Сны богов и монстров

62 Эпоха войн

Акива произнес всего лишь одно слово: «Аксая». Вероятно, Иаил понятия не имел, что это имя, - но результат проявился достаточно быстро.
В одну секунду.
Воздух позади Иаила сгустился. Вихрь меха и зубов. Император успел увидеть движение и получил удар.
Две половинки одной секунды.
Иаила быстро поволокло назад.
Две секунды.
Солдаты находились между ним и Акивой. Они еще только начали поворачиваться, а император уже почувствовал сталь, прижатую к телу, и задохнулся от неожиданности. К тому моменту, когда головы охранников достигли конечной точки поворота, напавший успел оттащить Иаила к дверному проему и бросить на колени, приставив к горлу нож, - оставаясь при этом за его спиной, вне пределов досягаемости охраны.
Послышались жуткие вопли, настоящий кошачий концерт. Но император бесился молча: с клинком у горла не поорешь. Вопил Падший, он извивался на кровати, по-прежнему сражаясь с девушкой.
Три секунды.
Лезвие ужалило шею. Иаил решил, что ему нанесли серьезную рану, и запаниковал. Нет, всего лишь порез. «Ах, какая жалость», - прошептал около уха женский голос. Лезвие было остро заточено, а стоящая за спиной у императора женщина не осторожничала. Еще один жалящий укус, еще один порез, смех за плечом. Хриплый, издевательский.
Секунды отбивали счет. В них поместилась только растерянность солдат и дикие крики Разгута.
- Нет! Нет! Нет!
Голос уродца звенел от бешенства.
- Убейте их! - бушевал он. - Убейте!
Будто следуя его приказу, один из солдат бросился к Иаилу, направив меч на державшую императора химеру. Ее рука сжалась сильнее, когти впились императору в бок, прямо сквозь одежду, а нож проник еще глубже в плоть.
- Стоп! - закричал он. Химере, своим солдатам. И безрадостно заметил, что звук вышел визгливым. - Стоять!
Он пытался придумать, что делать - целых пять секунд, - но согласно собственному приказу императора, все солдаты стояли, выстроив живую стену между его прежним местом и Акивой. Оттащив Иаила к двери, напавшая химера оказалась защищена стеной и телом императора. Сзади ей тоже ничего не угрожало - не дотянуться. Промах.
- Как легко бежит кровь, - мурлыкнула она. - Звериный, горловой голос. - Думаю, она хочет на свободу. Даже собственная кровь тебя презирает.
- Аксая, - предупреждающе позвал Акива. Иаил только сейчас понял, что прозвучавшее слово было именем. - Главное - не проливать кровь.
Но было слишком поздно: по шее Иаила потекло.
- Он ерзал, - объяснила Аксая.
Разгут продолжал завывать. Девушку он выпустил, и она сейчас застыла сбоку от бастарда, все они стояли в ряд: человечка, серафим, тварь; все трое настороже. Кто четвертый, которого он не заметил? Как это вышло? Как?!
Когда Акива снова заговорил, он обращался к Иаилу, словно продолжая начатый когда-то разговор. Голос звучал ровно и - проклятье! - совершенно уверенно.
- Другие факторы. Такие, как особая ценность одной жизни по сравнению с остальными. Твоей собственной, например. Если бы был важен только численный перевес, победа была бы на вашей стороне. Не лично на твоей, ты бы умер. Ты умер бы первым, но твои бойцы могли бы нас повязать, если бы приняли решение не спасать тебя любой ценой. - Он замолчал, переводя взгляд с одного на другого, будто здесь были не простые солдаты, а способные на выбор личности. - Такой вариант годится?
Кого он спросил, императора или солдат? Мысль, что они могут ответить, - что его судьба сейчас зависит от них, потрясла Иаила.
- Нет!
Он поспешно выплюнул это слово, боясь, что они решат изменить ответ.
- Ты хочешь жить, - уточнил Акива.
Да, он хотел жить. Но для Иаила было немыслимо, что враг пойдет на это безо всяких условий.
- Не играй со мной, Истребитель Тварей. Что ты хочешь?
Акива сказал:
- Во-первых, пусть твои воины бросят оружие.