Scarlet Torment

Глава 4. Часть 2.

  На перемене я вспомнила о том, что забыла взять книгу с произведением по румынской литературе и мигом отправилась в библиотеку, Макс решил, что воздержится от прогулки на третий этаж, потому что ему лень, тем более в класс быстро заявилась его сестра и лучший друг.

Я шла по коридору третьего этажа, ведущего к лестнице. Прижимала к груди книги и смотрела под ноги, задумавшись и о деле отца в Бухаресте, и о том, что являюсь неким нейтралом, и о Яне, который скорее всего уже мёртв. Но тут...Совершенно неожиданным было стукнуться о тёплую стену живой плоти. Я отскочила на пару сантиметров и поняла, что выронила свои книги. Упав на колени, я начала их собирать и человек, о которого я ударилась, поступил так же, как и я. На толстой книге наши руки соприкоснулись. Я вздрогнула от волны тепла, окутавшей мои пальцы. Подняв глаза я увидела милого парня. Его глаза, схожие со цветом увядающей листвы интересно блестели, губы кривились в лёгкой улыбке. Русые волосы обрамляли лицо, чётко очерчивая линию высоких скул. Его кожа не была бледной, словно снег – она блестела приятным медовым блеском. Цвет лица был слегка светлее его рук, запястья которых были окутаны многочисленными браслетами-фенечками, светлее, чем плечи, ключицы. По ему было заметно, что парень проводил очень много времени на солнце. Его глаза поднялись на меня и я произвольно улыбнулась, подымая последнюю книгу. На пальцах чувствовалось тепло его прикосновения. Давно я не касалась горячих мужских рук. Казалось, что холод, который исходил от Макса, был со мной всегда и я считай привыкла к нему. Пока снова не коснулась тёплой руки.

Парень поднялся с корочек и оттянув серую футболку вниз, смотрел на меня сверху. Он был значительно выше меня, вероятно, даже выше Макса. Полноценных два метра в этом парне точно были. Он был широкоплечий, хорошо сложенный, мускулистый. Наверняка баскетболист, хотя мельком замеченные мною раны на пальцах, могли говорить о том, что он занимается игрой на гитаре. На широкой шее, на которой выступали верёвки связок, висел кулон в форме полумесяца, сделанного из дерева. Он красиво смотрелся вместе с серой футболкой и чёрной жилеткой одетой поверх. Он спрятал руки в карманы и браслет на запястье, на котором болтались всякие маленькие висюльки, зазвенел.

- Спасибо, - улыбаясь, сказала я, смотря парню в глаза. Он рассматривал моё лицо, внимательно, с интересом.

- Я Мэтт, - он протянул мне руку и улыбнулся уголком рта, подмигнув. Я протянула руку, пожала её и на мгновения задержала ладонь, не вынимала из его. Такое приятное тепло расходилось по телу, то тепло, по которому какая-то часть меня скучала.

- Рита, - я отняла ладонь от его и прижала её к груди, смущённо отведя взгляд. Стало неуютно от того, что я так долго держала его за руку. Тем временем парень меня увлечённо рассматривал, в частности разглядывал моё лицо, плечи, руки.

- Я знаю, - он подмигнул и широко улыбнулся. – Вся школа знает, кто ты.

- Ох... – я почувствовала, как кровь приливает к щекам и поспешила спрятать лицо за книгами. – Это так неловко...

- Быть предметом всеобщих обсуждений не так уж плохо; популярность, все дела, - он сложил руки на груди, медленно повернулся по мне полубоком и пожав плечами, снова окинул меня интересным взглядом.

- Пф, - фыркнула я и двинулась вперёд, парень шёл рядом и видимо, был готов меня выслушать. – Предметом всеобщих обсуждений – может быть, а вот быть предметом всеобщей ненависти – это совсем другое.

- Ты сейчас говоришь о тех поехавших девочках, которые роняют челюсть на асфальт от одного его вида? – он специально выделил упоминание всеобщего любимца, повысив голос. Мэтт шёл медленно, хотя мне его шаги казались огромными. Длинные ноги и рост, по сравнению с которым я казалась маленьким ребёнком, давали о себе знать. – Знаешь, что я думаю?

- Что же? – этот парень определённо мне нравится. Такой...совсем простой. Заговорил о насущном, о сплетнях и фактах, вежливо представился, помог. Вполне смахивает на старшеклассника, обычного семнадцатилетнего старшеклассника.

- В школе очень много симпатичных парней и девочки, повернувшиеся на одном - совсем глупые. Тем более все видят, как красиво он игнорирует окружающих. Но никто не собирается отступать. Конечно, уважаю за упорство, но оно бессмысленно. Возможно, для них Макс, как для русских Ленинград, но тут они сдают позиции.

