Люблю и ненавижу тебя

Часть 19. Никому не отдам.

Сно­ва кри­ки-ру­гань от ро­дите­лей, а точ­нее, от па­пы на те­му «Где мож­но шлять­ся так до­поз­дна?» Са­ми буд­то ни­ког­да так не гу­ляли. Как же они не пой­мут, что мы с Дэн­ни лю­бим друг дру­га. А мо­жет, они прос­то не хо­тят это­го приз­на­вать.

— Пап, не­уже­ли ты ни­ког­да не лю­бил вот так? — как мож­но спо­кой­нее спро­сила я, но спо­кой­но по­чему-то не по­луча­ет­ся... — Раз­ве ты не лю­бил ма­му так, что хо­тел про­водить с ней каж­дую се­кун­ду?
— Ты че­го тут на от­ца кри­чишь?!
— Я не кри­чу...

Он за­мах­нулся, зас­та­вив ме­ня заж­му­рить­ся и сде­лать пол­ша­га на­зад. Удар по го­лове. Я упа­ла и стук­ну­лась об стен­ку. В ушах заз­ве­нело. Па­па по­дошел ко мне и рез­ким рыв­ком под­нял ме­ня сно­ва на но­ги.

— Вы­рос­ла, что ли? Взрос­лая, раз мо­жешь по­вышать го­лос на ро­дите­лей, да?

По ще­кам по­тек­ли сле­зы, сте­кая к под­бо­род­ку и за­тем ка­пая на пол.

— Сам-то чем луч­ше? — всхли­пывая, от­ве­тила я. — Бь­ешь собс­твен­но­го ре­бен­ка...
— Да по­тому что ты это­го зас­лу­жива­ешь!

Сза­ди пос­лы­шал­ся хло­пок дверью. Я по­бо­ялась по­шеве­лить­ся, по­это­му не знаю, кто за­шел.

— Че­го она зас­лу­жива­ет? — яс­но, злой Дэн­ни. — Что­бы ее уни­жали и би­ли при лю­бом удоб­ном слу­чае?
— Ты-то как здесь ока­зал­ся? — так же гром­ко спро­сил мой отец.
— У вас дверь бы­ла не за­пер­та. Еще я сто­ял и слу­шал. Но да­вай­те не бу­дем от­хо­дить от те­мы...
— Не смей мне гру­бить! Она — моя дочь!
— И моя де­вуш­ка. Так чем же она зас­лу­жива­ет то­го, что­бы ее би­ли?
— Сво­им по­веде­ни­ем. И ты, кста­ти, то­же не луч­ше!
— Мои ро­дите­ли как раз от­но­сят­ся к это­му спо­кой­но. Как и вы, они вол­ну­ют­ся, ко­неч­но, за ме­ня, но не опус­ка­ют­ся до та­кого уров­ня. Они зна­ют, как я люб­лю Бэт, и не ос­кор­бля­ют ни ее, ни ме­ня. Так что от­не­ситесь, по­жалуй­ста, к то­му, что мы про­водим все вре­мя вмес­те, с по­нима­ни­ем.

Дэн­ни по­дошел бли­же и об­нял ме­ня, а я ста­ра­юсь сдер­жи­вать сно­ва под­сту­па­ющие сле­зы. Па­па пси­ханул и ушел ку­да-то, гром­ко хлоп­нув дверью.

— Спа­сибо, — про­шеп­та­ла я.
— Да не за что.

Он без вся­ких воп­ро­сов под­хва­тил ме­ня на ру­ки и по­нес на­верх. За­неся ме­ня в ком­на­ту, он по­ложил ме­ня кро­вать, а сам сел ря­дом.

— Дэн­ни, по­лежи со мной.
— А ес­ли твой отец уви­дит?
— Мне пле­вать. Пусть ду­ма­ет и го­ворит все, что хо­чет. Я все рав­но те­бя люб­лю и бу­ду лю­бить.
— Я то­же те­бя люб­лю и ни­кому не дам в оби­ду, ты толь­ко моя, — он лег ря­дом и, по­цело­вав в лоб, об­нял ме­ня.

Я так и ус­ну­ла, при­жав­шись к не­му и слу­шая его лас­ко­вые сло­ва.

***

Семь ут­ра на ча­сах. Что-то ра­но прос­ну­лась. Ах, да, я же вче­ра ус­ну­ла то­же ра­но — ча­сов в де­вять, на­вер­ное. Вче­ра еще с от­цом пос­со­рилась. Ну, он то­же от­части ви­новат. Кри­чит из-за пус­тя­ков. Хо­тя про­гул­ка до де­вяти ве­чера — не пус­тяк. Но, черт, это же не по­вод бить! Го­лова до сих пор бо­лит. Ес­ли бы Дэн­ни не за­шел, па­па, мо­жет, еще бил бы ме­ня. Ма­ма, ока­зыва­ет­ся, вче­ра на ра­боте за­дер­жи­валась. Как обыч­но, уз­наю об этом я пос­ледняя.

