Я Люблю тебя,Зак Роджерс!

Глава первая.

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Если бы кто-нибудь когда-нибудь спросил меня, какая из всех существующих работ самая отстойная, я бы сразу и, не задумываясь, ответила, что в мире нет хуже работы официанткой в кафе-баре «Голд». И я понятия не имею, почему Макс - хозяин кафе и мой несносный, ворчливый босс - назвал это место золотом. Здесь нет в меню бифштекса из мраморного мяса, пиццы «Luis XIII» , салата «Florette Sea&Earth», о стоимости которого я даже предположить не могу. Нет алмазной икры, и сине-зеленых пельменей от нью-йоркского ресторана «Golden Gates» , на цену порции которой я могла бы... да много чего могла бы сделать и купить. А так же в кафе «Голд» не играет живая музыка, все время воняет дешевым кофе, от которого у меня постоянная тошнота. Нет дресс-кода, и цены «слегка» завышенные для обычных гамбургеров и пиццы от «Тетушки Марты». Но все это чушь, на самом деле. Пиццу делает сам Макс, хотя, признаю, - у него это получается лучше, чем управлять кафе.
Мой босс уверен - он отличный хозяин отличного заведения. Что ж, никому из персонала не хочется спускать его с небес на землю, поэтому все молчат, скрывая правду за натянутыми фальшивыми улыбками. Если кто-нибудь проболтается - прощай, работа.
Я тоже молчу, потому что эта работа, отвратительная, низкооплачиваемая и грязная, нужна мне. Это крохотное место с выцветшими желтыми стенами, старыми деревянными столами и грязными окнами, которые мыть не имеет смысла, потому что их все равно умудряются испачкать посетители, спасают меня от дома, где внутри интерьер куда лучше, но вот люди... с ними я не могу ужиться.
Какая ирония.
Возможно, я бы не устроилась в «Голд», - никогда в жизни, - если бы оно не находилось ближе к моему дому из всех мест, где я хотела бы работать все лето перед поступлением в колледж.
Честно говоря, «Голд» не так уж и близко к дому. Тридцать три квартала. Это убийственно много, особенно, когда я возвращаюсь уставшей после бесконечной, изнурительной смены.
И в такие моменты, когда у меня просто чертовски ноют ноги, и от бессилия я готова буквально повеситься на одной из ламп в «Голд», на помощь приходит Джесс. Моя лучшая подруга. Моя верная единомышленница. Что бы я делала без нее?
Понятия не имею. Честно.
Каждый раз, когда у меня выпадает вечерняя смена, Джессика встречает меня у кафе и отвозит домой. Она работает вместе со мной и так же посмеивается над Максом. Но по большинству случаев наши смены не совпадают. В основном подруга работает с восьми утра до трех часов дня. А с трех часов до девяти вечера - я.
Как обычно, мне повезло меньше.
Но все было бы куда проще, если бы у меня была машина.
Кто-нибудь может представить себе среднестатистического восемнадцатилетнего гражданина Америки - что уж там - подростка, не имеющего тачку?! Я не могу. И я страдаю из-за отсутствия личного транспорта.
Однако мои горячо любимые родители абсолютно уверены, что я могу прекрасно обойтись и без машины, и не сожалеют, что я, уже сгоревшая от стыда, замучила Джесс, которая тоже устает на работе, с просьбами выручить меня, чтобы я не умерла где-нибудь по дороге домой. Похоже, моя усталость волнует Джесс больше, чем их.
Мама и папа.
Брр.
У меня такие отвратительные родители.
Лжецы. Эгоисты.
Я уже говорила об этом?
Плевать. Скажу еще раз.
Они эгоисты.
И лжецы.
И еще раз эгоисты.
И снова лжецы.
Они живут, душа в душу вот уже десять месяцев. Я с трудом верю, что чудесное возвращение моего блудного отца спасет их покрытые лицемерием идеальные отношения. Они оба думают, что любят друг друга, но мне виднее со стороны. Я знаю, просто уверена, что в скором времени отец смоется к какой-нибудь очередной молоденькой Принцессе Техаса. Его не хватит надолго. По крайней мере, его здесь ничто не держит. Если много лет назад мой папа терзался тем, что у него маленькая дочь, то сейчас я выросла, и он может спокойно валить на все четыре стороны. Я только спасибо ему скажу. Правда.
