За одним столом со злом и добром

***

  День начинался как всегда. Сквозь тонкие желтые занавески струился солнечный свет, щекоча своими лучиками нос и заставляя подрагивать ресницы, побуждая меня открыть глаза. Через приоткрытое окно слышалось утреннее пение птиц, гавканье собак, выгуливаемых своими хозяевами, жужжание умудрившейся залететь ко мне осы и шум проезжающих под окнами машин. Ну, и какое же может быть моё начало дня без этой, слышимой наверно не то что в моей спальне, но и на улице, утренней ругани на кухне.

- Ханя, иногда ты говоришь такие вещи, что я начинаю сомневаться в твоем умственном развитии.
- Как вы можете говорить такое мне, ангелу Господню?
- Вы? Ну что опять за «вы» такие? Ты видишь тут еще одного меня? Я такой только в одном экземпляре, единственный и неповторимый.
- Моё воспитание не позволяет мне общаться неформально.
- Тю, я совсем даже не обижусь, Ханя, друг мой!

Я скривился, накрыв голову одеялом, хотя это всё равно не помогло.

- Простите, уважаемый Чонин, но мне кажется, что я уже сотню раз говорил вам каково моё имя. Лухан. Меня зовут Лухан.
- Уважаемый? Пф! Как пафосно, брат!
- Брат? Мы ведь совсем не состоим с вами в родстве.
- Ханя, ну ты меня прям обижаешь, ты что, не рад был бы такому брату?
- А я должен быть рад? На самом деле я еле вас терплю, Чонин.
- Ага, значит вот так вот ты со мной? И это после всего, что было.
- А что было? Я что-то пропустил?
- Ханя, ты...
- Разве я многого у вас прошу? Просто зовите меня полным именем.
- Ну, блин, в самом деле, Лухан – это как-то невыразительно. А вот Ханя полностью тебе подходит и выражает всю твою сущность.
- Чонин, будьте благоразумнее.
- Агась, да нет проблем, Ханя, как скажешь, друг!

Тяжело вздохнув, я поднялся с постели, натянул шорты и первую попавшуюся майку.
- Привет, народ, опять гудим? – почесывая голову, я зашел на кухню.
- О! Сехун проснулся! Доброе утро, а я уже чайничек как раз поставил, - радостно подорвался ангел.

И да, он и правда, ангел. Всё как положено: светлые волнистые волосы, большие, полные нежности и сострадания, глаза, белый струящийся балахон, небольшие молочно-белые крылья за спиной и золотой сияющий нимб над светлой макушкой. Это и есть Лухан. А напротив него за столом, закинув ногу на ногу, сидел Чонин, в узких черных брюках, в не менее черной майке, оголяющей широкие плечи, волосы беспорядочно разметались, прикрывая небольшие черные рожки, глаза насмешливо сощурены и на губах довольная ухмылка, за спиной же красовались перепончатые крылья. И это мой демон.

- Хунька, слышал? Он чайничек поставил! Ой, не могу, умора! – Чонин загоготал, постукивая кулаком по столу. – Ханя, мы с Хунькой нормальные пацаны, ты бы лучше нам что покрепче предложил.
- Не пристало напиваться с утра пораньше, - недовольно скривил свой носик ангел.
- И откуда ты такой правильный?
- Из рая.
- А блин, как же я не догадался, прости-прости. Так что там насчет рюмочки? – Чонин кинул на меня хитрый взгляд.
- Нет, не сегодня, - я углубился в изучение содержимого холодильника. Наконец, выудил оттуда недопитую бутылку йогурта и булку.
- Сехун, а как же чай? – тут же отреагировал Лухан, растерянно смотря на меня.
- Не, шпащибо, - ответил я, уже усевшись за тот же стол и приступив к поеданию мучного изделия, запивая клубничным йогуртом, который, кстати, уже должен был испортиться, но вроде пока, как ни странно, съедобный.

- Ну, может, хоть кофе выпьешь, ты же любишь?
- Не-а.
- А может тебе кашки сварить?
- Ханя, да отстань ты от человека, что ж ты с ним как с ребенком, он уже не маленький.
- Чонин, - ангел так на него глянул, что даже я чуть не подавился.
- Да-да.
- Не думаю, что вы что-то знаете о заботе о подопечном.
- А мне и не к чему такие познания. Как по мне, так умер бы он поскорей, а я б его душу себе прикарманил, ничего личного, Хунька, правда.
- Как вы можете быть таким жестоким? Он ведь и ваш подопечный тоже.
- Тю, так мне от него ни холодно, ни жарко, только время моё драгоценное отнимает. Ты слишком, Ханя, принимаешь всё близко к сердцу, будь проще!

