Пятница 13 или день, изменивший мою жизнь

Часть 16.

  Спасаясь бегством от живых трупов, преследующих меня, я забежала в какой-то проход между небольшими домами. Тяжело дыша, я думала, что мне делать дальше, все мои родные и знакомые превратись в зомби и теперь охотятся на мои мозги. Повернув направо в следующий проход между гаражом и домом, я забрела в тупик. Развернувшись, чтобы выйти из опасного места как можно скорее, я увидела его. Точнее то, что от него осталось. Колин. Отсутствующие глаза смотрели на меня, двигаемый только жаждой крови и пищи. Вместо половины лица у него было лишь мясо, покрытое кровью его жертв. Скольких людей он уже съел? Попытавшись выбраться, я наткнулась на твёрдую каменную стену, загнав в себя более невыгодное положение. Изо рта когда-то знакомого мне мужчины капали слюни, предвещая вкусный приём пищи, а если быть точной, то моих мозгов.

— Прошу, не надо, — из последних сил я надеялась, что он вспомнит меня и возможно оставит в живых.

Зомби в теле Колина всё ближе подходило ко мне, между нами оставался жалкий метр. Через несколько минут я умру, но самое худшее, что может случится — это если я стану одной из них.

— Колин, это я. Слышишь. Это я Ливка-сливка. Ты меня помнишь? — молила я из последних сил, чтобы случилось чудо, но я знала — это невозможно.

Человек, ставший зомби, не помнит ничего и никого, единственное, что он знает — это то, что ему нужны мозги, и чем больше, тем лучше.

Его пустые глаза смотрели на меня с жаждой и жадностью, оглянувшись, чтобы не дай Бог пришлось с кем-то делится, он накинулся на меня.

Я закричала то ли от боли, то ли от неизбежной участи, то ли от того, что меня убил родной человек.

Проснувшись в поту на влажных простынях, я заметила фигуру из моего кошмара и попыталась снова закричать, но мужчина зажал мне рот ладошкой и понёс в ванную комнату. Я пыталась отбиваться, стукала его слабыми ручками по голому торсу, извивалась всем телом, но мои старания ничего не давали, мне оставалось лишь мычать в его ладонь и пытаться достать его зубами.

Закрыв за собой дверь в ванную, он запихал меня под душ, и включив еле тёплую воду, освободил мой рот от своей широкой ладони. Я попыталась закричать, но лишь набрала в рот воды и стала откашливаться.

Мужчина беспокойно и с интересом посмотрел на меня и, выключив воду, спросил:

— Успокоилась? — спросил Колин, выводя меня из душа.

Посмотрев на его лицо, и не заметив никаких признаков из кошмара, я горько заплакала.

Учитель прижал меня к своему крепкому телу, а я, уткнувшись в его плечо, продолжила плакать.

Как же мне было страшно, сон казался таким реалистичным, и поэтому я так сильно испугалась.

—Тише, не плачь. Это просто сон. Я здесь с тобой, — мужчина несмело поглаживал меня по мокрой спине, — я читал, что если человек поделится о ночном кошмаре с другим, то ему станет легче. — Приподняв мою голову, Колин заглянул в мои глаза. — Ты расскажешь мне?

Я судорожно закивала. Даже если бы он предложил мне выпрыгнуть из окна, я бы без сомнений это сделала, лишь бы остаться в этих тёплых объятиях.

Мужчина сел на холодный пол и посадил меня к себе на колени.

— Что тебе приснилось?

Сквозь слёзы я пересказала ему свой кошмар.

— Ты правда думаешь, что я могу тебя обидеть? — спросил учитель, и я тут же замотала головой, — так дело не пойдёт. Скажи мне, что ты веришь, что я не причиню тебе зла. Словами. Скажи Лив.

— Я... верю...тебе, — прижимаясь к его горячему телу, прошептала я.

— Вот и хорошо. Потому что что бы не случилось, я никогда, слышишь, никогда не буду желать тебе чего-то плохого, — обнимая меня своими руками, сказал Колин.