Моя мама, сорокаоднолетняя, обескураженная и окрыленная возвращением любви всей своей жизни, надеется, что плохие времена остались в прошлом. Она верит, что, в конце концов, я перестану обижаться на них с папой и вольюсь в состав безупречной семьи. Мама даже подумывает о том, чтобы завести собаку. Когда она сказала мне об этом, я посмеялась. Моя мать просто сошла с ума.
Не будет никакой собаки. Не будет хорошей семьи. Ничего не будет. Изо дня в день я мечтаю лишь о том, чтобы лето поскорее подошло к концу, и я смогла уехать вместе с Джесс в колледж в Южной Дакоте.
Если кто-нибудь спросит меня, почему я работаю официанткой в кафе «Голд» за мизерную зарплату, я отвечу ему, что лучше проводить свои дни, дыша одним воздухом с Максом, который не устает отчитывать персонал и разбрасываться неуместными и абсолютно несмешными шутками, чем делать вид, что мне приятно находиться в обществе своих родителей.
Я много раз спрашивала себя: какая она - граница, отделяющая нормальную жизнь от отчаяния?
Похоже, я уже переступила ее и сейчас нахожусь где-то за гранью...
- Питерсон, черт бы тебя побрал! - я вынырнула из мыслей и вздрогнула, когда услышала за спиной гремящий голос Макса.
Подскочив и обернувшись, я увидела его с огромной коробкой, которую он еле держал в руках.
- Убери свою тощую задницу с моего пути, или это дерьмо свалится прямо на тебя, - кричал он, дергая головой, как бы говоря, чтобы я проваливала.
О, я забыла сказать? Макс такая лапочка, когда злится. Да и когда не злится, его тактичности можно только позавидовать.
Я не сомневалась, что Макс говорит правду, и если я не отойду, то окажусь под грудой звенящего чего-то, чем забита гигантская картонная коробка.
Я вздохнула и прижалась плотнее к барной стойке, у которой стояла вот уже битый час и стучала пальцами по деревянной поверхности. Макс едва втиснулся в расстояние между мной и стеной. Он был толстым - фунтов так двести пятьдесят (прим. пер. 113 кг), и высоким - шесть с половиной футов (прим. пер. 198 см). Гора, никак иначе не назовешь. В силу своих габаритов Макс был неповоротлив, неуклюж, постоянно потел, отчего было ощущение, будто он никогда не покидает душ.
- Никакой пользы, Питерсон. От тебя никакой пользы. И зачем я только нанял тебя? - донеслось до меня его бурчание.
Я сдерживала улыбку, как могла, но в итоге усмехнулась и поймала на себе гневный взгляд босса.
- Тебе смешно, Питерсон? - у входа в коридорчик, ведущего на кухню и в кладовую комнату, Макс остановился.
Меня всегда забавляло, когда он звал меня по фамилии. А он всегда так делал, и я всегда смеялась. Слава богу, я все еще не уволена.
Я закашляла, пытаясь замаскировать свое веселье, и убрала улыбку с лица, сделав его серьезным.
- Нет, нет, - пробормотала я. - Совсем не смешно.
Он нахмурился и скрылся в коридоре, бурча себе что-то под нос.
Вздохнув, я развернулась лицом к залу и устремила взгляд на отстающие часы. Стрелки на них показывали 19.48 вечера - значит, сейчас почти без десяти девять. По моему телу прошлась волна бодрости, и на лице вновь засверкала улыбка. Конец рабочего дня? Что может быть прекраснее?
Но улыбка сошла с лица, когда я вспомнила, что дома меня ждут родители.
Замечательно, черт подери.
Поскорее бы в колледж.
- Твоя задница вовсе не тощая, - раздался за правым плечом приглушенный, хриплый голос. - Мне-то уж виднее.
Я застыла, - лишь на миг, - и резко обернулась. Затем вновь улыбнулась.
Блейк беспрепятственно разглядывал меня, и я рефлекторно облизнула нижнюю губу. Его глаза глубокого коричневого оттенка медленно поднялись к моему лицу, а затем пухлые губы растянулись в ответной улыбке. Я принялась разглядывать его в ответ, хотя мы уже виделись сегодня. Но ни одна девушка не устанет смотреть на парня с такой внешностью.
Блейк высокий и длинноногий. У него идеальная узкая талия и широкие плечи. Его накаченное поджарое тело обтягивала белая майка, обнажающая татуировки. Но я знала, что татуировки были не только на руках. В них у него вся спина, такая же накаченная и упругая. Как и его задница...
Я встряхнула головой, избавляясь от мыслей, которые пробуждали возбуждение и неистовое желание запрыгнуть на Блейка прямо сейчас и плевать, что в кладовке, совсем рядом, находится Макс.