Я вздох­ну­ла и улыб­ну­лась. Прос­то так. Или, мо­жет быть, по­тому, что мне очень хо­рошо с Дэн­ни, ког­да он об­ни­ма­ет ме­ня, це­лу­ет или прос­то улы­ба­ет­ся. На ду­ше ста­новит­ся так теп­ло. Я мо­гу ему вы­гово­рить­ся, жа­ловать­ся на что-ни­будь, и он ни­чего пло­хого обо мне не по­дума­ет, не оби­дит­ся. Пой­мет и по­жале­ет. Он, на­вер­ное, зна­ет обо мне уже боль­ше, чем мои ро­дите­ли.

Раз­ле­пив гла­за, я пос­пе­шила сно­ва заж­му­рить­ся, ибо в ком­на­те ока­залось слиш­ком яр­ко из-за про­ника­ющих сю­да сол­нечных лу­чей. По­лежав так еще нем­но­го, я все-та­ки ре­шила встать. Толь­ко как мне слезть с кро­вати? Сквозь стен­ку не прой­ду, а, ес­ли по­лезу че­рез Дэн­ни, то по за­кону под­лости обя­затель­но спот­кнусь. И бу­дить его не хо­чет­ся. Я так по­воро­чалась, по­воро­чалась... Он во сне, ви­димо, силь­ней при­жал ме­ня к се­бе, и его ру­ка мед­ленно пе­ремес­ти­лась с та­лии до мо­ей пя­той точ­ки. Блять, да что снит­ся это­му из­вра­щен­цу?

— Да­вай еще и пот­ра­ха­ем­ся с ут­ра по­рань­ше... — про­бор­мо­тала я.

Вдруг у Дэн­ни от­крыл­ся один глаз.

— А ты хо­чешь? — про­шеп­тал он.
— Да, ко­неч­но, я очень хо­чу по­лучить не­видан­ных пиз­дю­лей от ро­дите­лей.
— А ког­да они уй­дут, хо­чешь?
— Да­же не зна­аааю, — про­тяну­ла я. — Хо­тя су­дя по тво­ему сто­яку, это­го не из­бе­жать.
— Ну, бля, так за­мет­но?
— А ты как ду­мал? Раз­ме­ры-то не­малень­кие, — хи­хик­ну­ла я.
— Ах, да, а я и за­был.

Мы ти­хо зар­жа­ли.

— Ти­хо, кто-то идет, — ска­зала я.

Я быс­тро пе­ревер­ну­лась на дру­гой бок и зак­ры­ла гла­за, Дэн­ни прос­то за­кинул на ме­ня свою ру­ку и так же прит­во­рил­ся спя­щим. Дверь по­тихо­неч­ку зас­кри­пела, за­тем зак­ры­лась. С той сто­роны пос­лы­шал­ся па­пин го­лос: «Эта шлю­ха уже с пар­ня­ми спит...» За­тем за­гово­рила ма­ма:

— Не смей на­зывать так свою дочь!
— Са­ма взгля­ни!

И сно­ва от­кры­ва­ет­ся дверь.

— Ми­ло же. Мы с то­бой то­же бы­ли та­кими.
— Но я не так при­жимал­ся!
— Сми­рись. Твоя дочь вы­рос­ла.
— Она да­же шко­лу не окон­чи­ла!

Ро­дите­ли выш­ли, но их раз­го­вор все рав­но бы­ло слыш­но.

— Те­бе что-то не нра­вит­ся? — на­чала ма­ма.
— Да, не нра­вит­ся!
— И что же?
— А то, что она аб­со­лют­но все свое вре­мя про­водит с ним, це­лу­ет­ся уже, в кон­це кон­цов!
— Се­бя вспом­ни. И за­меть. Рань­ше Бэт бы­ла зам­кну­той, пос­то­ян­но си­дела у се­бя и не хо­тела да­же вы­ходить из ком­на­ты. А сей­час у нее по­явил­ся этот Дэ­ни­эль, и она пря­мо све­тит­ся от счастья!
— Ой, да ну те­бя.
— По­обе­щай мне, что не бу­дешь на нее за это кри­чать и тем бо­лее под­ни­мать ру­ку.
— Лад­но, обе­щаю.
— Я у нее по­том спро­шу, уч­ти.

Пос­ле то­го, как они уш­ли зав­тра­кать, я раз­верну­лась к Дэн­ни и спро­сила:

— Ты же не бу­дешь та­ким коз­лом?
— Нет, ко­неч­но. А ты что, уже за­муж соб­ра­лась? — он при­под­нял од­ну бровь.
— Лет че­рез пять толь­ко.

Мы прос­то про­лежа­ли в об­нимку при­мер­но пол­ча­са или боль­ше. Вста­вать прос­то лень. Вни­зу вдруг гром­ко хлоп­ну­ла дверь. Кое-кто очень зол.