Пишет судьбу на коже

Размышления

Нож соскользнул и прошелся по пальцу. Я резко отдернула руку и, по привычке, сунула палец в рот, ощутив на языке отдающий железом вкус крови. Посмотрела на то, как на месте пореза снова выступают ярко-красные капли. Из груди вырвалось что-то среднее между всхлипом и смешком. Около часа назад мне казалось, что краска в салоне похожа на кровь. И вот, теперь я вижу настоящую.

- Давай-ка лучше я, - подошла мама, мягко забрав у меня нож и оттеснив в сторону.

- Да ладно, всего лишь порез, - возразила я, наблюдая за тем, как она продолжает готовить ужин. - Я сама могла бы закончить. Ничего страшного.

- Кассандра, дело не в этом, - покачала женщина головой. Я засмотрелась на ее руки - такие ловкие и красивые - и не сразу услышала следующие слова: - Не думай, что я слепая и ничего не понимаю.

- О чем ты? - искренне не поняла я.

- Милая, я же вижу, что у тебя что-то не в порядке, - начала пояснять собеседница. Как же легко и непринужденно у нее все получалось! Не переставая готовить, она собиралась завести со мной серьезный разговор, при этом выглядело все так, будто мы обсуждаем погоду. - Я ведь тоже когда-то была пятнадцатилетней девчонкой, хотя, наверное, трудно в это поверить, - нежная усмешка скользнула на губах. - И знаю, что ты считаешь, что я не пойму твоих проблем или скажу, что они надуманы. Может, мне так действительно покажется, то я не буду об этом говорить. Я просто попытаюсь понять и помочь. Я ведь люблю тебя, малыш, и всегда буду готова выслушать и сделать все, что в моих силах.

Мама завершила готовку салата и, вымыв руки, повернулась ко мне. В серых глазах читалась самая настоящая мольба довериться. Я вспоминаю свои размышления и желание передать ей все проблемы. И осознавала, что не поступаю так. Я смогу сама во всем разобраться. Нужно только постараться и не перебрасывать все на других.

- Мам, - я улыбнулась. - Правда, у меня все хорошо. Просто устала.

- Это не так, - вздохнула. - Утром ты была бледна и напугана. Когда мы с отцом спросили, все ли в порядке, ты изменилась в лице, словно мы обвинили тебя во всех смертных грехах. Вернулась ты вся заплаканная.

Я поникла. Совладав с собой и перестав биться в истерике на автобусной остановке, я еще с полчаса бродила по улицам города, пытаясь убрать с лица следы слез. Ветер высушил мокрые дорожки на щеках и остудил разгоряченную кожу. Мне казалось, что никто и не заметит. Получается, ошиблась? Выходит, что и актриса из меня никудышная, раз не удалось выглядеть спокойной и безмятежной утром.

- В общем, если нужно, то я помогу, - подвела собеседница итог разговору и прижала меня к себе. Я кивнула, обнимая ее в ответ, и закусила губу. Ох. Если бы все было так просто. Если можно было бы взять и все понять.

Чуть позже, поднявшись в свою комнату, я долго лежала на кровати и смотрела в потолок. Навалилась какая-то апатия, что ли. Знаете это странное состояние, когда вроде думаешь обо всем сразу и не о чем одновременно? Именно так я себя чувствовала. Совершенно не к месту подумала о том, что потолок слишком белый. В мире же не бывает чего-то абсолютно чистого или грязного, полного или пустого. Не бывает абсолютно зеленых листьев на деревьях и абсолютно желтого солнца. Почему же тогда потолок абсолютно белый? У Милены он покрыт ее любимыми цитатами из сказок. Должно быть, здорово после тяжелого дня плюхнуться на постель и пробежаться взглядом по знакомым строчкам...

'Помяни кого-нибудь и он появится' - кажется, так звучит пословица. Компьютер на моем письменном столе звякнул, сообщая о видеозвонке. Нахмурившись - кто так поздно? - я подошла и уселась за стол. Милена. Конечно, я же обещала позвонить ей после встречи!

