20 дней

Я скоро умру.

   С того дня прошла неделя.

Мне стало намного хуже. Психиатор уже не помогает. Я каждую минуту вижу полупрозрачную фигуру столь любимого человека. Я научился не обращать внимания на это, но всё равно как-то не по себе.

В университет и на работу написал записку о том, что заболел. С какой-то стороны это правда.

Я болен человеком, который меня ненавидит.

Я не ем. Уже неделю. Просто кусок в рот не лезет. Заметно осунулся и ослаб. На улицу не выходил вообще. Потому что сил нет.

А сейчас я просто лежу на полу и смотрю на рисунок. Мой рисунок. Его рисунок... Артём держал его при себе целый год. На нём капли крови и слез. Теперь к ним прибавились и мои слёзы.

Я просто упал. Потому что в глазах потемнело. Я просто болен. Болен этой жизнью.

Хочу пить.

Не могу встать.

Рука с рисунком обессилено падает на грудь.

Тянусь к карману. Дрожащей рукой достаю телефон. Набираю Ваську.

– Привет, Кир! Ты как?– радостно заговорил Вася, как только взял трубку. Мне показалось или голос у него запыхавшийся?

А теперь надо попытаться сделать более-менее нормальный голос.

– Привет, Вась. Все хорошо, ты как?– м-да, вышло не очень.

– У меня всё шикарно. С тобой что-то случилось? Голос какой-то хриплый.

– Да нет, всё хорошо. Ладно, пока.– отключаю телефон.

Если бы я попросил его купить мне воды, он заподозрил бы меня в чём-нибудь. А мне этого не нужно.

Мне надо самому дойти до магазина. Даже, если на это уйдут последние силы.

Плохо. Очень плохо.

Что, если я умру здесь? Никому не нужный... Хах.

Я сам виноват в своих бедах. Если бы не мой тупизм, я бы, возможно, сейчас лежал на кровати, прижимая к себе Тёму и шепча ему на ушко слова любви, а он бы хихикал и отвечал тем же.

На глаза снова навернулись слёзы. Иллюзия идеальной жизни исчезла так же неожиданно, как и появилась.

Я лежу на полу еле живой. Прижимаю к себе рисунок свой первой и последней любви.

Я понимаю, что скоро умру. Но я не могу ничего сделать. У меня нет больше сил.

Кое-как, опираясь о диван, встаю на ноги. Перед глазами сразу замерцали круги. Переживу. Подхожу к зеркалу около входной двери. На мне надеты джинсы, которые по плану должны меня обтягивать, а не висеть и чёрная футболка, открывающая вид на острые, как-будто рвущие кожу ключицы. Впалые щёки. Огромные фиолетовые синяки под поблекшими глазами: кошмары не дают выспаться.

На улице, наверное, холодно, но у меня нет сил одеваться. У меня нет их вообще.

Может быть, будет лучше, если я умру на улице. Просто упаду, и всё закончится.

Минут двадцать ушло на то, чтобы одеть кроссовки.

Выхожу в подъезд. Здесь кто-то есть. Кто-то разговаривает. Но мне не до этого. У меня нет сил, чтобы вслушиваться в чужую болтовню.

Кое-как закрываю дверь, опираясь о неё рукой.

К этому времени голоса стихли.

Поворачиваюсь, чтобы направиться к лестнице, но тут же застываю.

Напротив меня стоят Артём и Вася. Оба с ужасом смотрят на меня.

А я что? Просто пошёл вперёд, шатаясь из стороны в сторону, ощущая, что в любой момент могу упасть.

Вот я уже прошёл их, но меня схватили за руку.

Поворачиваюсь.

Артём.

– Что с тобой?– шёпотом спрашивает он.

Вырываю руку.

– Ничего. Радуйся. Я скоро умру.

А после... А после в глазах потемнело и я начал падать.

Последние, что я услышал - приглушённые крики Артёма и Васи.

Я умираю?