Scarlet Torment

Глава 6. Часть 10.

Старая Гавана, сувенирная лавка. 1:30 p.m

POV Макс


Как и планировалось, к двум часам по местному времени мне пришлось тянутся в Старую Гавану с самым неожиданным человеком. С Александрой Бенрет-Кросс. Как только я узнал об этом, ругнулся, за что она чуть не испепелила меня взглядом. Теперь понимаю от кого у Риты этот убийственный взгляд. Но почему я иду туда именно с ней, чёрт? Эта женщина держит меня на коротком поводке практически не прилагая к этому никаких усилий. Рядом с ней будто в тесном ошейнике топаю. И ведь если она узнает, что я сплю с её дочерью, а не просто присматриваю за ней, как Алекса того хочет, то Бенрет закатает меня в асфальт, потом достанет и сделает ещё что-нибудь этакое. И почему каждый раз я спасаю свой прекрасный зад от матерей тех девушек, с которыми сплю? Ну... Ладно, с Ритой не просто сплю. Конечно, мне это очень нравится, но помимо прекрасного тела в ней уйма хороших качеств. Но один чёрт, её мама прихлопнет меня к чертям только об этом узнает. Я уж молчу о том, что сделает Габриель Кросс узнав о таком. Насколько мне известно от самой Риты, её папаша любых парней в компании его дочери не переваривает. И ведь постоянно я не нравлюсь родителям девушек, которые мне нравятся. Будто проклятие какое-то.

Ладно с Венди и Мелди всё было предельно ясно, их матерью была Агата. Рад, что она не сожгла меня к чёрту, когда застукала со своими дочками не в самый удобный момент. И то она меня ненавидела просто потому, что я был. И если верить словам Риты касательно Миронии, если уж она до сих пор жива, то она всё так же меня ненавидит и это факт.

Господи, сколько людей в этом огромном мире меня ненавидят?

— Ты скажешь что-нибудь? — голос Алексы заставил меня дёрнуться и напрячься. То, что она шла рядом ещё не так напрягало, как грядущий разговор. Когда она молчала и просто шла рядом, очень сильно напоминала мне дочь и было гораздо спокойнее. Такая же чёрная шевелюра и рост метр с кепкой дарили мне покой. Но лучше бы она всё это время молчала, честное слово. Сейчас мне хана, прямо чувствую.

— А надо? — я спрятал руки в карманы шорт и окинул беглым взглядом улочку, по которой мы медленно шли.

Узенькая, не очень чистая, даже учитывая, что Старая Гавана достопримечательность мирового уровня. Высокие дома, построенные так, словно вот-вот полезут друг на друга были яркие, но подсчитывая в голове, сколько раз я их видел, тянуло блевать. Никогда не любил это место. Вообще не очень-то я любил Кубу. Всегда не нравилось летать сюда. Мне нравился девиз Кая на эту тему: «Куба — страна рома, сигар, музыки и красивых женщин!», но я не любил не кубинский ром, ни сигары. Музыка была заводной, как и женщины. Но после нескольких неудач с местными женщинами, я понял, что связываться с ними не стоит даже на одну ночь. Пару раз меня накачали какими-то крутыми грибами и чуть не замуровали в стенку. Где-то раза три я попал в лапы хитрозадых ведьм вуду, которых я ненавижу так же сильно, как и своё нынешнее состояние. Правда вот от язв я могу избавится, а от почитательниц лоа* избавится нельзя. Хотя очень бы хотелось поубивать некоторых. Мне нравилась их религия, их странные боги и всё такое, но сами жрицы те ещё мрази. Вообще, если так подумать, все ведьмы на своей волне и большинство из них наглые и вредные до чёртиков.

— Меня очень напрягает идти рядом с тобой и молчать, — снова заговорила Александра и меня опять передёрнуло. — Тем более прекрасно зная, что ты замечательный собеседник.

— Чего вы хотите? — я опустил на неё глаза и стиснул зубы. Напряжение было таким сильным, что у меня, кажется, начал дёргаться глаз. Александра обладала такой же аурой, как и моя драгоценная мать. Конечно, Бенрет ещё было далеко до уровня Анны, но корни адского темперамента уже крепко впились в её характер. Надеюсь, её дочь не пошла в мать в этом плане. Иначе придётся не сладко. Не сказал бы, что с ней просто, но в основном во всём виноват лишь я, так что к малышке Кросс претензий у меня гораздо меньше, чем к кому-либо ещё в особенности к себе самому.

