Love or hostility?

7

  Настала тишина. Еле слышно гудел на улице ветер, соединяясь время от времени с приятным голосом соловья. Мы сидели, изредка позволяя окидывать друг друга чуть обеспокоенными взглядами. Я кусал губы. Что мне сейчас делать? Может, подвинуться к нему поближе? Или подойти? Подойти и поцеловать так, чтобы где-то внутри ёкнуло. Ёкнуло от нехватки кислорода. Ёкнуло от переизбытка эмоций. Чёрт, да я и вправду трус. Как бы мне не вдалбливали, что я сильный, как морально, так и физически — не поверю. Но сейчас я не могу сказать ему ни слова. Какое тут действие?

Я глубоко вдохнул. Всё моё существо хотело чего-то. Но чего? Не могу понять. И не пойму.

Послышался скрип. Стайлс быстро встал и отошёл ближе к стене и повернулся ко мне спиной. Я его обидел? Мне стало жутко.

— Гарри...

Нет ответа.

— Ты.. Как ты?

Молчание.

— Почему ты не говоришь?

Юноша повернулся ко мне и повёл плечами. Он нахмурился и приложил палец к губам, глазами показывая на дверь.

Молчать. Я понял.

Да, ведь Хирон, наверное, никуда не ушёл и дежурит около домика. Надеюсь, он не слышал нашего столь откровенного разговора.

Я уставился в потолок. В голове всё смешалось. Мне казалось, что где-то глубоко в моей душе разразился настоящий хаос. Ничего не понятно. Ничего.

Тихий скрежет открывающейся дверцы вывел меня из ступора. Все мысли сразу стали светлыми, понятными для восприятия. Как будто протрезвел, клянусь.

Я вскочил с лавки.

Хирон, стоя на пороге, пристально глядел то на меня, то на Гарри. В его взгляде читалось волнение с небольшой капелькой пугающего меня подозрения.

— Луи, могу я тебя попросить? — голос кентавра был гулкий и эхом отдавался в помещении.

— Конечно. Только о чём?

— Будь добр, принеси мне меч из домика Посейдона, хочу подточить его. Давно я его не брал в руки.

— Хорошо, я принесу.

— Спасибо, Луи. Только побыстрее.

— Ага, — Хирон, постукивая копытами, удалился. С облегчением вздохнув, я опустился на лавку.

— Пошли, — Стайлс подошёл сзади. Его тёплая ладонь опустилась мне на плечо. — Сказали же: побыстрее.

— Как понять «пошли»?

— Легко, Луи. Я иду с тобой.

На улице было тепло. Солнце освещало землю последними яркими лучами, радуя всех вокруг. Небо было прекрасно. Как будто кто-то неумело обращался с красками и размазал их по холсту: голубой плавно переходил в пёстрый розовый, жёлтый сливался с алым заревом. Невероятное зрелище.

Я шёл впереди, то и дело поглядывая наверх, разглядывая чудесный купол из ярких красок. Как говорится, если не посмотришь на закат — опоздаешь на всю жизнь. Никого не было. Наверное, разошлись кушать. А может устроили перерыв.

Неожиданное прикосновение вывело меня из глубоких мыслей. Гарри стоял сзади. Его руки скользили по моей спине, рисуя неизвестные узоры. Я ощущал тёплое дыхание около шеи. Он был близко, невероятно близко. Сейчас мне было бы не сложно убежать или отстраниться, но всё моё существо принимало эти ласки — даже хотело большего. Я закрыл глаза. Стайлс осторожно поцеловал меня в щёку и, видимо заметив мою улыбку, решил не останавливаться. Его горячий язык скользил по шее, то и дело касаясь мочки уха. Губы покрывали моё лицо быстрыми, иногда небрежными поцелуями. Неожиданно, он отошёл. Видимо Гарри волновали свидетели наших взаимоотношений.

— Луи, пошли, — Стайлс потянул меня за руку. — Вдруг увидят.

— Куда?

— В лес. Быстрее.

Никогда я не бегал столь быстро. Ноги сами несли меня вперёд прямо в чащу. Через несколько минут Гарри затормозил и, переводя дух, сообщил:

— Прибыли.

Он вдохнул чистый воздух и тут же припечатал меня к стволу дерева. Я не осознавал, что здесь происходит — его удар выбил из меня чуть ли не весь воздух. Стайлс впился в мои губы. Его язык сплетался с моим и, чёрт возьми, это было невероятно. Волна новых ощущений и эмоций нахлынула, захлестывая всё вокруг. Сильные руки обхватили мои плечи. Я, в свою очередь, от переизбытка чувств царапал Гарри спину.

