Хризолит | #Wattys2016

Глава 12

  Гарри не дарит мне утренний поцелуй. Ни на следующий день, ни два дня спустя. Я стараюсь меньше думать о его губах. Стараюсь отвлечься на свои задания. Не обращать внимания на то, как он дремлет, свернувшись на диване. Не замечать запах моего геля для душа, когда он стоит рядом. Не придавать значения тому, как он возится у плиты и готовит ужин. Кстати, в компании Гарри я, наконец, успешно добрался до супермаркета, и мы закупили там необходимые для выживания продукты. Поэтому теперь в моем (нашем?) доме есть еда.

На пятый день мне хочется выть. Но мы обнимаемся перед сном. Гарри говорит, что я теплый. И я хочу до безумия предложить ему перебраться ко мне. В тепло. Но у меня язык отсыхает, когда он мне так нужен! Мы долго стоим, не размыкая объятий. Хотелось бы понять, что иногда творится в его кудрявой голове. Но не выходит. Время от времени между нами магическим образом что-то замыкает, как тогда в квартире у Гарри, и нас намагничивает друг к другу. Между нами искрит. Коротит. Беспричинно. А затем снова буфер. Видимо, мне нужно привыкнуть к этим волнообразным взлетам и спадам.

Сегодня утром выпал первый снег. Первый снежный четверг. К вечеру же он превратится просто в мокрый четверг. Вот увидите.

Найл ловит меня в обед. Вместе со своим:

- Мы можем поговорить?

Только киваю. Мы усаживаемся на один из свободных в длиннющем коридоре подоконников. Найл выглядит каким-то запредельно серьезным, один его вид начинает пугать.

- Что случилось?

- Хотел серьезно кое-что обсудить с тобой.

Закусываю изнутри щеку и жду. Если это снова разговор о том, что я тупой тормознутый идиот и еще не предложил Гарри встречаться, то я стукну этого наглого блондина. Но должен признать: Найл умеет удивлять.

- Гарри ждет ребенка, - неожиданно строго для своего обычного образа выпаливает он.

У меня дыхание прерывается в трахеях.

- Я знаю это. - Зачем говорить мне то, что мне и так отлично известно из уточнения начальных данных.

- Я решил тебе напомнить, - продолжает мой друг, сохраняя свою натуральную, ничуть не наигранную серьезность. – Лу? Как давно вы живете вместе?

По спине крадется неописуемо неприятное чувство. Холодок.

- Несколько дней. Прости, что не рассказал тебе.

Не знал, как лучше поделиться этой новостью. Ну и... Найл бы все равно скоро все узнал сам. Отмахивается, мол, не в этом суть.

- Я просто... волнуюсь за вас, - говорит мой друг, забираясь на подоконник ногами. – Вру, - поправляет себя, а я удивленно приподнимаю брови. - Я волнуюсь за Гарри. Ты как-нибудь реши, хочешь ли ты с ним отношений или нет. И каких. Сегодня вы живете вместе, завтра вы встречаетесь, а послезавтра он выкарабкивается один...

- Ты думаешь, я отношусь к нему недостаточно серьезно? – прерываю его на логической паузе. Хмурюсь, а в животе тяжелеет.

- Я думаю, что ты должен хорошенько все обдумать, - мягко отвечает Найл.

- Господи, ты сам пару дней назад проел мой мозг на тему того, что мы должны быть вместе! А сегодня уже предлагаешь мне подумать!

- Я и сам не ожидал от себя, пока не вдумался в вашу ситуацию, - возмущается парень в свою защиту. – Просто... у вас все по-другому. Меньше чем через год вас будет трое, и это будет чужой ребенок, Лу. И в списке приоритетов для Гарри ты никогда не будешь на первом месте. На втором в лучшем случае. Ну и, знаешь, ваши родители...

Киваю механически.

- Знаю.

- Подумай ещё раз о том, что ты чувствуешь к Гарри, ладно? И будешь ли ты чувствовать к нему это через год? Два? Десять?

Ненавижу эти мысли. Еще больше ненавижу, когда их озвучивают. Ненавижу, как они звучат в реальности. Мне обидно. Обидно, что мой друг, который всегда поддерживал меня, просит еще раз хорошенько подумать о том, не окажусь ли я тупым бесчувственным мудаком через год и не найду ли себе новую пассию для следующего любовного увлечения. Я знаю, в прошлом году у меня было много знакомств, не имеющих за собой ничего серьезного. Но разве можно сравнить Гарри хоть с одним из них?

- Я хочу быть с ним. Я хотел этого тогда и теперь тоже хочу этого ничуть не меньше.

Ребенок этого не меняет. Ведь Гарри остался прежним? Его глаза, улыбка. И то, как он поправляет волосы. Как кусает губы, когда волнуется. Как натягивает рукава на пальцы. И мои чувства к нему тоже остались прежними. Да, возможно, я пока не понимаю всю ту сложность, с которой мы столкнулись и еще не раз столкнемся. Да, возможно, я буду давить в себе припадки трусости и тупости время от времени. От страха ответственности никуда себя не деть. Но, черт, мне двадцать. Все, что я знаю о взрослой жизни: куда запихивать член, а не как разбираться с последствиями этой интимной операции. И, да, я точно никогда не буду идеальным. Наляпаю ошибок. Гладко не выйдет. Но я хочу совершать эти ошибки. Вместе с Гарри учиться на них. Исправлять их. Я хочу вместе с ним узнать законы этой взрослой жизни. Расставить все рамки. Задать координаты.

- Если ты его обидишь, я тебе оторву яйца, - хмуро грозится Найл, но усмехается. А я усмехаюсь следом, потому что не думаю, что у Найла будет хоть один шанс успеть. Гарри сам мне оторвет, если нужно будет.

- Не обещаю, но постараюсь, - обещаю постараться.

- А я зуб даю.

Всё ещё не могу понять, с чего бы Найлу было заводить этот разговор. Об ответственности. Серьезно? Парень, который пользуется женским вниманием, больше нас с Брайаном вместе взятых. Если кто-то и должен был втирать это в мой мозг, так это Брайан. Не Найл. Как у него в сером веществе вообще отсинтезировались такие мысли? Если только...

- Ты говорил с Гарри?

Блондин кивает. А у меня странно вяжет во рту. Не могу сказать: приятно или нет. Странно.

- И о чем вы говорили?

- О тебе, - Найл – Бог абстрактных ответов-неответов.

- Оу, и ты мне больше ничего не расскажешь? – риторический вопрос. Разумеется, нет.

- Неа, - хихикает Найл. – Я дал клятву о неразглашении.

- Сваха, не мог не влезть в чужое личное пространство. Вечно строишь из себя параметр управления.

Спрыгиваю с подоконника. Нужно заглянуть к Гарри. Возможно, украсть его на перерыв. Напоить чаем. И накормить припасенным для него же яблоком. Найл машет мне рукой. Достает из чехла, который все это время был с ним, гитару. На побренчать пару минут, пока его не склеит очередная охотница на крашеных блондинистых ирландцев.

- Лу! – окликает он меня через пару шагов.

Оборачиваюсь. Найл широко улыбается. Его глаза блестят задоринкой как обычно. Брови больше не хмурятся. Чужие мысли больше не нагоняют на него серьезный строгий вид пафосного родителя.

Он дарит мне подсказку и ответ в одном лице.

- Он боится.