Потом не выдержал и кинулся бежать, как учил Дыгало: десять шагов вправо — упал, десять влево — упал.
Толпа молча стояла на окраине кишлака, глядя, как он удаляется, мечась из стороны в сторону...
Когда Джоконда появился из-за поворота, навстречу ему, развернувшись в цепь, шли человек двадцать бойцов в броне и подвесках с автоматами наперевес. Он на подгибающихся ногах поплелся к своим.
— Цел? — издалека крикнул Быстров. — Кто разрешил покинуть позицию? — едва сдерживаясь, спросил он, когда Джоконда подошел. — На подвиги потянуло? Пикассо! — Он врезал Джоконде по шее. — Айвазовский! Три наряда вне очереди!
— Есть три наряда, товарищ капитан, — откликнулся тот.
Все двинулись обратно.
— Чо так долго-то? — спросил Хохол за спиной у капитана. — Мы уж на штурм пошли, кишлак по камням разбирать. Достал?
Джоконда вытащил из кармана два коробка.
— Ты глянь, аж размокли все, — засмеялся Хохол. — Ну герой! — Он хлопнул Джоконду по спине. — Родина не забудет!
Позицию окутал густой туман. Он катился огромными волнами, так что фигура соседа по окопу то проступала размытой тенью, то исчезала вовсе. Солдаты стояли метрах в десяти друг от друга, навалившись грудью на стену окопа, положив ствол автомата на кладку, и вглядывались в беспросветную серую мглу.
— Воробей, — негромко окликнул Лютый. — Слышь, пернатый!
— Чего? — донеслось из тумана.
— У тебя сигареты остались?
— Сержант заметит.
— Да чо он тут разглядит!
— Я те покурю, дятел! Ты у меня до дембеля котелки скрести будешь! — раздался у них над головой голос Хохла. Он спрыгнул в окоп между ними и двинулся вдоль цепочки бойцов, мгновенно растворившись в тумане.
— Курбаши, — позвал Воробей в другую сторону.
— А?
— Надолго это еще?
— Может, через час сдует. Было — три дня стояли.
Воробей вытер рукавом с лица противную морось, положил автомат плашмя на камень и подпер щеки ладонями, безнадежно глядя перед собой...
