Хризолит | #Wattys2016

Глава 21

Зеленые омуты.

Схожу с ума от головной боли. Не смотря на то, что следовало бы от боли в сжимающихся легких. Я с трудом дышу. С трудом пытаюсь.

- Пожалуйста, еще минуту... - пальцы снова тянутся к мобильному на прикроватной тумбочке, но руку перехватывают.

- Позвонишь после, Гарри, пора, - а каталку, на которой я уже лежу, отвозят в сторону.

- Нет, пожалуйста! – меня бьет паника. А тело ломает от слабости. Которой я упорно сопротивляюсь.

Кто-то из людей в белом дергает мою руку. Я чувствую прикосновение чего-то холодного и жидкого. Как спирт. Или это он и был. И быстрый, точный укол прямо в вену. Оставляющий меня полностью без сил. И возможности подняться. Последней возможности что-то сказать. О том, как мне страшно в эту секунду.

Головная боль не уходит. Не затихает. Но, кажется, лекарство, что быстро разносится по моему телу вместе с кровью, притупляет мое понимание о том, что происходит. Пока мой взгляд следит за мелькающими у меня над головой огоньками. Лампочки в коридоре. Скрип колесиков я даже не слышу толком, где-то совсем вдалеке. Только стук сердца в ушах.

В большой просторной комнате стоят аппараты, я осматриваюсь, склонив голову чуть на бок. Я слышу: они пищат. Тихо дышу. Все еще трудно. А мое сознание упорно пытается сгенерировать какую-нибудь мысль. Мою мысль. Выходит с трудом. Когда новая иголка входит под кожу, закрепленная у основания тонким пластырем, я, наконец, ловлю-впиваюсь-вытягиваю за хвост нужную мысль.

Из последних сил, пока веки не опустились до конца, пытаюсь удержать. Но не могу.