- Привет, - улыбнулась она с монитора. Выглядела вполне бодро, из чего я сделала вывод, что девушка пришла в себя. - Как прошел разговор? Что-нибудь узнала?

- Отвратительно, - подумав, охарактеризовала я все одним словом. В принципе, по-моему именно оно как нельзя лучше описывает мой диалог с татуировщиком. - Ничего важного. Только какой-то бред сумасшедшего.

- И все же, - настаивали подруга. - В любой ерунде может быть зерно здравого смысла. Нужно его только найти.

Я в красках пересказала ей все, что произошло в салоне. Рыжий Ураганчик слушала внимательно, время от времени сосредоточенно кивая. По окончанию повествования я, как и несколькими часами ранее, ощутила облегчение. Перестала проматывать в голове произошедшее, перестала терзаться сомнениями, перестала мучаться. Более того, умолкнув, сама задумалась, по-новому взглянув на разговор. Припомнила в деталях реакцию парня на те или иные слова.

- Другой вид людей, говоришь? - повторила собеседница, в размышлениях жуя прядь волос. Я понимала, что она не переспрашивает, а с разных сторон подходит к этой фразе. - Надо бы узнать подробности, а затем все тщательно обмозговать. Нужно вернуться к нему и еще раз поговорить. Выведать побольше.

- Нет уж, увольте, - отказалась я. - Больше я туда не пойду.

- Зря, - в руках у Милены появились ручка и блокнот, где она начала делать какие-то пометки. - Знаешь что? Я, конечно, во все это не особо верю, но... - девушка прервалась, глядя в угол экрана. Взгляд ее остекленел, как это бывает, когда человек уходит в себя и свои мысли. Потому она 'очнулась' и продолжила: - Твой сон. С ним тоже нужно разобраться. Пиковая дама в юности, теперь еще и эти камеры. Слишком много совпадений. Как он назвал это место?

- Пристанище вроде, - я напрягла память. - Стоп! Приют. Да, он назвал это Приютом.

Новая запись в блокноте.

- Любопытно. Судя по твоему описанию, похоже на тюрьму, а не приют, - подруга вдруг отвернулась от камеры, кивнула кому-то. - Ладненько, мне пора. А тебе настоятельно советую завтра опять сходить к этому парню и узнать побольше. Тогда и сделаем выводы. И еще: запиши свой сон и детали сегодняшнего разговора. Может пригодиться.

Звонок завершился. В течении следующих секунд смотрю на потемневший монитор. А затем принимаюсь за работу. Аккуратным каллиграфическим почерком вывожу буквы. Буквы складываются в слова, слова в фразы, а фразы - в длинные предложения. Ночная темнота обступает со всех сторон и только маленькая настольная лампа разгоняет тени вокруг меня. Это словно бы островок в бескрайнем океане.

Постепенно дом наполняется тишиной. Слышу, как внизу гудит телевизор и как его выключают. Слышу, как в ванной шумит вода. Слышу, как папа шуршит страницами книги. Слышу, как скрипят пружины в кровати. Уже не слышу, но знаю, что родители спят. Если подойти к двери из спальни, то можно услышать, как они дышат. Раньше, когда мне было страшно оставаться одной в комнате, погружённой во мрак, я так и дело. Тихонько подкрадывалась, приоткрывала дверь и слушала их дыхание. Меня это успокаивало. Появлялось чувство защищенности, потому что я знала, что не одна в этом большом здании. Я могу с точностью сказать, как дышат мои родители и как спят. Мама забавно сопит. Она всегда спит на правом боку, прижав подушку к груди. Папа дышит почти бесшумно. Он спит на спине, скрестив руки на груди. Меня эта привычка смешит.

В груди разливается нежность. Я перестаю записывать, просто сижу и улыбаюсь. Как я могу быть другой, отличаться? Ведь я чувствую себя рядом с ними родной и любимой. Мы семья.

Воспоминания прерывает негромкий стук в окно. Поворачиваюсь к нему. Опять раздается стук, и я понимаю причину: кто-то кидает в стекло маленькие камушки. Отдергиваю в сторону занавески и выглядываю наружу. Глаза лезут на лоб. Во дворе моего дома стоит татуировщик.