— Мне было так страшно, это казалось настолько реальным...

— Не бойся, это дурной сон, а ты уже проснулась. И я читал вчера в интернете, что не без причины людям снятся кошмары, и одной из этих причин может стать психологическая травма в детстве.

— Я не знаю... мне они снятся лет с семи, иногда чаще, а иногда реже, я не знаю.

— А испытывала ли ты сильный стресс? — с искренним беспокойством спросил Колин.

И тут я вспомнила.

Однажды поздно вечером родители ушли в ресторан на романтический ужин, оставив меня ненадолго одну дома, ведь я уже видела десятый сон в своей кровати с любимым постельным бельём в цветочек. Ничего не подозревая, мама с Эдди закрыли дом, выключили свет и ушли. Я плохо помню подробности той ночи, но я испытала очень сильный страх. Проснувшись в районе десяти вечера от возни где-то на первом этаже, я встала с кровати и подошла к двери своей комнаты. Всё меркло в темноте, ни единого лучика света, я снова слышала шорохи на кухне и поспешила спрятаться под кровать. Если бы пришли родители, то они определено не стали бы возиться в темноте, включённый свет не мешал спать мне на втором. Определённо, это были не родители. Взяв домашний телефон, стоящий на тумбочке, я снова залезла под кровать и дрожа от страха набирала номер мамы.

— Да, я слушаю, — ответила женщина недовольно.

— Мам, мама. Возвращайтесь скорее, пожалуйста, — шёпотом молила я, сдерживаясь, чтобы не заплакать и не привлечь внимание нежеланного гостя.

— Оливия, это ты? — спросили на том конце провода.

— К нам кто-то залез в дом, и он что-то делает на первом этаже. Возвращайтесь скорее, — просила я.

— Опять ты насмотрелась фильмов на ночь. Ложись спать, мы вернёмся, как только сможем, — и мама сбросила звонок.

Я молча давилась слезами. Почему она мне не верит?

Шорохи продолжали доноситься, но уже на лестнице. Судя по топоту ног грабителей было двое. Самое страшное наступит, если они войдут в комнату. Грабители редко оставляют в живых свидетелей, видевших их преступление. Через некоторое время самое страшное, что могло случиться, случилось. Воры заглянули в мою комнату и посмотрев, что ничего ценного здесь нет, пошли дальше.

Когда мама с Эдди всё же вернулись из ресторана, я не сразу побежала их встречать, замерев около двери и прислушиваясь к голосам, ведь это могли вернутся воришки ушедшие не так давно.

— Эдди! Где наш телевизор? — завопила мама, бегом направляясь к лестнице.

Вскоре она уже сидела на моей кровати, а я на её коленях, уткнувшись в плечо, плакала. Она успокаивала меня, принося тысячу извинений, что не поверила мне, пока Эдди внизу вызывал полицию.

После этого случая родители не оставляли меня дома одну, поставили сигнализацию на двери и окна. На деньги в сейфе, к которому преступники так и не нашли подход, купили новый телевизор и другие ценности, которые были украдены. К счастью, бабушкино ожерелье в тот вечер покоилось на шее мамы, иначе и его бы у нас не осталось. Кажется, что больше ничего не напоминало о том ужасном случае, ведь несколько месяцев похода к психологу решили проблему, и все благополучно об этом забыли. Кроме меня.

Как можно забыть, если почти каждую ночь сны напоминали мне о ужасах того вечера. Поначалу мне снились только ограбления, в которых я выступала в качестве безмолвной жертвы. Позже эта жуть стала разбавляться и другими страхами. Я много чего боялась, и фантазия часто не давала мне уснуть. По мере взросления я научилась бороться с кошмарами, заставляя себя думать и вспоминать только хорошее, но если случалось что-то плохое или меня просто тревожили некоторые события, то страшные сны возвращались.

Колин слушал меня внимательно и не перебивал, и я была благодарна ему за это.

— Ты справишься с этим, мы справимся. Я тоже сталкивался с этим.

— У тебя были кошмары? — с удивлением спросила я.