- Значит я Германия, - я усмехнулась и косо глянула на парня, задрав голову. Я дышала ему в живот и это было крайне неудобно. – И я побеждаю.

- Пока что, - кинул он и притормозил, взглянув на меня через плечо. – Я, конечно, никто и не в праве давать тебе советы по отношениям, но такие парни, как он, вряд ли будут бегать за тобой, после первой же ссоры. Ему, думаю, проще найти новую игрушку и забавляться с ней.

- Прислушаюсь, - я кивнула и улыбка с лица быстро пропала. В принципе, я и была игрушкой. Игрушкой в его коварных планах, связанных с захватом власти. Игрушка, которую можно целовать, обнимать, заниматься с ней сексом, потому что он знает, как просто завоевать девушку. Как просто свести её с ума и как просто соблазнить. Это, определённо, меня разозлило и вспыхнуло желание разобраться во всем этом один на один с Карсом.

- Во всяком случае, можешь потом сплетничать о его недостатках или хвалится чем-нибудь...интимным, - он усмехнулся, прикрыв глаза. Выглядел он очень мило и казался мне пока что самым приятным собеседником из всех ребят в школе, не считая вампиров. Так пока что первое место горячо делилось между Каем и Максом. Однако ж те любили водить за нос и болтать о всякой белиберде. Тут просто и по факту. В голове даже промелькнула идея сдружиться. Я достала из кармашка на сумке маленький блокнот и начёркала на листочке ручке, после вырвала его и протянула парню. Тот удивлённо глянул сначала на меня, потом на маленький сложенный листок.

- Мне пора на урок, - улыбаясь уголками рта, бросила я и отошла в сторону. – Захочешь поболтать – я к твоим услугам.

Мэтт улыбнулся, показав белые зубы, контрастно сочетающиеся со смуглой кожей, после бросил мне салют ото лба, в духе прикольных ребят в американских фильмах. Я подмигнула и поторопилась на урок.

Я залетела в класс, к счастью, Аннабель ещё не появилась, поспешила к парте, где закрыв глаза и откинув голову назад, сидел Макс. Будто бы задолбался уже и тихо мирно спал. Хлопнув книгами о парту я села на стул, а парень только приоткрыл один глаз, глянув на меня с присущей ему усталостью или ленью, теперь даже не знаю, что это именно. На первой парте, закинув ноги на крышку стола сидела Слава и разговаривала с какой-то девушкой, имени которой я не знала, да и не нуждалась в познании. Кай спал на последней парте, спрятав лицо за сложенными на столе руками. Его тёмные волосы озолотились светом солнца, а торчащие волоски на руках, такие же тёмные, как и волосы на голове, блестели медно-золотым под определённым углом. Под его руками смялась тетрадь, а чёрная кофта выглядела уж очень мятой. Модель, которая не следит за собой.

- Что с Каем? – оторвав глаза от шатена, поинтересовалась я у соседа по парте, даже не взглянув на него, а быстро переведя глаза на стопку книг, обязательных к прочтению, что бы в конце полугодия сдать зачёт по литературе. Макс фыркнул, простонал и выпрямился, поправив спутанные волосы, постоянно норовившие попасть в глаза.

- Тусил всю ночь, - парень пожал плечами. – Пил не то, что нужно и вот результат. Даже мы без должной порции крови будем страдать от похмелья. Голод затупляет все восстановительные процессы и мы, так сказать, становимся уязвимыми и больными. А ещё злыми, время от времени.

- Значит он голодает? – по телу пробежала неприятная дрожь, вроде больного удара током о кончики пальцев ног. Я заправила за ухо кудрявую прядь и подперев рукой подбородок, водила ручкой по листу, вырисовывая незамысловатые фигуры и линии.

- Нет, - Макс облокотился на парту, сложив руки в замок. – Он просто не ел сегодня, вот и мучается. К обеду он поправится, поверь мне. Какая-нибудь придурковатая старшеклассница не откажет ему в перекусе.

- Моя кандидатура не рассматривается, верно? – скривив брови, потому что я не была уверена в том, что говорю, я косо, сквозь водопад кудрявых прядей смотрела на рядом сидящего брюнета, покачивающего карандашом.

- Верно, - он кивнул. – Твоя кровь даже мне крышу сносит, представь, что творится с ним. Я прекрасно умею себя сдерживать, но... даже это не останавливает желание впиться тебе в горло и выпить всё до последней капли. – Макс вздохнул. - А он не умеет. Он импульсивен, безрассуден, резок. Если дать ему ещё твоей крови, Кай слетит с катушек окончательно. И вообще, совет на будущее: больше никому не давай пить своей крови.

- Даже тебе? – я вздёрнула подбородок, удивлённо глянув на него, уже убрав волосы. Его голубые глаза вздрогнули, а пальцы напряглись, отчего связки на тыльной стороне ладоней выступили ровными тугими линиями.

