Начальник полиции города Балтиза превыше всего ставил букву закона. Однако, как он ни штудировал, как ни перечитывал руководство для полицейских, в котором есть решения на все случаи жизни, он не мог найти ни слова, ни слога, ни буковки, которые указали бы ему, как следует поступить с животным, которое, свалившись неведомо откуда, разрушило крышу оперного театра и покалечило знатную даму.
Такое обстоятельство вынудило начальника полиции собрать на следующий день своих подчинённых и выяснить, что они думают по этому поводу.
Сэр, сказал самый юный лейтенант. Ведь слониха появилась здесь каким то образом? Так, может, надо просто подождать, и она сама исчезнет?
По моему, она и не думает исчезать, пробурчал в ответ начальник полиции. И вообще о чём она только думает?
Простите, сэр? Лейтенант сильно удивился. Боюсь, я не понял вопроса.
То то и оно. Слониха ни о чём не думает. А вы ничего не понимаете. Никуда она не исчезнет, это ясно как дважды два.
Так точно, сэр! Лейтенант вытянулся в струнку и нахмурился, обдумывая слова начальника. Потом лицо его разом прояснилось. Понятно, сэр. Как дважды два.
Воцарилась долгая гнетущая тишина. Собравшиеся в кабинете полицейские переминались с ноги на ногу.
Дело простое, произнёс один из бывалых офицеров. Слониха эта преступница. Значит, она подлежит задержанию и наказанию. В рамках уголовного кодекса.
А в чём её преступление? спросил полицейский с большими усами.
Вот именно, поддержал его полицейский маленького роста по имени Лео Матьен. Чем провинилась слониха? А если бы фокусник кинул в окно камень и разбил стекло? По вашему получается, камень виноват?
Что? взревел начальник полиции. Этот фокусник ещё и камнями кидается? Хороши фокусы!
Вы меня неправильно поняли, сэр, возразил Лео Матьен. Я просто хотел сказать, что слониха сломала крышу и покалечила женщину не по своей вине. Слоны животные разумные, глупостей обычно не делают. У нашей слонихи это деяние непредумышленное. Никакая она не преступница.
Я вас не за тем собрал! Начальник полиции обхватил голову руками. Надо что то срочно решать!
Так точно, сэр, согласился Лео Матьен.
Я спрашиваю, что с ней теперь делать! Начальник полиции потянул себя за волосы.
Ясно, сэр. Лео Матьен кивнул.
А вы талдычите про разумных слонов и отсутствие состава преступления!
Я думал, это имеет отношение к делу, сэр, пояснил Лео Матьен.
Он думал! Он думал! закричал начальник. Он вдруг побагровел и стал так тянуть себя за волосы, что, казалось, вот вот вырвет клок.
Сэр, произнёс другой полицейский. Может, для этой слонихи нужно найти дом?
Что найти? Дом? Начальник медленно повернулся к полицейскому. И как это я сразу не сообразил! У нас же тут дома для слонов на каждом углу! Немедленно отправить её в «Исправительный дом для слонов, которые совершают противоправные действия не по своей воле»! Это заведение совсем рядом!
Правда? опешил полицейский. А где именно? В наш просвещённый век пооткрывали так много благотворительных за ведении, их и не упомнишь.
Вы все форменные идиоты! завопил начальник полиции и вырвал таки у себя клок волос, а потом неожиданно тихо проговорил: Все вон. Без вас разберусь.
Полицейские один за другим потянулись к выходу. Последним выходил маленький полицейский Лео Матьен.
До свидания, сэр, сказал он, приподняв фуражку. Осмелюсь вас попросить, сэр. Не забывайте, что эта слониха виновата только в том, что она слониха.
Оставьте меня в покое! в отчаянии взмолился начальник полиции.
До свидания, сэр, повторил Лео Матьен. До свидания.
Маленький полицейский шёл домой. Вечерело. Он шагал, насвистывая печальный мотив, и раздумывал о судьбе слонихи. Ему казалось, что начальник полиции ставит неверные вопросы. Вот если получить ответы на верные, по настоящему важные вопросы, судьба слонихи наверняка прояснится. Лео Матьен полагал, что самое главное разобраться в том, откуда взялась эта слониха и в чём смысл её появления в городе Балтизе.
А что, если вслед за ней явятся другие? Что, если все слоны Африки друг за дружкой пробьют крыши всех оперных театров Европы? А вдруг вслед за ними с неба посыплются крокодилы, жирафы и носороги?
В душе Лео Матьен был не полицейским, а поэтом, вот почему он частенько размышлял о вопросах, не имевших очевидных ответов. Он любил задавать вопросы, которые начинаются со слов: «что, если?», «может, всё таки?», «а вдруг?».
Поначалу дорога шла в горку. Добравшись до верха, Лео остановился. Внизу, у подножия холма, фонарщик как раз зажигал светильники на главном городском проспекте. Лео Матьен стоял и смотрел, как оживают круглые, словно глобусы, фонари.
А вдруг слониха прибыла в Балтиз неспроста? Что, если это послание небес? Вдруг с её появлением вся здешняя жизнь переменится самым коренным и необратимым образом?
Лео стоял на холме долго долго, пока весь проспект под ним не засиял большими круглыми шарами. Потом он спустился вниз и, насвистывая, пошёл по этому проспекту в сторону дома он тоже жил в меблированных комнатах «Полонез».
«Что, если? Может, всё таки? А вдруг?» пело его пылкое, неравнодушное сердце.
