Папа дышит почти бесшумно. Он спит на спине, скрестив руки на груди. Меня эта привычка смешит.
В груди разливается нежность. Я перестаю записывать, просто сижу и улыбаюсь. Как я могу быть другой, отличаться? Ведь я чувствую себя рядом с ними родной и любимой. Мы семья.
Воспоминания прерывает негромкий стук в окно. Поворачиваюсь к нему. Опять раздается стук, и я понимаю причину: кто-то кидает в стекло маленькие камушки. Отдергиваю в сторону занавески и выглядываю наружу. Глаза лезут на лоб. Во дворе моего дома стоит татуировщик.

YOU ARE READING
Пишет судьбу на коже
RomanceНе важно, параллельный это мир или другая планета. Неважно, как далеко он или насколько отличается от нашего. Там правят коварнейшие люди, там дети могут менять чужую жизнь, там так легко влюбиться... Там можно серой мышке обрести могущество, а ярко...