Я прочитала в глазах Блейка ответное желание, но еще не время.
Мы стояли близко и глазами срывали друг с друга одежду.
И когда я успела стать такой озабоченной?
Не знаю.
После Зака Роджерса у меня никого не было. До тех пор, пока я не устроилась в это кафе и не встретила Блейка Бенджамина. Этого сексуального, мускулистого парня с самыми загадочными, молчаливыми глазами. Блейк - странный человек. Он может быть милым, но в то же время его твердый, ледяной взгляд говорит об обратном. Он не трепач. Почти всегда молчит. Ну, и я с ним много не разговариваю. Точнее, почти вообще. В этом нет никакого смысла. Мне незачем узнавать Блейка. Блейку незачем знать что-то обо мне.
- Эй, приятель, - мы с Блейком отвернулись друг от друга, когда из коридора выполз Макс. Он, вытирая руки полотенцем, подошел к Блейку и протянул ему что-то в ладони. Ключи. - Мне нужно уйти. Закроешь кафе сам.
Блейк - племянник Макса. Когда я узнала об этом, у меня отвисла челюсть. Они же такие... разные. Как внешне, так и по характеру. Я не знаю, с чьей стороны Макс приходится родственником Блейку. Да и это неважно.
- Хорошо, - кивнул Блейк и взял ключи из влажной ладони дяди.
Я сморщилась, но никто не обратил на это внимание.
Макс направился в сторону уборной.
- Доброго вечера! - крикнула я ему вслед.
Макс не повернулся и не ответил. Я услышала, как Блейк ухмыльнулся.
Я с нетерпением ждала ухода босса.
Лесса - двадцатитрехлетняя девушка с двухгодовалой дочкой - отпросилась еще днем, поэтому я работала одна. Повар Дастин и его помощник Мэтт ушли двадцать минут назад. А это значит, что сейчас я и Блейк остались вдвоем.
Похоже, возвращение домой откладывается - настолько, насколько нас хватит...
Я наблюдала за тем, как Блейк подошел к входной двери в кафе, посмотрел в окно и перевернул табличку стороной «Закрыто» к улице. Затем щелкнул ключом. Я все еще стояла за барной стойкой. Блейк грациозно развернулся ко мне лицом и улыбнулся. Я не могла понять, - и никогда не понимала, - что значат его улыбки. Сейчас мне тоже не хотелось тратить время и нервы, пытаясь разгадать этого парня.
Блейк направился в мою сторону. Он остановился напротив, по другую сторону стойки, оперся об нее руками и наклонился вперед. Я смотрела на него, и мое дыхание становилось тяжелым. Блейк испытывал меня, глядя в мои глаза так пронзительно и возбуждающе. Мое сердце превратилось в разъяренного пса, пытающего сорваться с цепи.
Я сжала пальцы в кулаки от нетерпения, гадая, чего ждет Блейк. Почему не подходит и не целует меня. Ждет, что я начну первая?
- Тебя не потеряют дома? - спросил он, и я услышала в его голосе улыбку. Искреннюю. Естественно, я ее не увидела.
Глупый вопрос.
Ненужный вопрос.
Я хмыкнула и перевела взгляд к темному потолку. Блейк прекрасно извещен о том, что я большая девочка - в смысле, мне уже есть восемнадцать, и я могу не возвращаться домой столько, сколько пожелаю. Тем более я уже не ночевала там, проводя время с Блейком, и с Джесс. Но родителям говорила, что я тусуюсь только с Джессикой, потому что если они узнают о Блейке, о том, что мы даже не встречаемся, но спим друг с другом, и о том, что у него почти все тело в татуировках (а у мамы особый пунктик на них, она считает парней с татуировками заядлыми плохишами), мне от них не отвязаться. Никогда.
- Не потеряют, - запоздало ответила я и опустила глаза к непроницаемому лицу Блейка.
Он, не прерывая зрительного контакта, двинулся в сторону. Неторопливо обойдя стойку, Блейк приближался ко мне, а я, затаив дыхание, ждала его. Походка парня, этот пронизывающий до самых глубин души взгляд, - все в Блейке кричало о том, что сейчас он хищник, а я его жертва...
Но все было немного иначе.
По-моему, мы оба хищники - животные, обуреваемые диким чувством неутолимой страсти. Мы хотели вцепиться друг в друга и не отпускать до тех пор, пока нас не покинут последние силы, и мы не свалимся с ног, превратившись в груду изнеможенных костей.