— Ты говорил ей о нашей встрече в больнице? — потише спросила Алекса, сворачивая в подозрительный переулок, забитый стрёмными магазинчиками сувениров, магических артефактов, поношенной одежды и антиквариата. Эту улочку я ненавидел больше всего! Там дальше было чёртово кладбище, на котором у меня состоялась очень неприятная встреча с проклятыми ведьмами!

— Нет, не говорил, — быстро ответил я, уворачиваясь от тряпичной вывески, пропахшей дешёвыми ароматическими свечами и эфирными маслами. — А должен был? Вам и так проблем хватает, ещё хочется?

— Куда уж больше, — она мне усмехнулась, причём эта усмешка показалась мне не самой приятной. Она могла и лучше. — Она и так относится ко мне не очень-то дружелюбно...

— А чего вы хотели? — я взглянул на неё со всей своей презрительной язвительностью касательно оговариваемой ситуации. Алекса сморщилась и опустила голову, запустив руки в глубокие карманы туники. — Что бы она улыбнулась вам и всё? Что бы закрыла глаза на всё, что вы сделали и расцеловала? Так не бывает.

— Знаешь, — она вдруг так же презрительно и язвительно мне улыбнулась и окинула яркими зелёными глазами, словно никчёмный музейный экспонат, который непонятно как взяли на выставку. Хотя сейчас я именно так и выглядел. Замученный, прокуренный и уставший от этой херни на своём теле. Не выспался, но ночью я хотя бы не корчился от боли, а... Ах, да. Я же занимался сексом с её дочерью. О боги, лишь бы из-за усталости не ляпнуть об этом вслух. — Жду с нетерпением того момента, когда и ты на чём-нибудь проколешься. А это рано или поздно случится.

— Если вы пытались меня этим задеть, то у вас не очень получилось, потому что когда случится то, на что вы намекаете, вы будете замешаны куда по сильнее моего, — я ответил ей улыбкой. Старался изо всех сил, что бы она вышла максимально пафосной. Скорее всего вышло, потому что Алекса фыркнула и задрала нос. Ох, выводить людей такое приятное занятие. Конечно, я понимаю что делать так по отношению к матери девушки, которая мне нравится не очень-то правильно, но так я хотя бы разбавляю отстойную прогулку по старой Гаване.

— Как я и говорила: ты замечательный собеседник, — нервно улыбнувшись, сказала она, заворачивая в очередной уголок Гаваны, так же полный стареньких лавок с сувенирами, народными косметическими средствами, ношеной одежды, сигар и ещё прочей дребедени, в которую не очень хотелось заглядывать из-за пугающего дизайна.

— Рад был поболтать, — с сарказмом взболтнул я и Алекса тут же остановилась и повернулась ко мне, зашуршав брусчаткой под ногами. Она взглянула на меня из-под ресниц и мускул на её лице нервно дёргался, вместе с напряжёнными кулаками.

— Твой сарказм и острый язык нашей проблеме не помогут! И твои язвительные замечания и ответы в мой адрес никак не делают тебя отличным парнем в моих глазах. Хотя более чем уверена, что моя дочь тебя таковым считает! Я вообще против того, что бы она возилась с тобой! Против всего того, что она делает! Но всё равно больше всех я не перевариваю тебя, потому что ты много знаешь! Потому что ты многое можешь и потому что я должна тебе, чёртов ты ублюдок! — она ткнула в меня пальцем и попала как раз в воспалённую язву. Я чуть не заорал на всю улицу. Стиснул зубы и заскулил, как побитая собака. — Меня распирает от противоречивых чувств к тебе, вампир! Я очень ценю, что ты спас мою дочь, но я аналогично сильно ненавижу тебя за всё остальное! И что бы ты знал, я помогаю тебе лишь потому, что так хочет твоя мать!

— Всё сказала? — я нахмурился и очень серьёзно смотрел на невысокую женщину перед собой, которая покраснела от жары и злости, пока орала на меня на всю эту узкую отвратительную улочку. Алекса отошла на шаг и убирая волосы назад, кивнула.

— Да.

— Отлично, — сухо бросил я, зашагав дальше между лавок с безделушками, которые правильнее было бы называть мусором. Она поспешила за мной.

— Я ожидала другого ответа, — чуть позже снова она начала говорить и я, закатив глаза и фыркнув, остановился, резко повернулся к спутнице и схватил её за локоть, подтянул к себе и взглянул в её глаза, которые были гораздо светлее по сравнению с глазами Риты. Да, они казались яркими, но не такими яркими, как глаза Маргариты. У неё они были насыщенные, блестящие, словно изумруды или отчищенный до блеска малахит.

