20 дней

Твоя тень.

В двенадцать лет мои родители погибли. Авария. Папа умер сразу. А мама ещё неделю лежала в коме. Но в последний день она очнулась. Очнулась и сказала мне, что они будут всегда рядом, что я могу всегда с ними посоветоваться. Пять минут. Она думала, что папа жив. Она думала, что выживет. Я думал, что мама вернётся. А через пять минут её сердце остановилось. Я был на похоронах и вспоминал её слова. Я сидел, плакал дома и вспоминал её слова. Я везде их вспоминал. И в один день я поехал на кладбище. Один. Я упал на колени перед их свежими могилами и начал говорить. Говорить обо всем. И задавать им вопросы. Сначала я давился слезами, потом перестал. Это уже стало своеобразным ритуалом: под предлогом погостить у друга, приходить после школы на кладбище и общаться с ними. А потом я стал их видеть. Только полупрозрачными. Их голоса были похожи на шелест ветра, а тела, казалось, может сдуть слабым ветерком, мама трепала мои волосы, но я не чувствовал прикосновений. И мне не казалось это странным. Один раз меня заметила тётя. Я не знаю, как она попала на кладбище в тоже время, что и я, но она была там. И она видела, как я общаюсь с пустотой. Тётя записала меня к психологу. Он сказал, что это мой способ вернуть людей, которые были мне дороги. Которых больше не вернуть. В общем, своего рода шизофрения. На лечение понадобилось меньше полугода. Только после этих пяти месяцев разговоров и философствований, выйдя на улицу, я осознал: их больше нет. Они не вернуться. Никогда. А когда наступила зима? Было же начало осени...

– Не подходи!– с ужасом смотрю на плод своего воображения.

– Но Кир, я же тебя так люблю.– полупрозрачное существо подходит ко мне и касается своими губами моих. Но я ничего не чувствую. А хотелось бы...

– Отвали! Уйди! Этого не может быть, тебя нет!– слёзы снова потекли из глаз, голос срывается на крик.

– Я есть. И я тут. Это ты меня создал. Как же ты не поймёшь,– безразличный голос и хитрая усмешка,– ты не вылечился и никогда. Слышишь? Ни-ког-да не вылечишься! Ты больной шизофреник, более того, никому не нужный.– он начинает хохотать. А хохот напоминает шелест листьев.

– Нет!– не могу здесь находиться.

Быстро поднимаюсь, открываю дверь и вываливаюсь в пустой коридор, тут же сползая по стенке. А это полупрозрачное существо стоит, облокотившись на дверной косяк.