Хенкель. История рысака как скаковой лошади.

Глава 5.

- Я не знаю, что с этим делать, каждый день он ломает по несколько качалок, ему не быть рысаком. Это невозможно! - Приставив руку ко лбу, мямлил Хорвард Максиму, новому тренеру.

- Пусть работает под седлом, гораздо легче научить рысака работать под седлом, а только потом запрягать. Ну, или учите его галопу. - Уныло проговорил Макс и тупо уставился в пол, устало обдумывая планы обо мне.

Они долго сидели в полном молчание, были едва слышны голоса конюхов за дверью тренерской или ржание очередной кобылы.

- Макс, - начал Хорвард, - у меня очень много дел по конюшне,времени на этого сумасшедшего просто не хватает... - Он глубоко вздохнул и наклонил корпус, оперевшись на локти, - продам его Тому, по низкой цене.

- Родословная... - Не успел договорить Максим, как хозяин перебил его.

- Знаю - знаю, это я учел! Но ведь он слеп на один глаз, смысла нет завышать цену только из-за родословной!

Они одновременно наполнили щеки воздухом. Хорвард взял ручку и постучал по столу. 

- Готовьте серого Обелиска, а еще кобылу Гиованну, они побегут, сегодня маховая. Кто выезжает сегодня?

- А что с Хенкелем?

- Скажи Филиппу, чтобы подготовил коневоз, я увезу его Тому, пусть сам займется. Забыли о нем. Кто выйдет на Обелиске? Разрешите жеребцу сегодня выйти вперед, договорились?

- Я поеду на Обелиске тогда, а Филипп на кобыле.

В конце концов мы снова погрузились в фургон и сдвинулись к Тому. Я знал, что мы едем туда. Знал!

И вот тускловатые узкие стены денника обхватили меня в свои сырые объятия, не давая сдвинуться с места или оглядеться. Я с презрением относился к "здешним матросам", они выглядели весьма подозрительно, не были похожи на Тома, а я так ждал его появления. Запах сырости фонтаном бил в нос, этот вкус я ассоциировал с Томом, не знаю почему. Когда он заявлялся ко мне в денник, я забывал о вечном негодовании, не думал о подвалах и вони, а полностью вдавался в работу.

Сегодняшний вечер не выдался, я постоянно пугался деревянных палок, торчащих под боком, осаживал, прыгал, пылил. Мысли. Мысли о Томе и о его присутствие. Они поглощали меня, еще никогда раньше я не имел такого друга как он, пусть и прожил короткую жизнь.