Проект Донум

Под звездами

Неужели Марта тоже причастна к темным делам, происходящим в заброшенной больнице? Создаётся впечатление, что это какая-то секта. Вот только во что они верят?
– Что означает это тату? – спросила я, невзначай указывая на замкнутый круг, который образовывали два черных ворона. Мисс Шелдон застыла, едва не уронив тарелку. Ей определённо что-то известно.
– Это по дурости в молодости сделала. А что она означает, не интересовалась, просто понравился рисунок, – отмахнулась женщина, натянуто улыбнувшись.
– Так вы были подростком-бунтарём? – Мне не хотелось разрушать эту тёплую семейную атмосферу расспросами об этом загадочном символе.
– Мне кажется, большинство подростков тогда набивали себе татуировки, чтобы выглядеть крутыми. Надеюсь, ты не собираешься делать её? – с ноткой подозрения поинтересовалась Марта.
– Конечно, нет! Просто и вправду любопытный рисунок.

05.11.13
  Мисс Шелдон ушла около десяти вечера, всего лишь два часа назад. Именно из-за неё я и не могу уснуть. Как только глаза сомкнутся, передо мной вновь постает тот загадочный символ. Кажется, что он реально повсюду: на стенах больницы, на кровати Дэвенпорт и даже на плече новой подружки моего папы. Если мне удалось найти хоть какую-то связь между Лайзой и психиатрической клиникой, то причастие Марты к ней овеяно тайной. Кто она? Почему с каждым днём появляется всё больше вопросов, а ответы так и остаются в тени?
Также меня пугает долгое отсутствие Сэмюэля. Он уже неделю не появлялся в школе, да и дома его не было видно. Лайза же объявилась пару дней назад. Вероятно появление на вечеринке "Элис" принесло свои плоды: она никого не трогала и почти всё время молчала, изредка бросая короткие ответы своей свите. В столовой и коридорах только и было разговоров о ней. Не делая ничего, Дэвенпорт создала вокруг своей персоны ещё больше шумихи. Но меня радовало только одно – эта несносная блондинка наконец-то перестала угрожать мне. Теперь в школе стало гораздо легче дышать.

Я увлечённо делала записи в дневнике, когда внезапно что-то легко ударилось снаружи о стекло. Меня передернуло от неожиданности. Закрыв блокнот и поднявшись с кровати, я подошла к окну в надежде узнать, что там происходит. Внизу, среди пожелтевших кустов роз, стояла какая-то темная фигура. Сердце забилось чаще, испытывая страх, однако дрожащие пальцы открыли окно. Я оперлась руками о подоконник и высунула голову.
– Иден, ты можешь спуститься? – едва слышный голос донесся снизу, и по телу пробежала дрожь.
– Сэмюэль?! – удивленно прошипела я в ответ, надеясь, что брат и отец уже крепко спят.
– Ты спустишься или нет? - уже более настойчиво пробормотал парень. Что за дурацкая привычка появляться среди ночи?
– Господи, сейчас. Жди меня возле входной двери. – Это был один из тех людей, просьбы которых я готова выполнять без каких либо объяснений даже в двенадцать ночи.
Натянув поверх розовой пижамы с пингвинчиками тёплый свитер, я на цыпочках выбралась из комнаты и спустилась на первый этаж. Мой отец сладко спал в своей кровати, даже не подозревая о том, что его дочь сбегает с дома с незнакомым парнем. Вскоре на ногах красовались  белые кеды, а рука аккуратно поворачивала ключ. Тишину, царившую в доме, нарушил тихий щелк. На пороге, скрестив руки на груди, стоял Сэм. Легко прикрыв дверь, я набросилась на парня:
– Ты что с ума сошёл? У меня уже все спят!
– Прости, но мне нужно с кем-то поговорить, – ответил брюнет, виновато взглянув на меня.
– Хочешь сказать, что вытащил меня из кровати в двенадцать ночи ради того, чтобы просто поговорить?!
– Ты такая забавная в этой пижаме. – Его лицо расплылось в фирменной ухмылке.
– Что-то случилось? – спустя несколько минут молчания спросила я. Сэм отвёл взгляд.
– Поехали, – внезапно выпалил парень, хватая меня за руку. Я совсем не понимала, что происходит,  однако продолжала следовать за этим непредсказуемым человеком. Он усадил меня на свой мотоцикл и вскоре мы уже летели на бешеной скорости в неизвестном направлении. Возможно, я пожалею об этом поступке, но в тот момент мне хотелось кричать от счастья. Руки нежно обнимали пояс Сэма, от которого пахло ментоловыми сигаретами. Спрятавшись от ветра за его спиной, мне хотелось, чтобы эта поездка длилась целую вечность. Финиксвилл был погружён в непроглядную темноту, лишь фонари вдоль дороги и редкие вывески магазинов мелькали перед глазами. В ушах звенел рёв мотора, который поначалу казался таким оглушающим, но затем обрёл роль какой-то незаменимой части происходящего.
Вскоре мотоцикл остановился, и я подняла голову. Мы находились возле небольшого скейт-парка.
– И что будем здесь делать?
– Разговаривать. – Этот поступок Сэма можно назвать в некой мере эгоистичным, потому что он думает только о себе.
– Почему мы не могли поговорить возле дома? – Всё-таки этот парень очень странный и непредсказуемый.

Мы уселись на одном из трамплинов. Нас окружала непроглядная темнота, в которой скрывалась боль Сэма. Казалось, что она стала его молчаливым спутником. Сидя рядом с ним, я отчетливо чувствовала её немое присутствие.
  – Жаль, что сегодня не видно звёзд, – сказал брюнет, опрокидывая голову назад и вглядываясь туда, где должно было быть небо.
– Действительно жаль, - пробормотала я сквозь зубы, которые просто сводило от холода.
– Ты, наверное, думаешь, что я чокнутый?

– Да, нет, что ты! - Мне не свойственно врать, однако эта мысль уже неоднократно проносилась в моей голове.
– Не ври. Пойми, просто у меня нет человека, с которым можно сесть и поговорить. Знаешь, не по делам, а просто.
– Но ведь Лайза... – начала я.
– Почему все наши разговоры сводятся к ней? Неужели ты и вправду думаешь, что я влюблен в нее?
– Я не знаю. Тяжело понять твои мысли.
– Хочешь узнать, о чем я думаю?
– Было бы интересно.
– О прошлом. Я постоянно думаю о прошлом, которое уже ни за что не смогу вернуть. Меня съедают мысли о том, что я мог всё изменить, но не сделал этого. И знаешь, оно не дает мне покоя. Вся эта чепуха, мол, время лечит  –  бред. Ничего не проходит и не забывается! – Его рука машинально потянулась в карман косухи за пачкой сигарет.
  – А знаешь, какое я люблю мороженое?  – внезапно ляпнула я. Его усталое лицо расплылось в улыбке.
  – Какое?
  – Ванильное, с орешками.
  – Не поверишь, но моя мама тоже его любит, – с грустью сказал Сэм.
  – А какое твое любимое?
– Мне не нравится мороженое.

Мы долго сидели в скейт-парке просто разговаривая о мелочах. Холод сковал меня и казалось, что я не могу двигаться, однако в душе было тепло, как никогда. Вскоре за серыми тучами, обрамлявшие небо, показались звезды.