Питер стоял у окна на чердаке. Он услышал Лео Матьена прежде, чем тот оказался в поле зрения. Так было всегда, потому что полицейский всегда насвистывал.
Дождавшись, пока Лео Матьен появится из за поворота и подойдёт поближе, Питер распахнул окно и высунул голову наружу.
Лео Матьен! закричал он. Это правда, что с неба упала слониха? Что она пробила крышу оперы? И что её забрали в полицию?
Лео остановился, задрал голову.
Питер! обрадовался он. Питер Огюст Дюшен, квартирант меблирашек «Полонез», чердачный кукушонок! Да, ты прав. Слониха имеется. И занимается ею полиция. Так что в этом ты тоже прав.
А где она? спросил Питер.
Этого я тебе сказать не могу, ответил Лео Матьен, Просто потому, что сам не знаю. Это держат в большом секрете. Вероятно, потому, что слоны самые опасные и вредоносные преступники на свете.
Закрой окно, потребовал с кровати Вильно Луц. Сейчас зима, на улице холодно.
Разумеется, зима. Разумеется, холодно. Впрочем, будь сейчас лето, Вильно Луц говорил бы то же самое. Когда его треплет лихорадка, ему вечно холодно, и он вечно требует закрыть окно.
Спасибо! крикнул Питер Лео Матьену и, закрыв окно, повернулся к старому вояке.
О чём это ты там толковал? спросил Вильно Луц. Нёс какую то белиберду на всю улицу.
Я спрашивал про слониху, сэр, ответил Питер. Это правда. Лео Матьен всё подтвердил. Слониха здесь, в городе.
Слониха? Чушь! Слоны это игра воображения, обитатели несуществующих миров, демоны, явившиеся из преисподней. Старик откинулся на подушку, устав от длинной обличительной тирады, но потом снова встрепенулся. Чу! Что я слышу? Трещат мушкеты? Грохочут пушки?
Нет, сэр, ответил Питер. Не грохочут.
Демоны... слоны... игра воображения...
Не игра, возразил Питер. Слониха самая настоящая. Лео Матьен страж закона. Он врать не будет.
Чушь! фыркнул Вильно Луц. Этот усатый коротышка несёт чушь. И слониха твоя чушь. Он снова откинулся на подушки и беспокойно замотал головой. Я слышу! Слышу! повторял он. Бой начался.
Выходит, всё остальное тоже правда, тихонько прошептал Питер. Раз тут появилась слониха, значит, прорицательница не врала. И моя сестра жива.
Твоя сестра? Вильно Луц вдруг вернулся к действительности. Твоя сестра умерла. Сколько раз тебе повторять? Она родилась мёртвой. Не закричала, не задышала. Они все мертвы. Посмотри, посмотри на поле брани! Все мертвы, и твой отец среди них. Смотри же! Вон он лежит убитый. Ты видишь?
Вижу, ответил Питер.
Где моя нога? Старый вояка, дико озираясь, принялся шарить рукой под кроватью. Где нога?
На тумбочке, ответил Питер.
Говори: «На тумбочке, сэр», поправил его старик.
На тумбочке, сэр, повторил Питер.
Вот она, нашёл. Вильно Луц нежно погладил деревяшку. Привет, подруга. Тут голова его снова бессильно откинулась на подушку, а дрожащие руки потянули одеяло под самый подбородок. Скоро я прицеплю ногу, рядовой Дюшен, и мы с тобой станем отрабатывать строевой шаг. Мы отправимся на манёвры. Погоди, мы ещё сделаем из тебя доброго солдата. Бравого солдата. Верного и отважного, как твой отец.
Питер отвернулся от Вильно Луца и посмотрел за окно, на потемневший к ночи мир. Внизу, под лестницей, хлопнула входная дверь. Потом хлопнула ещё одна дверь. Потом до мальчика донёсся приглушённый смех. Лео Матьен пришёл домой. Здоровается с женой. Интересно, как это бывает? Как живётся тем, кого дома всегда кто то ждёт? Каково возвращаться домой, где тебя обнимут и поцелуют?
Внезапно ему вспомнились другие сумерки. Он в саду. На небе ещё красное зарево, но фонари уже зажгли. Он, Питер, совсем маленький. Отец подкидывает его вверх и ловит, подкидывает и ловит. Мама тоже рядом. На ней белое платье, оно отсвечивает розовым от закатного неба. Живот у мамы огромный, как бело розовый воздушный шар.
Только не урони его! смеясь, говорит она отцу. Не вздумай уронить.
Ни за что не уроню! говорит отец. Никогда. Это же Питер Огюст Дюшен! Он вернётся прямо ко мне в руки.
Отец подкидывает его вверх. Снова и снова. Снова и снова. И каждый раз Питеру кажется, будто он на мгновение замирает между небом и землёй, в пустоте, а потом возвращается к ароматам трав и цветов, в тёплые надёжные отцовские руки.
Видишь? говорит маме отец. Он всегда возвращается ко мне. Всегда.
На чердаке тем временем стало совсем темно. Старый вояка беспокойно метался на кровати.
Закрой окно, потребовал он. Сейчас зима. Очень холодно.
Сад, где Питер гулял вместе с отцом и матерью, остался далеко, так далеко, что мальчику он казался воспоминанием о каком то другом, нездешнем мире.
Но, если всё таки верить гадалке (а верить, судя по всему, надо именно ей), слониха знает дорогу в этот сад. Она может его туда привести.
Слушай мою команду! приказал Вильно Луц. Окно должно быть закрыто. Сейчас холодно, очень холодно, очень холодно...
