мой вдох застревает в горле, когда я слышу приветствие. Кэролайн Саммерс наблюдает за тем, как я курю в одиночку, опираясь на забор и с сожалением рассматривая меня.
— ох, хэй, — отвечаю я как можно бодрее, так как ее присутствие подавляет всю мою рациональность. оставшийся после сигарет легкий шум в голове рассеялся, как шутка, и сейчас я чувствую себя громоздким и тупым.
— я не знала, что ты куришь, — ее лицо ничего не выражает, кроме изогнутых бровей, которые показывали, что она удивлена.
— это плохая привычка, — внезапно я ошеломленно чувствую сильное желание рассказать ей обо всем. ладно, не обо всем, так как мое твердое решение умереть с любовью к ней — секрет, но все о том, кто я на самом деле. о Кирке. о Трейси. это не имеет смысла, так как девушка, которая мне нравится, — не тот человек, которому можно доверять секреты, особенно когда дело касается такой штуки, как наше прошлое, но слова так и рвутся наружу.
— Адам курит, — вставляет она. все еще не имея понятия о Кирке, она решает просто напомнить мне о своем парне.
— а где он? — просто спрашиваю я, пытаясь поддержать разговор, даже если это означает говорить о чем-то, что причиняет боль.
она удивляет меня, приземлившись рядом со мной. ее голова снова опирается на забор, а взгляд направлен на звезды.
— он внутри, — говорит она. ее голос грустный, что удивляет меня, потому что Кэролайн всегда выглядит счастливой в моих глазах. не гиперактивной, всегда в веселом состоянии, но гармонично между тем, кто она на самом деле и кто она с кем-либо. так что это удивительно: видеть ее, предавшейся сантиментам, что разрушает ее образ в моей голове.
это пугает, я ничего не знаю о ней.
— когда мы впервые встретились, Адам был мечтой. он был веселым, милым, умным и притягательным парнем, который преследовал меня. я была в экстазе, когда мы начали встречаться несколько месяцев назад, но сейчас, когда мы знаем все друг о друге, все изменилось, — ее глаза не покидают небо.
— что ты имеешь в виду? — мое тело опирается на дерево забора, а единственное движение — поднести сигарету к моему рту и обратно.
— мы слишком разные, наши общие интересы поверхностны. это пустая любовь, но это все еще имеет для меня большое значение. он мой первый парень, мой первый поцелуй, многие вещи были первыми с ним. поэтому грустно, сейчас я чувствую, что наша любовь специфична, если мы едва совместимы.
— каждая любовь специфична, — говорю я после долгой паузы. — я имею в виду, что тебе стоит верить в это.
— думаю, что моя проблема в том, что я не доверяю Адаму и сама являюсь специфичной, — ее взгляд перемещается на меня, потом к ее ботинкам, а потом снова ко мне. она немного улыбается. — я действительно много свалила на тебя, прости, но, думаю, я просто немного расстроена.
— нет, все в порядке, потому что мне было довольно одиноко в любом случае.
— я должна была сказать, — она смеется.
ее смех заразительный, так что я присоединяюсь, мысленно давая себе пять за то, что настолько продвинулся в наших с ней отношениях, что она она чувствует себя достаточно комфортно, чтобы отпускать шутки о своемы собственном состоянии.
— вот дерьмо, — ее смех резко прерывается.
— что? — я в удивлении смотрю на нее.
— я забыла о домашке по физике, — она нахмуривает брови. — я такая идиотка.
— просто иди в свое общежитие и сделай ее сейчас, — предлагаю я, игнорируя мысль о том, что ее уход доставит мне боль.
— я знаю, но я совсем не понимаю ее, — объясняет она. — я действительно провальна.
— я могу помочь тебе, — успеваю сказать, пока мой язык не становится тяжелым и бесполезным. — я достаточно хорош в физике.
— можешь? — ее глаза засияли. — то есть прямо сейчас?
я киваю.
— ну тогда, — она встает и отряхивает руки. — следуй за мной.