Последняя мысль о Луи уползает из моей головы.

~~~

Кругом много зелени, много солнца и ромашек. Тепло, даже немного жарко. Делаю несколько шагов вперед и смотрю вниз. На босые ноги. И делаю еще шаг по мягкой траве. Наслаждаясь легким покалыванием стоп.

Мягкий звон, где-то рядом. Свежий ветер теряется в моих волосах. Я снова опускаю глаза вниз и прямо перед собой вижу прозрачную воду. А мимолетный звон сменяется сознательным журчанием воды.

Смотрю вперед и вижу другой берег. Прямо за ручьем. Я знаю это место. Мы с сестрой в детстве здесь часто ловили рыбок. Зачем-то смотрю на часы. На наручные часы. Словно кто-то подсказывает мне это сделать. Кто-то из моего подсознания.

12.15.

Я опаздываю к ланчу.

Небольшие плоские камни, выпирающие из воды, зовут меня скорее преодолеть преграду. И я смело ступаю на ближайший. Затем на следующий. Только вот совсем прозрачная небесного цвета вода темнеет. Тон за тоном. И журчит быстрее.

- Осторожно! – меня крепко удерживают чуть пониже локтя, когда нога так и пытается соскользнуть вниз. Я оборачиваюсь, чтобы через плечо посмотреть на того, благодаря кому еще стою ровно. Хотя это не обязательно, потому что голос Луи я узнаю всегда. – Держись за меня... - просит, хотя я ведь еще не так далеко отошел.

- Откуда ты здесь?

Его рука жестом пытается подтянуть меня ближе, только вот мои ноги каменные. Не двигаются. А вокруг них бурлит быстрая вода.

- Откуда? Ты сам сказал мне, что будешь здесь... Пойдем, вылезай оттуда, - продолжает его мягкий голос.

А я снова отворачиваюсь, чтобы посмотреть на другой берег. Туда, где меня ждут. Возможно, нас ждут. Мне ведь нужно на ту сторону.

- Нет, идем за мной, нам нужно на тот берег, - показываю пальцем в нужную сторону, тут всего-то несколько камней впереди. И не глубоко. Пусть и внутренний голос советует мне не смотреть больше вниз, чтобы не искушать воображение.

- Зачем? Пойдем домой, пока ты не потерялся...

- Я не потеряюсь, если ты пойдешь со мной, - улыбаюсь, только вот лицо Луи становится на удивление серьезным. Как тогда, в комнате Найла в кампусе. Когда его губы первый раз целовали мои.

- Я не могу пойти туда с тобой, - отстраненно произносит он.

А пальцы сжимают мою руку сильнее. Что я начинаю чувствовать, как жжет кожу, когда пытаюсь потянуть руку обратно на себя. Ничего не выходит. На часах уже 12:18.

- Луи, пожалуйста, мне нужно пойти туда... Ты можешь дождаться меня здесь, я вернусь через пару минут, - чуть ли не клятвенно обещаю.

Но лицо парня лишь кривится. А пальцы напоследок сжимают мой локоть еще сильнее и разжимаются.

- Ты не вернешься.

Конечно же, вернусь. Здесь ведь всего несколько шагов. Только вот под ногами уже не скользкий камень, а дерево. Гладенькие доски. Я оглядываюсь, чтобы осознать: мы стоим на мосту.

- Гарри, останься, - последняя отчаянная попытка. Обреченность. Я слышу ее. Каждым нервом ощущаю, как она впитывается в мое тело, прямо под кожу. – Я прошу тебя, останься...

Меня охватывает дрожь. И я отступаю назад. Я ведь вернусь. Почему тогда ноги дрожат в коленных суставах. Словно, если я остановлюсь, то упаду прямо на брусчатку? Почему на лице Луи читается только искреннее сожаление? Он что-то говорит, но я уже не слышу, грохот воды заглушает. А следом порыв сильного ветра подхватывает в воздух лепестки белоснежных ромашек. Кружит их. Нет, швыряет беспощадно.

И меня пробирает озноб. А кожа на моих руках покрывается инеем. Другой стороны больше нет. Есть только белоснежная гладь. И тонкий лед, на котором я стою. Я ищу взглядом Луи. Но не нахожу его. Растираю плечи ладонями в надежде согреться хоть немного. Выдыхаю клубы густого пара. А следующий шаг...

...забирает меня в холодную воду, затаскивает под узорчатую ледяную корку.

Я иду ко дну. Не могу даже дернуться. Ледяная вода утягивает меня все ниже и ниже. И ниже.

А затем чувство гравитации исчезает. Я падаю. Мокрый и обнаженный. Бьющийся в конвульсиях и жадно стучащий зубами. На пол. Пытаюсь приподняться на локтях, но все тело словно разломали в каждой кости. Ноет. Словно меня переехала машина. Словно я выпал с десятого этажа. Словно меня избивали ногами. Словно...

Удар прилетает мне прямо в грудь. Чем-то тяжелым. Фокусирую взгляд и вижу перед собой кроссовки. А затем пар обуви становится больше. Они стоят вокруг. Кто-то опускается предо мной на корточки и кидает швырком мне одежду. Её остатки. А я боюсь поднять глаза, страшно увидеть лицо.

- Забирай свои шмотки, - шепчет голос. Я вижу в руках человека, что сидит передо мной бумажник. Шуршат купюры. Боже, как гадко. В глазах рябит, капли мешают мне сосчитать достоинства каждой бумажки. Впрочем, не важно. Этих денег никогда не будет достаточно. Всех денег мира никогда не будет достаточно.

Грубые пальцы очерчивают мое лицо. Приподнимают его за подбородок. А я зажмуриваю глаза до блестящих цветных кругов, чтобы не видеть ничего вокруг. Никого. Чтобы раствориться. Другой рукой меня грубо тянут за волосы.

- Сдачи не нужно... - выдыхают у самого рта. А я чуть ли не пищу от беспомощности и бессилия. – Ну же, открой глаза. Открой глаза.

Мое тело горит. Особенно живот. Словно резали ножом. В голове больше нет ни одной мысли. Светлой мысли. Только боль. Она везде. Физическая, моральная. Сплелась воедино и достигла своего пика. Не желает отпускать меня.

- Хэээй... - пальцы ведут по моим щекам. И я кручу головой в разные стороны. Умирая от страха. От страха открыть глаза и увидеть лицо. Потому что я никогда не забуду его. Я знаю.

Рябит. А затем я вижу серо-голубые глаза. Прямо напротив. Немного взволнованные, знакомые. И я бью руку. Вырываюсь, это ведь мой последний шанс.

Люди вокруг исчезают. Сменяются белым. Белыми стенами, белой кроватью, белыми приборами рядом. Желудок прожигает кислотой. Бьющееся тело пытается освободиться. Дергается в сторону. Обрывая провода, выползая из-под ткани, свешивается вниз и падает. Я чувствую боль, когда ударяюсь о холодную плитку локтем. И эта боль совсем другая, такая настоящая. Как и желчь, что уже ползет вверх и обжигает рот.

- Гарри! Боже мой...

Меня тянут наверх за оба локтя сразу. А я снова сплевываю на пол тошнотворную желчь.

- Не надо, пожалуйста... Не надо, не надо, не надо! - срываю горло, раздирая его хрипами. Слезы все же катятся из глаз. – Хватит! Хватит, пусть это все закончится!

Дальше наступает удушье, пока я извиваюсь в чужих руках. Мне нужно проснуться. Мне нужно проснуться, тогда все закончится.

- Хватит... - во рту мерзко липко. Запах этой едкой мерзости даже бьет в нос, стекая со слюной по подбородку. – Опусти... отпусти меня...

Меня перехватывают под коленями. А мои дерганья прерывает легкий укол, снова под локтем. Игла переливается в свете вспыхнувших ламп. А дрожащие руки укладывают меня обратно на кровать. Видимо, желая, чтобы я навечно остался в этом кошмаре.

Яркий свет лучом бьет мне в лицо, пока пальцы держат требовательно мои веки. А я закатываю глаза. И все меркнет.