Колин с грустью в голосе ответил:

— Да, и сейчас они иногда возвращаются.

Я бы и в жизни не подумала, глядя на уверенного в себе мужчину.

— Поделись со мной, я ведь тебе рассказала, теперь твоя очередь, — решительно заявила я.

— Тебе не стоит этого знать.

— Ну, Колин, — попросила я и мужчина тут же сдался.

— Я впервые полюбил в девятнадцать лет, это была моя однокурсница в институте. Признаюсь сразу, такого сильного чувства я не испытывал никогда, она казалась для меня центром вселенной, смыслом жизни. Мы встречались около двух лет, всё было замечательно, — мужчина сглотнул.

— И что случилось? Где она сейчас?

— Подожди... я вернулся в домой позже обычного, к тому моменту мы жили вместе в съёмной квартире. Я так устал после трудного дня и по пути заехал в родительский дом, а там своих проблем хватает. В общем, весь уставший я еле занёс ноги на порог и тут она решила закатить скандал, мол я всё время где-то пропадаю. А я дурак, не выдержав, нахамил ей в ответ, и она ушла посреди ночи. Я звонил ей всю ночь, но ответа на мои звонки не было. Лишь утром я узнал, что пьяный водитель не справился с управлением и вылетел на автобусную остановку. Она ждала такси, чтобы уехать к своим родителям и не дождалась...

— Ты не виноват в том, что это произошло, — находя слова утешения, я накрыла его руку своей.

— Может быть, — с болью ответил Колин.

— Ты все ещё её любишь? — на последнем слове мой голос дрогнул.

— Уже нет, пять лет прошло.

— И как ты справляешься с этим?

— Стараюсь изо всех сил, со временем получается всё лучше и лучше. Я благодарен ей за то, что она показала мне смысл жизни.

— И в чём же он заключается? — спросила я.

— Надеюсь, что когда-нибудь ты об этом узнаешь...

Мужчина намертво прижал моё тельце к своему, а я обняла его руками за шею.

Могла ли я две недели назад подумать, что буду обниматься с утешающим меня учителем, посреди ночи в придорожном мотеле, сидя на полу ванной комнаты?

Колин поднялся вместе со мной и взял меня на руки. Я не возражала, уткнувшись в шею мужчины и нюхая его запах. У каждого человека есть свой запах, по которому его можно опознать. Запах бергамота и корицы смешиваемый с небольшим количеством пота, и я точно могу сказать, что где-то поблизости Колин. Такой спокойный и дарящий уверенность. Многие бы сказали, что с ним как за каменной стеной, но вырисовывалась одна проблема, он — не моя стена.

Положив меня на узкую кровать, мужчина лёг рядом, и моё тело обдало жаром, да так, что никакого одеяло не нужно, чтобы согреться.

— В номере есть ещё одна кровать... — намекнула я.

— Ты хочешь, чтобы я ушёл? — двусмысленно спросил Колин.

Я лишь плотнее прижалась к нему и прошептала.

— Не хочу.

Мужчина случайно, а может быть и нет, дотронулся своими губами до моей шеи, и я мгновенно покрылась мурашками.

— Ты замёрзла? — Колин обнял меня за талию и слегка начал поглаживать живот.

О Бо-о-оже.

Откинув голову на мужское плечо, я еле сдерживалась, чтобы не застонать и не разбудить спящего через одну кровать брата.

Но мужчина не спешил останавливаться. Неторопливыми движениями он пробился под майку выше и выше, но немного дойдя до моей груди, остановился и убрал руку.

— А теперь сладких снов, — сказал Колин.

Хотя я и не видела его лица, но уверена, что он улыбнулся.

«Это была месть за вчерашнее», — осознала я.

Но разница в том, что он-то делал это сознательно, а у меня получилось случайно. Подумаешь, разбудила мужчину странным действием с моей стороны, но и меня можно понять. Никто никогда не говорил мне, что у мужчин с утра бывает ну... это. Пришлось самой убедиться на собственном опыте. А он, тоже мне, прижался как банный лист и лежит.