— Какого ты от меня ответа ожидала, чёрт побери? — сквозь зубы прошипел я, смело смотря в глаза женщины, которая могла бы убить меня и бровью не повести, но, мягко говоря, она меня уже достала и терпеть её крики я больше не мог. В прошлый раз, в больнице, я был на грани ссоры с Александрой, но сейчас моё терпение взорвалось, как ядерная бомба! — Ты бы не стала делать для меня что-то по собственной воле, это и так понятно! Хотя я как-то сделал для тебя и единственное, что в итоге я получаю в благодарность, так это постоянные скандалы стоит мне встретится с тобой где-то и остаться наедине! Говоришь так, словно с Ритой лучшие подруги, а она на самом-то деле старается вообще с тобой не видится! Если бы была с дочкой искренна, знала бы, каким она меня считает и мало в этом всём положительного. И хватит вообще тыкать в меня тем, что я сделал и что случится, когда всё всплывёт! Подумай сначала, что сама будешь делать! Потому что я выкручусь: а вот что сделаешь ты, когда всё, что ты так усердно скрывала станет очевидно!?

Она с дрожью смотрела на меня большими глазами. Её лицо было испуганным и побледневшим. Я отпустил её, закрыв глаза и потерев лицо обеими руками. Женщина отшагнула в сторону, прибывая в лёгком шоке.

— Прости, Александра, — я пнул камешки на земле и выдохнув, запустил пальцы в волосы. — Просто я очень сильно устал и...

— Ты прости, — хрипло сказала она, отвернувшись от меня и сгорбившись. — Мне не стоило бросаться на тебя. Это не правильно. Я тебе обязана. Если бы не ты, всё могло бы сложиться по другому и не факт, что в лучшую сторону. А я... Я просто подавлена, надеюсь, ты меня понимаешь. Мне нужно на кого-то покричать разок другой и так выходит, что в такие моменты рядом оказываешься именно ты.

— Ты узнала что-то о нём, не так ли? — я сощурил глаза и приблизился к низкой женщине, которая очевидно чувствовала себя хреново.

— И как ты это, блин, понял? — она повернулась ко мне с таким лицом, будто была чем-то очень возмущена.

— А от чего бы тебе ещё быть такой бешеной, — я пожал плечами.

— Ну знаешь!..

— Ну так и что же узнала?

— Виделась с его цепной сукой. Явилась в мой номер вчера, как к себе домой. Наговорила кучу всякого и сказала, что он передаёт мне привет. Я очень рада таким сообщениям, знаешь ли! По моему проще узнавать о смерти родственника, чем получать такие приветы...

— Ну... — я сомнительно покривлялся. Так себе сравнение. — Вчера она была на вечеринке. Видел её с сестрой. Но ничего не произошло, то есть, произошло... Но ничего такого, что относилось бы к насущной проблеме.

— Ладно, — Алекса хлопнула меня по плечу и указала подбородком в сторону пыльной сувенирной лавочки с пошарканной вывеской «Serpent» написанной на неком подобии ленточки, которое скорее было похоже на отрубленный змеиный язык.

— Ну и дыра, — я признал очевидное с болью в голосе и грустно взглянул на свою спутницу, которая сморщившись рассматривала потрёпанный временем и людьми магазинчик.

Витрина была заставлена традиционными статуэтками папы Легбы* и прочих лоа, так же карточками с символами всё тех же божеств вуду и гадальными картами, наверху одной из колод стояла весьма красивая статуэтка женщины в чёрном и мне она показалась вовсе не относящейся к вуду. Её чёрное платье было сделано из ткани, а фарфоровое тело выточено весьма хорошо и не ясно, почему такая прекрасная вещь стояла в этой убогой лавке. Эту фигуру точно делали не здесь, не в этой стране, даже не на этом континенте. И сделали её либо ведьмы, либо вампиры, ибо никто больше не мог сотворить столь прекрасный образ Лореаль в миниатюре. Славе бы понравилась такая работа, я уверен.

Но... Одно лишь меня смущает, что же за торговец в этой лавке?