Наконец, остановившись передо мной, возвысившись и опустив голову, чуть наклонив ее вбок, Блейк уставился на меня, и уголки его губ слегка дрогнули, скривившись и изобразив подобие улыбки. Я отвечала ему прямым взглядом. Я не боялась Блейка. Не дрожала перед ним, как это было с Заком. Мое сердце издавало громкие звуки и колотилось в бешеном ритме лишь потому, что я хотела Блейка, а не любила его.
Неторопливо, даже с ленцой, Блейк поднял руку и дотронулся кончиками пальцев до моей теплой щеки. Я шумно втянула в себя воздух. Огрубевшая кожа Блейка действовала на меня как-то странно - от этого я возбуждалась сильнее. Грубый - значит сильный. Грубый - значит дикий, бурный секс, отбивающий всякое желание думать о чем-либо, кроме Блейка, его губ и упругого горячего тела.
Но сам Блейк не грубый. Груба его кожа. Блейк холодный, однако в постели нет ничего раскаленнее его языка.
Я первая пошла ему навстречу. Между нами почти не осталось препятствия в виде расстояния в несколько дюймов. Ладонь Блейка все еще покоилась на моем лице, но длинные пальцы сжали щеку сильнее.
Возьми меня, Блейк.
В следующий миг я ощутила напор мягких губ на своих губах. И это свело меня с ума.
Крепко обхватив его крепкую смуглую шею, я припала к Блейку, желая оказаться ближе. Он убрал руку с моей щеки и переместил ее на мою талию. Его пальцы впились в бока, и я громко выдохнула ему в рот. Блейк издал хриплый стон. Полузакрытыми глазами я всматривалась в его слегка расплывчатое лицо. Опьяненная головокружительной страстью, я почувствовала дрожь в коленях.
Мне нужен Блейк.
Мне нужно забыться.
Вновь поцеловав его, я теснее прижалась к нему.
Еще теснее.
Его руки проделали путь от моей талии до бедер. Большие теплые ладони легли на ягодицы и сжали их. Я слабо вскрикнула. Просто чертовски хорошо. Я углубила поцелуй, впустив в свой рот сладкий язык Блейка. Этот парень идеален в плане секса. В плане поцелуев и объятий. Невероятно идеален. Он знает свое дело, и выполняет все на высшем классе.
В эту секунду я как никогда была рада тому, что сегодня работала одна, иначе пришлось бы перенести «общение» с Блейком на другой день. А ждать так больно.
Мои внутренности изнывали от жажды заполучить этого парня целиком. Почувствовать его в себе.
Я водила пальцами по его широким, гладким плечам и мечтала о том, чтобы он взял меня.
Никакого Зака Роджерса. Уже десять месяцев.
- Мы не будем делать это здесь, - Блейк отстранился, чтобы сказать это. - Макс с нас три шкуры сдерет, если узнает. А он узнает.
Боже, какой у него сексуальный голос.
До боли закусив нижнюю губу, я покорно кивнула.
- Пойдем, - сказал он и подхватил меня на руки.
Я не растерялась и обвила его талию ногами. Блейк снова поцеловал меня. Я закрыла глаза, наслаждаясь теми ощущениями, которые бурлили внутри меня, разрывали изнутри. Сладкая боль. Просто дьявольски.
Я разлепила глаза, когда Блейк отпустил меня и усадил на что-то. Быстро осмотревшись, я поняла, что мы в кладовой, среди кучи хлама и пыли. Очень романтично.
Плевать.
Я заметила, что Блейк потянулся к выключателю, и остановила его.
- Не надо, - прошептала я, потому что не могла говорить в полную силу.
Пожав плечами, Блейк вернулся к поцелую. Я мечтала снять с него эту сексуальную майку и дотронуться до его божественного торса.
Блейк раздвинул мои ноги и устроился между них. Я обвила его бедра мертвой хваткой вновь, чтобы он был ближе ко мне. Блейк не сопротивлялся, когда я, словно одичавшая проголодавшаяся кошка, набросилась на него. Он даже рассмеялся. Я была слишком возбуждена, чтобы рассмеяться тоже.
Я забралась под его майку и дотронулась до твердых кубиков. Блейк слабо вздрогнул, и мышцы напряглись под моими пальцами.
- Сними ее, - сказал Блейк.
С удовольствием.