- Особенно мне, - он напрягся и мускул на его лице нервно дёрнулся. После парень вздохнул и опустил глаза вниз, отчего длинные чёрные ресницы затрепетали. – Я и так натворил дел, попробовав её тогда впервые. Хотя не должен был. Кровь нейтралов обладает определённым рядом магических свойств, которые сначала влияют на вампиров, как наркотик, а потом сводят с ума. Меня и так ломает... Боюсь, если зайду дальше – это очень пагубно на меня повлияет.

В кабинет зашла высокая беловолосая женщина в чёрном строгом костюме. Стук её каблуков звучал эхом в конце класса и глушил любой посторонний шёпот. Я решила ничего Максу не говорить и погрузилась в мысли, стараясь вникнуть в сказанное. Если я действительно тот самый нейтрал, коем меня все кличут, и моя кровь правда такая наркотическая, то может стоит вообще перестать общаться с вампирами? Хотя кроме них, мне никто и не поведает, что такое «нейтрал» в принципе. Аннабель начала говорить что-то о книгах, а я уставилась на разрисованный лист и задумалась, прожигая бумагу взглядом. Почему я нейтрал? Что такое нейтрал? Почему о таких существах нет ничего в архивах ГОЗГ? И если я действительно принадлежу к сверхъестественному, то почему мама никогда ничего мне не говорила? Она всегда пеклась о моей безопасности, но это больше смахивало на обыкновенную родительскую заботу: надень шапку, завяжи шарф, поздно не гуляй, не пей, не кури. Жаль, что не твердила мне: не спи с вампирами. Мне было не очень стыдно за содеянное, но осадок всё-таки был. Я не удивлюсь, если меня скоропостижно бросят, просто потому, что ничего нового я продемонстрировать не могу, хотя, возможно, для полного счастья осталось надрать ему зад и тогда уж точно во мне не будет ничего интересного, кроме профессионального вампирского интереса. С другой стороны, если он окажется не конкретным козлом, каким показал себя тогда в лесу, пусть и плёл что-то утешающее, то вполне себе хороший парень, жаль, мама не одобрит. А отец уж тем более...

Да уж, мой отец.

Тот ещё чудак. Только вот, чудак он не в смысле – безумца со странной причёской и манией к науке, изобретениям или розовым кроликам в чулках – нет. Скорее, в случае Габриеля Кросса, чудак – это понятие негативное. Он хранит в подвале дома целый арсенал разнообразного оружия: холодное, огнестрельное. Разные калибры, изобилие пистолетов и дробовиков. Сабли, мечи, чакры*, ножи, кинжалы, стилеты, копья и многое другое. Так же имеется противотанковый гранатомет, которым можно не только башку вампиру снести, а целый квартал. Странно, не правда ли? Ко всему прочему в подвале за железной дверью находится пыточная, где могут отсиживаться пленённые вампиры, когда нет возможности сразу же доставить их в штаб-квартиру. Зрелище не для слабонервных. Скованные цепями из чистого серебра кровососы редко долго бодрствуют. Серебро плавит их кожу, кости; вонь полыни жгла им горло и нос; цветки чертополоха в углах комнаты гнобили лишь своим наличием. Отец и мать любили распихивать травы по углам дома, заваривать из них чай и тому подобное, так как современные способы поглощения вампирской силы были вредны для людей. О большинстве тайников с травами я знала задолго до знакомства с Максом, просто не придавала им особого значения. Сильно пахнущие травы имели свойство как и отбивать вампирский запах, так и убивать самих вампиров. Полынь, чертополох, вербена, мак и многие другие отпугивали вампиров, а масла из некоторых трав могли сильно ранить. Пока мои родители традиционно использовали природные ресурсы против борьбы с врагом, в ГОЗГ обзавелись некоторыми химическими познаниями, связанными со слабостями вампиров. На отдельный вид и класс влияли разные металлы и соединения. Конечно, серебро было лидирующим, но для очень сильных вампиров, вроде древних, использовался титан и всяческие радиоактивные соединения. Поскольку радиоактивные элементы вредят людям, к их помощи прибегают редко и только в стенах крепости гильдии.

Если брать отцовский характер, то я бы назвала его прескверным. Он ворчливый, пусть и бывает очень милым. Вредный, мужчина старой закалки. Гонял моих парней и друзей то веником, то сувенирной японской саблей. Оправдывался тем, что они шумят и плохо на меня влияют. Я как-то решилась спросить, в чём же заключается хорошее влияние на меня, отец тогда ответил:

- Типичные тинэйджеры не способны дать тебе то, что тебе действительно нужно. Твоё призвание служить на благо человечества и учиться выживать в мире, полным нечисти. Разговоры о мальчиках, влюблённость, сплетни, девчачьи секретки в блокнотиках – это совсем не то, чем ты должна заниматься. Ты – охотник, убийца, истребитель вампиров. Блюди честь семьи и следуй великой цели!

