Сны богов и монстров

65. Больше, чем спасение

Элиза проснулась - и решила, что все еще спит. Сон во сне, пробуждение во сне. Теперь ей нужно выдернуть сознание вверх, слой за слоем, но как определить, где искривленная реальность сновидения переходит в явь?

Она сидела на ступеньке. По крайней мере, ступенька была настоящей. Рядом переминалась крошечная девушка - но не ребенок. Подросток с кукольным личиком и широко раскрытыми глазами. И глаза эти смотрели на Элизу.

Девушка громко сглотнула и с запинкой произнесла на плохом английском:

- Ммм... привет... Все... нормально?

- Нормально? - недоуменно переспросила Элиза.

Девушка, похоже, приняла реплику Элизы за ответ на свой вопрос.

- Прости, - сказала она обессиленно.

Ее глаза по-прежнему были широко распахнуты и не мигали. Элиза перевела взгляд на стоящего рядом с девушкой парня.

- Мы не думали, - сказал он. - Мы не знали... что... так выйдет. Они просто... выросли.

Это он про крылья.

В этом сновидении у Элизы за плечами росли крылья. Пробудившись - если это слово годится для описания перехода из одного сновидения в другое, - а, пожалуй, все-таки не годится, но за неимением других слов оставим его, - она ощутила в себе перемены; ощутила как данность, что нередко случается в снах. И сейчас Элиза повернула голову и убедилась в том, что и так уже знала.

Крылья живого пламени. Элиза передернула плечами, чувствуя, как откликаются новые, не известные ей прежде мускулы. Вокруг рассыпался дождь из искр. Они прекрасны, благоговейно подумала она.

Новый сон нравился ей гораздо больше, чем прежние.

- Твоя блузка. Прости, - сказала девушка.

Поначалу Элиза не поняла, затем увидела разодранную в клочья ткань - то, что когда-то было ее блузкой. Странная подробность. Неожиданная для подобного сновидения.

- Как ты себя чувствуешь? - обеспокоенно спросил парень. - Ты... вернулась?

Вернулась? Куда... или откуда? Элиза поняла, что не представляет, где сейчас находится. Последнее, что она помнила - Марокко, несправедливое обвинение, автомобиль, стыд.

Она огляделась: узкий извилистый переулок, больше похожий на театральную декорацию. Булыжник и мрамор мостовой, живописная красная герань на подоконнике. Бельевые веревки тянутся поперек тротуара от балкона к балкону. Все буквально кричит - Италия. Точно так же, как ландшафты под крылом самолета, который перевозил их с доктором Чодри, не оставляли сомнений, что никакой Италией там не пахнет. Старик в подтяжках тяжело опирается на трость и, замерев, пристально ее рассматривает. Как вырезанная из картона фигура.