God must hate me? (New version)

Господь, должно быть, ненавидит меня

(Simple Plan – God must hate me)

Помните, как мне тяжело было начать рассказывать вам про то, как мы с Гарри попали в аварию? Да, это действительно было непросто, но теперь я даже не представляю, как сейчас расскажу о не менее сложной для меня вещи, такой как моя... неизлечимая болезнь. Нет, вы все правильно поняли, и я не ошибся, когда написал, что обречен. Я должен рассказать об этом подробнее, не так ли? Будет ли это интересно? Не уверен, но я чувствую, что должен.

Что ж, началось все именно с той самой поездки в Альпы. Помните мою старую "подругу" астму? И, черт бы побрал эту жизнь, врачи констатировали её неизлечимость. Если раньше это были те самые "отголоски" детской болезни, помните? То сейчас можно было смело заявлять, что теперь она со мной навсегда, как верный спутник жизни. Да, та самая несчастная астма, которая всего пару раз преследовала меня в детстве и которую тогда удалось "скрыть" на время. Именно эта глупая болезнь послужила причиной чудовищной аварии, и именно из-за неё мне было суждено прожить так чудовищно мало. Я помню, как накупил с Гарри кучу лекарств и ингаляторов в поездку в Альпы, прекрасно помню, как соблюдал прием всех бесконечных таблеток. И самое обидное, что из путешествия я запомнил не те прекрасные и живописные пейзажи гор, отдых и чистый воздух, а то самое удушье, которое будило моего милого кудряшку по ночам и заставляло его сильно нервничать. Да за себя я вообще не боялся, мне было важно не испортить отдых Гарри. Тогда я еще не знал обо всей плачевности моего положения, но по приезде в Бостон врачи констатировали резкое ослабление моей иммунной системы из-за злокачественных лекарств, а это означало, что я мог умереть от простой и такой безобидной для здорового человека простуды.

Врачи настоятельно порекомендовали мне проходить химиотерапию, чтобы отсрочить мою приближающуюся смерть, ведь мой организм действительно начинал потихоньку уничтожать сам себя. Я много раз видел людей, которые часто проходили различного вида химиотерапии. У них нет волос, их бледное лицо пугает всех, а в глазах бедных людей только обреченность. Я не хотел стать одним из них. Я знал, что облучение назначают только в крайних случаях, значит, я все равно умру? И если уж мне и суждено умереть, так это не должно произойти где-нибудь на больничной койке, где будет лежать мое истощенное тело от химиотерапии. Я принял решение сам. Тогда мне поставили диагноз, а после не стали скрывать, что я – нежилец.