Долго ждать мне не пришлось, Александра поспешила внутрь неприятной на вид лавки и мне пришлось идти за ней. Когда я оказался с другой стороны двери, меня окутало очень неприятное ощущение. Стало нехорошо, голова немного закружилась и ком поспешил к горлу с надеждой поскорее выйти наружу. Взглянув на дверь, сразу же осознал, в чём проблема. Над дверной рамой висел здоровый пучок полыни, смешанный со зверобоем. Вонь была ужасная. Во рту всё слиплось, будто я хлебнул чего-то до отвращения сладкого или очень кислого. Я, тряся головой, шагнул дальше, в середину комнаты и чуть не повалился с ног. В этой лавке было слишком много трав, которые травят таких, как я. Какими бы сильными мы не были, в больших количествах вредная трава способна здорово попортить вампирам жизнь. На столе стоял букет из олеандра, орхидей, лилий и пары цветков пушистой магнолии. Ядрёная смесь. Я здесь ноги протяну... Куда меня привели?! Я остановился, пошатнулся, поднял голову в потолку, но и там меня ждал сюрприз. Ещё один пучок сушёных трав, в которых я узнал лишь цветки гиацинта и вербены. Горло будто покрылось плёнкой, дыхание пропало, но меня спасало то, что дышать мне не обязательно. Но, думаю, этого и добивался тот, кто сделал все эти зловещие убийственный пучки с опасной травой. Я даже не мог рассмотреть сам магазинчик, потому что в глазах всё плыло, меня начало тошнить и уже вместо приторного привкуса во рту чувствовался металл, соль, кровь. Я согнулся пополам, закрыл глаза и обхватил обеими руками живот. Вот-вот меня бы вырвало кровью или чем-нибудь ещё от этой приторно-горькой вони.

— Алекса! — простонал я, опускаясь на колени и корчась, как побитое ничтожество. Я протянул руку вперёд, надеясь, что она где-то рядом. — Я ничего не вижу...

— Уф, — послышался грубый бас, шлёпанье тапок по деревянному полу и урчание в животе. У меня пропало зрение и обоняние. Ничего не мог учуять, кроме отвратительной вони ядрёных трав, способных поставить на колени даже чистокровного вампира.

— Как же всё у тебя запущено, — пробормотала Александра, судя по всему, взмахнувшая своими пушистыми волосами. — Добрый день, Одэлис Мария де ла Круз! Как твои дела?

Мужчина, к коему судя по всему и обращалась Бенрет, сделал несколько шагов и остановился у стойки, я услышал, как его живот потёрся о дерево. Мужчина лет пятидесяти, невысокий, толстый, скорее всего курящий либо болен чем-то, влияющим на дыхание. Он сильно хрипел и скорее всего у него либо туберкулёз, либо он дымит, как паровоз, либо всё сразу.

—Сеньора Александра Бенрет! — грубый бас смягчился, видимо, моя спутница вызывала в этом мужчине весьма тёплые эмоции. Что нельзя было сказать обо мне. У Одэлиса был отчётливый испанский акцент, который сильно влиял на его румынское произношение. Это резало мне уши, но я был не в состоянии на это указать и пожаловаться, хотя очень даже хотелось. — Дела мои замечательно! Всё так же колдую, торгую и мучаю надоедливых кровососов до смерти...

— Я вообще-то здесь! — сквозь боль, скулил я, надеясь, что хоть кому-то в этой дыре не плевать, что я сейчас помру.

— Я был бы рад с тобой поболтать больше, Алекса, но наружу рвётся настойчивый вопрос: зачем ты привела в мою лавку вампира? Тем более этого! Владиславов сын собственной персоной корчится на полу моей убогой лавки и пытается заставить нас обратить на него внимание. Кому расскажи, так не поверят! Вот умора!

Мне очень хотелось ударить этого мужчину его толстой мордой о прилавок, но к сожалению я был способен лишь корчится и подавлять в себе прилив кровавой рвоты. Сколько ещё мне придётся пропитываться ядом? Пока Алекса наговорится со старым знакомым? Она решила меня прикончить под благородным предлогом помощи? Если так, то я вернусь из мёртвых ещё раз и отомщу ей за такой подлый ход!

— Одэлис, я привела его сюда, потому что ты можешь ему помочь! — Александра топнула ногой, взмахнула руками, но так и не подошла ко мне, чтобы хотя бы помочь подняться. Было слишком унизительно сидеть на коленях перед паршивым колдуном и уж тем более перед Бенрет.

— Я не помогаю вампирам, дорогая, — мужчина опустил локти на стойку и те потёрлись о плохо обработанное дерево. Я снова скорчился. Привкус крови усиливался, я чувствовал, как она стекает по верхней губе из носа, глаза всё так же ничего не видели, болели и саднили. Кожа горела от яда в воздухе, чесалась, но стоило дотронуться, как хотелось закричать во всё горло от боли. Будто утюгом по голому телу.

