Сны богов и монстров

51. Побег

Из окна ничего было толком не разглядеть, поэтому Кэроу с Акивой накинули на себя невидимость и вышли. Следом за ними безо всяких чар отправились Мик и Зузана. Вирко остался в номере.

Перепалка была в полном разгаре. На пыльной площадке у ворот касбы дети подталкивали друг друга локтями и пялились на гостей, так что источник конфликта определялся безошибочно. Девушка сидела, свесив ноги наружу, на заднем сиденье автомобиля и, кажется, не вполне осознавала, где находится.

Пустой взгляд, окровавленное лицо. Полные губы. Темно-коричневая гладкая кожа, лишенные всякого выражения глаза: красивые, большие, широко распахнутые, с невозможно ярким белком. Руки вяло лежат на коленях. Она так и осталась на самом краешке сиденья: голова откинута, с окровавленных губ слетает немыслимый поток слов.

Потребовалось некоторое время и усилие, чтобы разобрать сказанное. Кровь, женщина, речь на двух языках, громко и наперебой. Мужчины спорили по-арабски. Один из них привез девушку сюда и явно был настроен сбыть побыстрее с рук. Второй, сотрудник гостиницы, понятно, забирать такую обузу не хотел.

- Вы не можете просто оставить ее здесь. Что с ней такое? Что она говорит?

- Да почем мне знать? Скоро за ней приедут сюда какие-то американцы. Это их головная боль.

- Отлично, а до того? Она нуждается в уходе. Посмотрите на нее. Она больна?

- Не знаю, - угрюмо и сердито ответил шофер. - Я за нее не отвечаю.

- А кто должен отвечать? Я?

Они продолжали препираться. Девушка так и сидела, не делая попыток подняться.

- Пожирают, они пожирают, быстрые, огромные, они преследуют, - полуговорила-полукричала она на языке серафимов.

Ясный, печальный, пронизанный болью, как песня иного мира, голос. Жалоба, плач по утраченному, по тому, что уже никогда не вернется.

- ...твари, твари, катаклизм. Небеса чернеют, расцветают, их больше ничего не держит. Их поверхность лопнула, а мы не виноваты. Мы только открыли двери и впустили свет во тьму. Мы не ждали, что произойдет такое! Я была избранной из двенадцати, но падала в одиночку. У меня есть карты, только я заблудилась, и есть небеса, однако они мертвы. Мертвы мертвы мертвы навечно, о божественные звезды!