Весьма весело вспоминать его слова сейчас, когда я переметнулась на сторону вампиров и работаю на два фронта, интенсивно скрывая всё это. С одной стороны – я нарушила честь семьи, но и семья утаила от меня, кем я являюсь, если являюсь, конечно. Я верю в то, что со мной что-то не так. Нет, не той верой, которая есть у всех подростков – это не уверенность в свой особенности, скорее – в своей неправильности. Наркотическая кровь? Пожалуйста. Странные наказы матери и более странные рассказы подруги семейства? Получите. Знать не знаю, с чего она взяла, что я убила вампира в таком раннем возрасте. В моей памяти первое убийство запечаталось на момент моего четырнадцатилетия, когда я пару раз пальнула из освящённого пистолета в тело озверевшего вампира, вцепившегося мне в ногу стальной хваткой ледяных лап. Но никак не ранее и уж тем более не было связано с выкалыванием глаз. Да и к тому же, я никогда в жизни не пытала древних. Я их даже не видела. До встречи с Аннабель, конечно. Можно считать это честью, так как древних всего-то было не больше десяти. Если верить словам Моники, то кто-то из них находился в ГОЗГ и это смахивает на нарушение строгих правил и договоров, заключённых с вампирами когда-то давно. Гильдия долгое время работала по соглашению. Вампиры не вторгались на нашу территорию, мы на их. Очень строго наказывались убийства древних, потому что они являлись родоначальниками и верховными вампирами, в чьих руках была сосредоточена вся власть ночного мира. У вампиров ступени иерархии, коем подчиняются все сверхъестественные существа. Оборотни, как те же подчинённые вампирской власти, всё-таки расторгли договор о мире с кровососами когда-то очень давно и они официально стали враждующими расами. После разрыва соглашения оборотней с вампирами, первые кланы ведьм тоже заявили свои права на независимость и вскоре появилось три расы, которые жили по своим законам. Вампиры в тени. Оборотни от полнолуния до полнолуния. Маги балансировали между теми и другими. Я столько лет провела за книгами в архивах гильдии и ни одного упоминания нейтралов, ни единого! Всего три вида зол, большее из которых вампиры, меньшее – маги. На самом деле я часто задумывалась о том, что маги куда опаснее, нежели вампиры. Вампиры горят на солнце, словно облитые бензином, а ведьм с колдунами так просто не прикончишь. На их стороне сила природы и их предков. С колдуном в борьбе один на один не поможет какой-то осиновый кол или пистолет. Разозли их невзначай и до конца дней своих отбегаешь в облике облезлой лишайной кошки.

Почему никогда и нигде не говорилось о ком-то ещё? Почему не упоминались демоны, ангелы? Орден охотников был создан как продолжатели дел Святой инквизиции, но только ведьм признали безвредными, в то время как кровь сосущие мерзавцы, скрывающиеся в тени стали величайшим из зол. Бредятина. Масса не состыковок от которых крыша едет. Почему? Наверное, только этим вопросом я и могу задаваться и даже не знаю, когда получу на него ответ.

После румынской литературы, которую в провела в размышлениях, в составе четырёх человек отправились на кампус, что бы устроить себе перекус. Слава шла рядом с Каем, что-то рассказывала ему, импульсивно жестикулирую длинными изящными руками с пальцами художника. Парень слушал её в пол-уха и поглядывал на молоденьких румяных девочек, на шее которых пульсировала артерия. Он выглядел, кажется, ещё бледнее, чем обычно. Если ранее его кожа выглядела как слегка разбавленное розоватым молоко, то теперь сходило на чистый лист бумаги. Медовые усталые глаза сильно выделялись на фоне белоснежного лица, вместе с тёмными волосами, которые приобрели некий более тёмный выцветший оттенок. Кай всё больше походил на мертвеца. Его худые руки, на запястьях которых остро выступала боковая косточка, содрогались от слабости и жажды, посиневшие губы были приоткрыты и я видела, как в тени его рта клыки белеют и нижняя губа истекает бордовыми капельками крови. Но он, кажется, даже не собирался хвататься за первую попавшуюся девушку и тянуть её в уютное место, что бы отобедать. Шёл рядом со старой подругой и делал вид, будто всё хорошо.
Макс шёл чуть поодаль меня, закинув голову назад и заложив под нёё длинные крепкие руки. Его волосы стали чуть более опрятными, наверняка уложились, пока он помирал от скуки, просиживая штаны на уроке литературы, который прошёл мега-занудно. Аннабель точно была не в духе.