В прятки с любовью

Глава 6

Крис

Дружелюбие. За месяц до зачистки

Когда в Дружелюбии случилось массовое отравление людей, в том числе со смертельными исходами, а совет посчитал это случайностью, я лишь насторожился, но ничего предпринимать не стал. Дружелюбие — это болото, такое болото, да сам факт того, что скоро можно будет отсюда съ*бнуть вызывал чуть ли не эйфорию. Тренироваться можно было только по ночам и только в глуши, иначе это вызывало слишком много вопросов. Людям в этой фракции на все плевать, если это не касается их спокойствия. Они очень улыбчивы, очень милы, они спокойно закопают вас живьем, если вы будете представлять угрозу их покою, и они, будьте уверены, сделают это с милой улыбкой. Конечно, такие тут не все, но большинство. Если человек, хоть немного, живой, подвижный и неравнодушный, он подвергается усмирению сывороткой. Так что, когда во фракцию попала видоизмененная сыворотка, все более или менее неравнодушные люди превратились в зависимых, полубезумных неадекватов.

Я видел мать Кимберли, невысокая стройная женщина, Ким на нее очень похожа. Если бы не безумный, ищущий взгляд, направленный на одно — получить укол. Как девушка выжила с полубезумной матерью, которая расплачивалась своей дочерью за этот укол, мне непонятно. Как девчушке удалось сохранить рассудок, тоже неясно. Я совсем не успел ее узнать, но два медовых озера мне часто снятся по ночам. Девушка с такими глазами не могла выжить в этих условиях, не могла сохранить взгляд, полный нежности, потаенной страсти, неизведанной чувственности. То, что она все-таки выжила, и даже нашла в себе силы не сдаться и перейти в другую фракцию, само по себе сравнимо с чудом и вызывает уважение.

Что с ней стало, когда я исчез? Смогла ли Масявка объяснить ей, куда я делся или она держит язык за зубами, боясь мне навредить? Канал связи с лидером, единственным человеком в руководстве, который поддерживал меня, не позволял передать весточку родным. А после того, как я нашел возможность это сделать, на меня немедленно было организовано покушение. Никого не стесняясь, по мне работал снайпер, когда я помогал дружелюбным в поле. И все получилось бы у него, если бы не чутье бесстрашного, которое не вытравить мирной жизнью в Дружелюбии. Как только я понял, что по мне работают, я старался держаться в толпе и не останавливаться ни на секунду. К концу дня я так вымотался, что мысль о том что надо бы не спать эту ночь и последить за ситуацией, пришла ровно за секунду до того, как я вырубился. Хорошо хоть ума хватило постелить себе в ванной. Утром я обнаружил, что в свернутое одеяло воткнули нож. И тогда я понял, что отсюда надо валить, в Бесстрашии меня никто, кроме родных, не ждет. Более того, руководству я стал опасен.