— Ты единственный мой знакомый маг, способный вылечить магические повреждения! — голос Алексы стал более настойчив, а сама она приблизилась к прилавку и хлопнула по нему ладонями. Мужчина самодовольно хмыкнул.

— Я не помогаю вампирам! — повторился Одэлис и почесал, судя по звуку, внушительную бороду.

— Сколько? — Алекса становилась всё напористей.

— Ни песо! Не буду я лечить! Кем бы он не был! Пусть аристократ, пусть чистокровный, пусть кровь самого Дракулы! Да пусть он будет хоть сосудом Лореаль! Не буду я лечить кровососа! Нет и всё! И не настаивай, моя дорогая сеньора! Я не продам свои принципы! — мужчина вскипятился не на шутку, хлопал увесистыми ладонями по прилавку и хрипло кричал на Алексу, которая стояла напротив него и её сердце билось медленно и уверенно. Она была готова к такому ответу?

— Ага, как же! — фыркнула Бенрет, постукивая ногтями по плохо обработанному дереву. Звук из-за этого был не чёткий и она постоянно цеплялась ноготками за зазубрины. — Не продаст он свои принципы! А как продать весь ковен, так ты запросто!

— О святая Мария! — завопил он, продолжив фразу на испанском. В основном он ругался и упоминал некоторых святых и знаменитых кубинских политиков — вообще не понимаю, к чему это было. Но судя по всему Александра не понимала ни единого его слова.

— Говори ты по-румынски! Мой потенциальный переводчик помирает у тебя на полу! — Алекса затопала ногами и её ранее более-менее спокойный голос становился громче и злее. — Если ты не выполнишь мою просьбу, передам мамбо* с Гаити, где ты находишься и тебя по всем правилам сожгут на ритуальном огне ради какого-нибудь вуду-божества!

— Ты угрожаешь мне расправой фанатичных баб с Гаити? Тьфу! — колдун и правда плюнул. Плевок ударился о пол, но такой жест женщину не воодушевил. Она зашевелилась и судя по вибрациям воздуха и шороху одежды — она схватила мужичка за грудки и прижала к прилавку, собираясь сказать очень много приятных вещей. Её сердце ускоряло темп, а сердце торговца билось изначально быстро, часто, не соблюдая ритм. У него ещё и проблемы с сердцем. Дыхание, сердце.

— Расправа фанатичных баб с Гаити — это самое ласковое, нежное и приятное, что с тобой может случится! Вспомни, скольким ведьмам и колдунам ты должен и задумайся, что я могу сделать с твоей карьерой и репутацией, перебеги ты мне дорогу! Мы с тобой не друзья и не закадычные приятели, милый Одэлис де ла Круз! Так что я не обязана прикрывать твою жирную задницу от правосудия! И ведь денежные долги это лишь верхушка айсберга твоих плохих поступков, за которые тебя по всем правилам уже должны были убить лет этак двадцать назад! Одна твоя выходка с ритуалом Барону Субботе* чего стоит!

— Ладно! — рявкнул мужчина, хрипя и хрюкая, как жирный поросёнок. Уверен, рука у Александры не очень нежная. — Ладно! Hija de puta*!