Я управилась за секунду. Отбросила вещь в сторону, мой взгляд замер на симметричных кубиках, так кричаще выпирающих из-под смуглой кожи парня. Я вытянула руку и зацепилась за пояс джинс. Притянула Блейка к себе и поцеловала. Его ладони накрыли мои плечи и грубо сжали их. Мне это нравилось. Я трогала его мускулистую грудь, заводясь и изнывая.
На его месте мог быть Зак Роджерс. Прямо здесь и сейчас. Я могла бы трогать и желать его. Я могла бы любить его до потери пульса.
Но его нет.
Зака Роджерса больше нет в моей жизни. Никогда не будет.
Я сильно зажмурила глаза, впившись ногтями в кожу плеч Блейка.
- Детка, аккуратнее, - произнес Блейк, и я ослабила хватку. - Эти татуировки свежие и еще болят.
- Извини, - прошелестела я.
Мне все равно, что он называет меня деткой. Мне все равно, если он назовет как-нибудь иначе.
Блейк начал целовать мою шею, медленно спускаясь все ниже. Он ловко, почти молниеносно расстегнул маленькие пуговицы рубашки дурацкой, бледно-желтой униформы, оголил ключицы и стал покрывать их короткими поцелуями. Я запрокинула голову и провела ладонью по его гладкой спине. Какая у него теплая кожа.
Поделись со мной теплом, Блейк, потому что я замерзла.
Я притянула его лицо к своему, так как он слишком долго занимался не тем, и подарила ему жаркий поцелуй. Блейк ответил моментально. Наши языки сплелись, и мое сердце застучало громче. Я так же слышала, как тарабанит о грудную клетку сердце Блейка.
Но наши сердца не бились в унисон, как это было с Заком.
Ох, Роджерс...
Блейк обнял меня за талию. Почувствовав его прикосновение на своей коже, я задрожала, как осиновый лист. Я выгнула спину ему навстречу, но стать ближе мешала юбка - тоже часть униформы.
Блейк быстро устранил эту проблемы.
Он опустил руки и одним быстрым, резким движением задрал юбку так, что теперь я могла свободно раздвинуть ноги шире.
Боже, но я не какая-нибудь шлюха. Я сплю только с Блейком, а не со всеми парнями подряд.
Блейк дерзко атаковал мой рот своим языком, и я терялась в невероятном, обескураживающем поцелуе, дарующим ощущение полета и бесконечности. Мои гормоны пребывали в состоянии острой нервозности. Я гладила Блейка, он пробрался под мою распахнутую рубашку и нашел пальцами застежку белого лифчика. Я кусала парня за губу, и он смеялся.
- Щекотно, - говорил Блейк.
Я стала кусать его сильнее. Только теперь не за губу, а за шею, плечи, грудь. Блейк отклонился назад, чтобы мне удобнее было целовать его.
- Ты заводишь меня еще сильнее, - хрипел Блейк.
- Знаю, - ответила я, прикоснувшись губами к месту, где билось его сердце.
Неожиданно Блейк взял мой подбородок и поднял его, заставив посмотреть ему в глаза.
- Я и так заведен.
Я не сомневалась в этом, потому что через его голос сквозило дикое возбуждение, и я почти чувствовала запах той страсти, которую вдыхал и выдыхал Блейк.
Когда наши губы слились в очередной раз, он приступил к делу. Не отстраняясь от меня, Блейк убрал руки с моей талии, и я услышала звук расстегивающейся молнии.
Наконец-то.
Я была достаточно близка к Блейку, чтобы чувствовать его эрекцию через эластичную ткань боксеров.
О мой бог.
Я думала, что умру, пока он возился с джинсами и презервативом.
- Еще секунду, - сказал Блейк.
Я ждала, присосавшись к его шее. Я извивалась, изнемогая от желания ощутить его внутри себя, так глубоко, насколько это вообще возможно.
- Иди сюда, - Блейк притянул меня к себе за талию, и я громко ахнула, потому что он резко вошел в меня.
Господь мой всемилостивый. Он хорош.
Я застыла, закрыла глаза. Блейк отодвинулся и снова вошел в меня. На этот раз глубже. Я вскрикнула. Наслаждение растеклось по моему телу со скоростью снежной лавины, накрыв с головой.
Блейк двигался небыстро, позволяя мне привыкнуть к нему. Я немного расслабилась в объятиях парня, но ненадолго, потому что вскоре Блейк начал ускоряться. Я запрокинула голову, мне не хватало воздуха. Казалось, что Блейк забирал его у меня, и я сгорала от нехватки кислорода, от бешеного удовольствия, которое доставлял мне каждый его толчок.
Но этого было недостаточно.