Я молча жевал, косясь на них, но сильно не прислушиваясь. Привык уже. И так каждый день, с утра и до поздней ночи, пока я не лягу спать, они не угомонятся. Ругаются, злятся друг на друга, обижаются, а такое чувство, что это всё доставляет им обоим огромное удовольствие.

Когда мы впервые встретились, я был нетрезвый, настроение было фиговое, вот и напился, потому, когда я зашел в собственную кухню и увидел там ангела и демона, то даже почти не удивился, решив, что всё, вот она, белая горячка. Глянул на них, проигнорил и спать пошел. Однако и на следующий день они никуда не делись и через неделю тоже. Тогда я уж пришел к выводу, что у меня явно шизофрения, стал переживать по этому поводу и подыскивать себе хорошую психбольницу. Но потом как-то привык к этим оболтусам. Они ведь чего тогда пришли? Поругались очередной раз и объявили друг другу бойкот, а каждый хотел сказать другому, что он о нем думает, но ведь нельзя, бойкот ведь, вот они и решили найти третью сторону. А зачем искать какого-то там, если есть собственный подопечный? Вот с тех пор они и облюбовали мою скромную квартирку, особенно кухня им пришлась по вкусу. А я терплю, что же я еще могу сделать? Это же мои ангел и демон, разве я могу им сказать... Хотя почему не могу?

- Ну-ка, ребятки, отвлекитесь друг от друга и гляньте на меня, - я бухнул по столу пустой бутылкой из-под йогурта. – Вы когда думаете свалить, а?
- Сехун, это вы нам? – Лухан изумленно захлопал глазами.
- Ой, Ханя, ты такой недалекий. Ты что, видишь здесь еще каких то ребят? Конечно, он это нам говорит, - Чонин недовольно скривился и посмотрел на меня. – Друг, мы тебе что, мешаем?
- Ну как бы... - замялся я.
- Этот недотёпа, - он кивнул на ангела. – Каждое утро тебе чайник ставит, это ж какая от него польза, только подумай!
Лухан кинул на демона обиженный взгляд.
- А я... А я наполняю своим прекрасным голосом сие помещение, а еще к тому же украшаю собой кухню. Так что от меня еще больше пользы.

- Украшаете? Да что ж в вас красивого?
- Как что?? – Чонин аж воздухом поперхнулся. – Ты посмотри, Ханя, посмотри внимательно на эту идеальную фигуру. А лицо? – он перегнулся через стол поближе к ангелу. – Этот профиль, линия подбородка, разве не шикарны? А глаза? Они же так и влекут в свои темные глубины. Губы! Ты посмотри на мои губы, да они просто созданы для страстных, пылких поцелуев! – и он закусил нижнюю губу.
Щеки Лухана покрылись нежным розовым румянцем, и он отвел взгляд.
- Заценил? – Чонин продолжал хитро коситься на ангела.
- Красота должна быть нежной и изящной.
- То есть ты хочешь сказать, что это ты тут самый красивый?
- Во мне нет столько глупой самоуверенности, чтобы заявлять такое. Но если быть честным, то да, я тут самый красивый и идеальный, ведь я творение самого Господа.
- Ух, то есть ты думаешь, что у дьявола плохой вкус?
- Я ничего такого не думаю, я говорю как есть.

- Хунька, что он несет, а? Он конечно миленький, так и хочется его ущипнуть за щёчку, - демон потянулся к Лухану, тот шарахнулся от него как от огня. – Но ведь разве это красота? Да он просто не может быть красивее меня, да, Хунька?
- Парни, - я вздохнул. - Вы оба просто изумительны, только оставьте меня уже в покое.
- Да-да, Сехун, идите еще полежите, еще ведь совсем рано, мы постараемся сотворить для вас тишину и покой. Поспите немного, - ангел улыбнулся, а потом кинул сердитый взгляд на Чонина. – Я обещаю, что Чоня не будет шуметь.
- Что?? Как ты меня назвал?! – демона аж перекосило.
- Чоня, тише, я уже дал обещание, что вы позволите нашему подопечному спокойно поспать.

Я поплелся в спальню и залез с головой под мягкое одеяло. Видимо, они уже от меня никогда не уйдут, растаяли все мои надежды. Хочешь, не хочешь, а ничего не поделать. Сквозь наползающий на меня сон до меня еще доносились негромкие обрывки фраз:
- ...не такой, как вы...
- ...брось... не скромничай...
- ...тише, спит ведь...
- ...ты скучный, давай же...
- ...не хочу этим заниматься.
- ...я решил снизойти и подарить тебе прекрасный поцелуй, а ты...
- ...я ангел, не забывайтесь...
- ...а я демон и мне всё можно...