Я подавил в себе грубый смешок и желание ударить его гораздо больше одного раза об эту стойку. В какой-то момент мне стало легче. Кожа перестала саднить, привкус крови во рту медленно исчезал, а кровь из носа прекратилась. Однако всё это время она шла и закапала мне всю футболку и руки. Я снова видел! О! Это было прекрасное ощущение. Как я и думал, мужчина был не высокий, толстый и бородатый. Ко всему прочему темнокожий, коренной кубинец, но до конца я уверен в этом не был. Помимо его патологий, которые я успел выведать, я заметил несколько шрамов от ожогов на руках, отсутствие трёх пальцев на обеих кистях, блестящую лысину, вызванную никак не желанием толстого неприятного мужчины ходить наголо побритым. Он занимался чёрной магией и она здорово отыгрывалась на нём. Я уже видел побочное действие запрещённой магии на колдунах. И если честно, пока что он один из лучших экспонатов, которых мне довелось повидать. У тех, кого я встречал раньше, не было конечностей, зрения, слуха, обоняния, у них была повреждена нервная система, отчего возникал паралич и многие психические расстройства, в особенности шизофрения и мания преследования, смешанная с паранойей. Некоторых бесконечно рвало кровавой рвотой, которая в основном состояла из кусков их разлагающихся внутренностей. Кто-то страдал от вампиризма, при этому будучи живым человеком. У многих на ровном месте возникала лейкемия и множество других видов онкологических заболеваний причём в поздней прогрессирующей стадии. Этот же мужчина — Одэлис Мария де ла Круз — скорее смахивал на человека преклонных лет, потерявших парочку пальцев где-нибудь в армии или на какой-то войне. Но я бы в такое не поверил. Даже если бы мне не сказали, что он колдун. Такие ожоги, как у него, вызывает лишь магия. Обычно тёмная руническая или у него случился очень неудачный призыв какого-то существа. Александра говорила что-то о Бароне Самеди, вероятно оттуда у него и повреждения. Я ненавидел ведьм, но знал о них достаточно много, чтобы быстро анализировать их и принимать для себя кем на самом деле те являются. Его пальцы не были отрублены или ампутированы хирургически. Их оторвало от какого-нибудь отвратительного заклинания, запрещённого в догматах ведьм. А лысый он был из-за зелий, которые, вероятно, готовил в подвальчике этого убого места. От ядовитых паров запрещённых эликсиров у него выпали волосы на голове, но как-то удержались на лице. Что удивительно. Хотя может в этом тоже замешана магия. Дышит он плохо из-за тех же зелий, в придачу со всеми травами, которые он тут навесил. Большинство из них вредны и для людей. Полынь горькая, воняет отвратительно в любом случае, лилии слишком сладкие, порой вызывают головокружение, а орхидеи, олеандр сами по себе ядовиты. Не удивлюсь, если где-нибудь у него запрятаны пару пучков дурмана и ещё какой-нибудь вонючей херни. Не исключено, что проблемы с дыханием так же вызваны из-за ртути, серы и аммиака, которые выделяются при некоторых тёмных заклинаниях.

— Магические язвы?! — спросил меня мужчина, пронизывающе рассматривая меня маленькими тёмными глазёнками, заплывшими на пухлом лице.

— Да, — я приподнял футболку, демонстрируя колдуну и своей спутнице, всё это время грызущей ногти, насколько всё со мной хреново.

Александра опустила руки и приоткрыла рот, сглотнув. Противный толстячок потёр лысину и как-то настороженно взглянул на женщину, которая была шокирована всем тем, что я продемонстрировал.

— Судя по их виду, повреждениям уже пару недель, не меньше, — оценил мужичок, почёсывая бороду. — Если не секрет, как тебя угораздило, вампир? Нарвался на сердитую ведьму? Украл пучок мяты из закромов какой-то знахарки и она тебя ядом облила?

— Очень смешно, — парировал я, стирая с губ остатки крови и подходя ближе к прилавку. — Принял на себя часть большого магического взрыва.

— Подробностей, я так полагаю, не будет, — мужчина улыбнулся толстыми губами и снова почесав солидную бороду, направился в другую комнату, проход в которую закрывала застиранная жёлтая занавеска с почти исчезнувшими, в результате многоразовых стирок, леопардовыми пятнышками. — Идёмте сюда, я всё организую.

— Я не думала, что всё настолько плохо, — почти шёпотом сказала Алекса, проходя в другую комнату передо мной.

— Как ты познакомилась с этим уродом? — тихо спросил я, наблюдая за толстячком в шортах на подтяжках, пританцовывающим у столика с травами, баночками и ступками.

— Он был информатором, — брюнетка пожала плечами, сложив руки на груди. — Помогал мне и Кроссу охотится на одного вампира тут, в Гаване. Тот вампир любил баловаться наркотическими эликсирами, которые настаивали на шкурках лягушек, их как раз продавал Одэлис. А после, получив сумасшедший приход, шёл крушить и убивать, как ошалевший монстр.

— Беренгар Хосе? — я взглянул на неё с интересом. Она покачала головой.

— Кажется, — Алекса прищурила глаза. — Знал его?

— Да, — я кивнул. — Он был членом кубинского совета. Убив его вы оказали услугу совету. Он был целью Фиби Морце, но она на тот момент около трёх дней проторчала на границе Мексики и не успела убить его самостоятельно.

—Иронично, — посмеялась женщина, склонив голову на бок и окинув изучающим взглядом лабораторный стол колдуна, который во всю готовил некое снадобье. Моя мать тоже готовила их за специальным столом, но даже она, будучи бессмертной, одевалась в резиновые перчатки и фартук. Тем временем как смертный колдун довольствовался лишь своими шортами на подтяжках и поношенной старой футболки с несколькими дырками на пузе.