- Быстрее, - едва слышно прошептала я.
Блейк услышал и выполнил мою просьбу.
Это просто я и он. Это просто секс. Без обязательств.
- Быстрее, Блейк, - громче произнесла я.
- Хорошо, детка, - сипло отозвался он.
Мне нужно больше.
Я усилила свою хватку вокруг его шеи и застонала. Потолок кружился в моих глазах.
- Быстрее! - уже кричала я.
Блейк зарычал, но ускорился.
О боже. Идеально.
Крепко сжимая мои бедра, он дышал мне в шею.
- Блейк, - его имя слетало с моих засохших губ снова и снова.
Я была на грани, чтобы назвать его Заком.
Я схватилась за край какой-то деревянной тумбы, на которой сидела, чтобы удержать равновесие, так как мы с Блейком стали соскальзывать. Но он пригвоздил меня к стене за моей спиной, его толчки становились агрессивнее, и я чувствовала приближение своего экстаза.
Блейк кончил через минуту после меня. Силы покинули как его, так и мое тело. Его лоб упал на мое плечо, и громкие частые вдохи стали разрывать тишину, воцарившуюся в крохотной темной кладовке.
Я была горячей и вспотевшей. Мои ладони покоились на влажной спине Блейка, по-прежнему обнимая его. Он обмяк, но все еще оставался во мне.
Сегодня все закончилось раньше, чем обычно, но этого было достаточно, чтобы не думать о том, какая глупая моя мать, какой лицемер мой отец, и что я до сих не могу выбросить из головы чертового Зака Роджерса, который сейчас, наверно, уже забыл о моем существовании.
Горло сковал подступивший ком обиды, и я сглотнула его.
Когда я вернулась в реальность из запутанного мира собственных мыслей, то заметила, что Блейк застегивает молнию джинс. Проведя рукой по волосам, я сползла с высокой тумбы и опустила юбку вниз. Блейк поднял с пола свою белую майку и натянул ее. Поймав на себе мой затуманенный взгляд, он безразлично улыбнулся. Я не стала делать то же самое в ответ.
- Тебя подвести? - спросил он.
Обычно это делает Джесс, но сегодня мне не хотелось тревожить подругу, тем более она говорила о каких-то делах на вечер, поэтому я кивнула Блейку.
Выходя из кладовой комнаты, я застегивала верхние пуговицы рубашки и одновременно набирала Джесс сообщение о том, что меня подвезет Блейк. Она знает о нем. Знает о том, что мы... помогаем друг другу расслабиться. Подруга не обвиняет меня, но считает чокнутой, потому что я сплю с красивым, горячим парнем и даже не пытаюсь предложить ему встречаться. Каждый раз, когда она заводит разговор на эту тему, я говорю ей, что ни мне, ни Блейку не нужны отношения, и нас вполне устраивает такое положение вещей. Но Джесс все равно называет меня ненормальной.
Она права.
Я ненормальная.
По крайней мере, я не та, какой была раньше.
До того, как я встретила Зака, как рассталась с ним, я бы ни за что не ввязалась в то, что сейчас связывает меня и Блейка. Секс без обязательств? Это не про Наоми Питерсон!
Поправка. Не про прежнюю Наоми Питерсон.
Теперь я другая. Ненормальная. Чокнутая. Пусть называют меня, как угодно. Мне все равно.
Я и Блейк покинули кафе половина десятого. Блейк закрыл его, убрал ключ в передний карман джинс с протертыми коленями и направился к своему огромному крутому байку, припаркованному у «Голд». Я не знаю, на какие деньги он купил его. Блейк не из богатой семьи. Будь это так, он бы не устроился к дяде в крохотное кафе-бар помощником. Может, он копил... я не знаю. И не хочу знать. Чем меньше информации в моей голове - тем лучше. В конце концов, я боюсь, что привяжусь к Блейку в случае, если мне станет известно о его жизни больше, чем известно сейчас. Я думаю, Блейк думает точно так же по отношению ко мне.
Опасно привязываться к кому-то. Опасно бросаться с головой в омут обманчивых чувств. Опасно доверять тому, кого не знаешь. Точнее думаешь, что знаешь, но на самом деле это не так.
Однажды я привязалась.
Однажды я влюбилась.
Однажды я доверилась тому, кого знала. Точнее мне казалось, что я знала этого человека. Как оказалось - я совершила ошибку.
Я получила свой урок.
Было больно. Очень больно. Но теперь я знаю, я уверена, что больше никогда так не поступлю вновь.