Стайл припал к моей шее; он страстно покусывал её и сразу же зализывал места укусов. Я не мог описать своих чувств: такого я никогда не испытывал. Мы забыли обо всём — о том, где находимся и о том, что нас могут увидеть. Это было совсем не важно.

Когда Гарри начал снимать мою футболку мне стало страшно — я ведь знаю, к чему это всё приведёт. Тошнота подкатила к моему горлу от волнения. Мои движения по его спине стали скованнее и думаю по этому Гарри понял, что я боюсь.

— Хэй, малыш, ты чего? — он сказал это так нежно, поглаживая меня по щеке, что мои коленки от таких речей подкосились, и я обнял покрепче Гарри, стараясь не смотреть ему в глаза.

— Я боюсь, — шёпотом проговорил, опуская глаза вниз. Мне стало так стыдно за себя, я вёл себя как маленький мальчишка, но я чувствовал, что ещё не готов.

Повисло молчание. Ну конечно, зачем ему какой-то сосунок, который строит из себя недотрогу, если на него вешается половина лагеря? Я уже хотел убежать, как Гарри взял мой подбородок и нежно поцеловал меня.

— Милый мой, так бы сразу и сказал. Ничего страшного, у нас ещё куча времени впереди, — он говорил это так нежно, покрывая поцелуями моё лицо. — Я не тороплю тебя, но я бы хотел сделать тебе кое-что приятное, ты согласен?

У меня самый лучший парень на свете. Никогда бы не подумал, что могу сказать такое, но это правда — он самый лучший. Я так рад, что он решил подождать, а ещё и приятное сделать. На этот вопрос я лишь ему кивнул, вдыхая свежий воздух леса.

Гарри сел на колени напротив меня и медленно начал расстёгивать ширинку брюк. Теперь-то я понял, что за приятное он мне решил сделать. Я так заволновался, что вцепился от волнения в дерево. Стайлс поднял голову и посмотрел мне в глаза каким-то хищным взглядом облизывая губы. Боже мой, у него такие красивые губы, я так хочу целовать их и целовать, не останавливаясь. Я попытался улыбнуться в ответ, но думаю, улыбка получилась не естественной, потому что Гарри сказал:

— Тебе не о чем волноваться, сейчас ты испытаешь лучшее приятное ощущение за всю свою жизнь, — лукаво подмигнув мне, он спустил мои брюки и стал покрывать мои бёдра маленькими поцелуями.

Я не могу описать, как мне было приятно, я хотел кричать от наслаждения, но думаю, это было бы неуместно, ибо мы недалеко от лагеря, а нас могли бы услышать.

Всё время я не мог отводить взгляда от движений Гарри, они были такими идеальными и я сразу же задумался, как такой прекрасный парень мог влюбиться в меня? Это немыслимо.

Эти мысли сразу же исчезли после того, как Гарри снял с меня боксёры. Думаю, я сразу же покраснел, ибо Стайлс, посмотрев на меня, тихонько засмеялся.

Вернув снова взгляд на мой уже достаточно вставший член, Гарри ухватился за него и стал медленно водить рукой по моему члену.

Перед глазами всё поплыло, я попытался сфокусировать взгляд на Стайлсе, но это плохо получалось.

И вот он вобрал в рот мой член. Посасывая головку, Гарри рукой водил по моему достоинству. Я думал, что сойду с ума. Его действия была такими уверенными, и я полностью доверился ему. Он так ловко это делал. Я начал что-то лепетать, ничего не понимая. Голова закружилась от перевозбуждения, и я положил свою руку на его голову, путая пальцы в его волосах. Он не сопротивлялся и разрешил мне задать темп. Я никогда такого не испытывал — это были самые прекрасные чувства на свете. Я кончил и, по-моему, это получилось очень громко. В этот же момент мне стало страшно: вдруг нас кто-то услышит? Но не видно было, что Гарри это волновало. Он проглотил всю мою сперму, при этом облизавшись.

Надев на меня боксёры и брюки, Стайлс встал и прижался к моим губам.

— Это было великолепно, — сквозь поцелуй промолвил я.

— Я так теперь всегда буду делать, доставлять удовольствие своему мальчику, — обнимая меня крепче и целуя мочку уха, прошептал Гарри.

— Твой мальчик, — только и смог сказать я.

Я так счастлив, что у меня есть он.