— Ирония издевается над охотниками как только может, — я улыбнулся, сморщившись. От стола со всякими штучками начало ужасно вонять палёной резиной и жжёными перьями.

— Hecho!* — довольно вскрикнул толстячок и заулыбался очень неприятной улыбкой, больше похожей на оскал бешеной толстой собаки.

— Что он сказал? — Алекса взглянула на меня приподняв брови.

— Всё готово, — я направился к Одэлису, немного улыбаясь. Жаль, что она не знает, что он сказал ей, когда согласился. Ух... было бы интересно посмотреть на её реакцию...

Меня усадили на сколоченный из древних досок стул, который гляди развалится, заставили раздеться по пояс и зажать между зубов деревянную палочку. Колдун объяснил, что процедура неприятная, ну сначала он сказал так, а после добавил на испанском что-то вроде: «Ты будешь орать, как резаная свинья». Скорее всего надеясь, что я его не пойму. Интересно чем он пользовался, думая обо мне, вероятно, так же, как и большая часть совета. Мальчик. Глупый мальчик. Умора!

Но чуть позже мне было уже не смешно. Колдун вооружился самодельным скальпелем из обсидиана и баночкой с какой-то коричнево-зелёной жижей. Сначала он наносил на раны жижу, которая воняла хуже дохлого скунса и по консистенции напоминала блевотину, а после срезал язвы скальпелем, очень даже глубоко впихивая острие. Было больно, я пытался орать, но палка в зубах не позволяла мне этого. Поэтому я просто откинул голову назад, закрыл глаза и сжимая зубы на деревяшке, пытался думать о чём-то другом и не обращать внимание на то, что с меня срезают несколько слоёв кожи вулканическим стеклом и обмазывают вонючей жижей.

Несколько раз я поглядывал на Алексу, которая морщилась от этого отвратного зрелища, но тем не менее держалась молодцом. Конечно, удивляться тут было вовсе нечему. Несколько раз опускал взгляд на себя и видел лишь ошмётки собственной кожи, медленно срастающейся, смазанную кровь, смешанную с мерзкой жижей, запах которой через минут десять сея процедуры я уже не чувствовал. Когда скальпель мага добрался до язв под грудью — уже было не больно. То есть, больно, спору нет, но я привык и спокойно сидел, покусывая деревяшку. Думаю, будь эта операция по страшнее, я бы давно перегрыз эту палочку. Несомненно, моё самочувствие оставляло желать лучшего, но когда часть омерзительных распухших язв уже были срезаны, мне становилось легче. Наверняка хотя бы от осознания того, что больше их не будет. Ну я надеюсь на то, что их больше не будет. Ведь если будут я выверну этого колдуна наизнанку. Причём буквально.

Колдун отложил вулканическое стекло, отставил в сторону баночку с жижей и стёр рукавом пот со лба. После же он кивнул Александре и они оба принялись меня осматривать, попутно стирая кровь с живота. Я чувствовал, что срезанная кожа почти восстановилась, но дальше она сама по себе не вернётся. Мне нужно поесть. Желательно очень хорошо поесть, чтобы всё это моментально прошло. Ну или укусить дочь женщины, с которой я сюда пришёл. Велик соблазн, но я изо всех сил пытался убедить себя, что это во всех смыслах не правильно и портит жизнь не только самой Рите, но и мне. У неё слабость и раны, а у меня ломка. А ещё узнай о таком Александра, меня точно убьют. Хватает того, что Талер сверлит меня взглядом, аля умри пожалуйста кровосос.

— Вот и всё, — сказал позже колдун, аккуратно вытаскивая палочку из моих сдавленных зубов. Мне вовсе не было больно, мне просто нужно было поесть.

— Тебе нужно выпить крови, — сделала вывод Бенрет, смахнув с моего лба пару прядей и слишком низко ко мне наклонившись.

Со стоном и хрипом я подался вперёд и вопреки самому себе собирался укусить её. Уже открыл рот, остро чуял запах её кожи и кудрей — пот, шампунь со сладким мятным ароматом, еле-еле уловимые нотки фруктового мыла. Они были так похожи и так по разному пахли. Наверное именно запах оттолкнул меня от шеи Алексы. Или просто самоконтроль. Понимание, что такое уж точно вытворять не стоит... Никогда в своей жизни не задумывался даже о том, чтобы попробовать её крови. Крови Бенретов. Лучшим бы решением было залить себе в глотку расплавленного железа, нежели это.

