Ночь была холодная, тусклая, серая; в воздухе пахло дождем. К удивлению моему, я никого не нашел под дубом; я прошелся несколько раз вокруг, доходил до опушки леса, возвращался, тщательно вглядывался в темноту... Всё было пусто. Я подождал немного, потом несколько раз сряду произнес имя Эллис всё громче и громче... но она не появлялась. Мне стало грустно, почти больно; прежние мои опасенья исчезли: я не мог примириться с мыслью, что моя спутница уже не вернется ко мне.
-- Эллис! Эллис! приди же! Неужели ты не придешь? -- закричал я в последний раз.
Ворон, которого мой голос разбудил, внезапно завозился в вершине соседнего дерева и, путаясь в ветвях, захлопал крыльями... Но Эллис не появлялась.
Понурив голову, я отправился домой. Впереди уже чернели ракиты на плотине пруда, и свет в окне моей комнаты мелькнул между яблонями сада, мелькнул и скрылся, словно глаз человека, который бы меня караулил,-- как вдруг сзади меня послышался тонкий свист быстро рассекаемого воздуха, и что-то разом обняло и подхватило меня снизу вверх: кобчик так подхватывает когтем, "чокает" перепела... Это Эллис на меня налетела. Я почувствовал ее щеку на моей щеке, кольцо ее руки вокруг моего тела -- и как острый холодок вонзился мне в ухо ее шёпот: "Вот и я". Я и испугался и обрадовался в одно и то же время... Мы неслись невысоко над землей.
-- Ты не хотела прийти сегодня? -- промолвил я.
-- А ты соскучился по мне? Ты меня любишь? О, ты мой!
Последние слова Эллис меня смутили... Я не знал, что сказать.
-- Меня задержали,-- продолжала она,-- меня караулили.
-- Кто мог тебя задержать?
-- Куда ты хочешь? -- спросила Эллис, по обыкновению не отвечая на мой вопрос.
-- Понеси меня в Италию, к тому озеру -- помнишь? Эллис слегка отклонилась и отрицательно покачала
головой. Тут я в первый раз заметил, что она перестала быть прозрачной. И лицо ее как будто окрасилось; по туманной его белизне разливайся алый оттенок. Я взглянул в ее глаза... и мне стало жутко: в этих глазах что-то двигалось -- медленным, безостановочным и зловещим движением свернувшейся и застывшей змеи, которую начинает отогревать солнце.
-- Эллис! -- воскликнул я.-- кто ты? Скажи же мне, кто ты?
Эллис только плечом пожала.
Мне стало досадно... мне захотелось отомстить ей,-- и вдруг мне пришло на ум велеть ей перенестись со мною в Париж. "Вот уж где придется тебе ревновать".-- подумал я.
-- Эллис! -- промолвил я вслух,-- ты не боишься больших городов, Парижа, например?
-- Нет.
-- Нет? Даже тех мест, где так светло, как на бульварах?
-- Это не дневной свет.
-- Прекрасно; так неси же меня сейчас на Италиянский бульвар.
Эллис накинула мне на голову конец своего длинного висячего рукава. Меня тотчас охватила какая-то белая мгла с снотворным запахом мака. Всё исчезло разом: всякий свет, всякий звук -- и самое почти сознание. Одно ощущение жизни осталось -- и это не было неприятно.
Внезапно мгла исчезла: Эллис сняла рукав с моей головы, и я увидел под собою громаду столпившихся зданий, полную блеска, движения, грохота... Я увидел Париж.