— Как ты догадалась, — чуть позже усмехнулся, приняв её помощь, чтобы встать. Секундой позже колдун протянул мне зелёную стеклянную бутылку из которой сочился сладко-солёных запах. Запах крови. Не очень-то свежей, уже чуточку постоявшей. Откуда он её взял? Моё ли это дело? Конечно нет. Я принял бутылку и закинув голову назад, жадно начал пить, попутно немного морщась от вкуса. Она и правда постояла, но не чуточку. Больше, чем чуточку. Думаю, после такого перекуса мне придётся постирать рот.

— Поговорим об оплате! — мужчина расплылся в улыбке типичного торгаша, а его маленькие глазёнки снова заплыли. Алекса отпустила мою руку, которую до этого почему-то держала, и шагнув к колдуну, гордо задрала подбородок.

— Какая ещё оплата? Ты принял парня только под страхом расправы над тобой! О каких деньгах может идти речь?! — Алекса немного переигрывала в мимике, но из-за этого её реплика и интонация не становились хуже. — Да и тем более! Ты не продаёшь свои принципы.

— Maldita puta! Maldito sea! Vete al diablo!Zоrrа!*— заругался толстячок и начал махать огромными ручищами, чуть не ударив Алексу.

Я кинул бутылку на стопку стареньких матрацев, которые пылились рядышком и стерев с губ кровь, быстро оттянул Алексу в сторону, схватив её за локоть, оттолкнул её и резко шагнул вперёд и взялся за колдуна. Он вскрикнул, когда я поймал его за шиворот и всерьёз приподнял над полом. Оказался он очень тяжёлым гадом. Я взглянул в его маленькие чёрные глазки и начал разминать суставы в свободном кулаке, дав понять, что кому-то сейчас набьют морду.

— Слушай сюда! — хрустя каждым пальцем по очереди, начал я. — Во-первых ты меня чуть не убил, во-вторых, сделал всё лишь под угрозой расправы, как уже сказала Алекса, а за это платить себе во вред. В-третьих, ты несколько раз обозвал мою прекрасную спутницу, которая по доброте душевной не приставила к твоей блестящей голове пистолет, к тому же сам подлизывался к ней, ублюдок ты мерзкий. И в-четвертых, Одэлис Мария как тебя там... Пока ты мучил меня, я кое-что вспомнил!

Я замолчал, размяв мизинец и улыбнувшись. Алекса замерла на вдохе и внимательно смотрела на развернувшуюся перед ней сцену. Колдун нервно сглотнул, его лысина покрылась испариной, а пухлые пальцы тряслись вместе с ножками, не достающими до пола.

— Да я же тебя сожгу, выродок! — прохрипел он, но лучше бы он молчал.

— Я помню тебя, Одэлис. Ты руководил одним из ритуалов вуду на кладбище неподалёку. Собирался вызвать какое-то существо с помощью чистокровного вампира. Когда это было? Лет двадцать назад? Не напомнишь!

Мужчина втянул щёки, собирался плюнуть в меня, но не успел. Крепко сжав кулак я отпустил его и со всего маху врезал по его отвратительной толстой роже. Он отлетел к своему допотопному алхимическому столику, ухватился за какую-то колбу с мутной жидкостью, не удержался, повалился на пол и содержимое колбы вылилось ему на живот и бороду. Резкий запах ударил в нос и меня снова потянуло блевать. Алекса схватила меня за руку и потащила к выходу.

— Это настойка из полыни, чертополоха и ещё некоторых трав, если подышишь такой, то излечение от язв было сделано напрасно! — громко объявила она и выбежала на улицу вместе со мной. Вовсе позабыв о том, что сейчас я похож на разодранную кошками кровавую тряпку.

— Ладно, — я кивнул, стирая сухими ладонями остатки крови и мази с живота и облегчённо вздыхая. Теперь хотя бы мог нормально разглядеть свою чудесную татуировку, которую я ненавидел больше всего на свете.


— А как он меня обзывал? — спросила Александра, явно озадаченная этим вопросом.

— Лучше тебе и не знать... — я ей подмигнул и улыбнулся уголками рта, надеясь, что Бенрет никогда не узнает, как её назвал Одэлис, а сам колдун примет для себя урок, что называть женщин такими словами чревато сломанным носом или сотрясением мозга.

Конец POV.