Scarlet Torment

Глава 6. Часть 3.

Аэропорт Гаваны. Куба. 24 октября. Понедельник. 1.00 A.M


Раньше мне довелось летать в самолётах, не первым классом конечно, но довелось. И раньше всё это проходило намного комфортнее, чем этот пятнадцатичасовой полёт первым классом, каждую секунду которого мне хотелось взорваться, чтобы самолёт рухнул куда-нибудь в Атлантику и его никогда не нашли. Никогда!

Рядом со мной сидела возбужденная мама, не сомкнувшая глаза хотя бы на секунду. Она одурила мне говору, бормоча и бормоча о том, как круто было на Гаване семь лет назад, когда она прилетела туда для миссии. Как она гуляла по старой Гаване, каталась на ретро-авто и познакомилась с колдуном-вуду. Из всего мне понравилась история о вуду.

С другой стороны не затыкался Талер, постоянно воркующий со своей девушкой. Меня начинало от них тошнить. Это было бы милым, если бы они не выглядели приторными каждую секунду. Для выражения своего самочувствия от их вида, я кинула в них бутылкой. Пустой. Хотя хотелось швырнуть полную и желательно литра на два. Что бы знатно прилетело по башке и хотя бы пару часов я их не слышала и не видела.

Но самой ужасное было то, что прямо позади меня находилось место Макса и Кая, где они оба будто бы издеваясь надо мной, рассуждали о всякой ерунде, плавно переходя к обсуждению меня и Мэтта, о чём Карс говорил, приукрашивал и безбожно трындел, явно как-то пытаясь задень меня, ибо прекрасно знал, что я всё слышу. Урод. Когда через пять часов полёта я не выдержала его голоса рядом с собой и очень громко выругалась, глядя этому подлецу прямо в глаза, стюардесса попросила меня вести себя потише, а этой паскуде строила глазки. Чёртов вампирский сексапил!

Мама, кстати, ни разу не заикнулась касательно Карсов, летящих с нами в одном самолёте. Видимо, её хитрое увёртливое высочество обо всём знало. Чертовка.

Приземлились мы глубокой ночью. Самолёт плавно совершил посадку, пассажиры сошли с борта и рассыпались по всему аэропорту, словно пазлы мозаики высыпанные из пакета. Я, мама, Талер и компания клыкастых прямым ходом направились в ярко освещённый аэропорт.

Первое, что я почувствовала, прибыв в столицу Кубы — это неуместность моей тёплой кофты и джинсов. Пусть и была глубокая ночь, было невыносимо жарко и душно. Лёгкий морской ветерок тревожил волосы, но не играл никакой роли. Словно декоративный атрибут, а не действительное спасение от жары. В здании аэропорта, к счастью, интенсивно работали кондиционеры и оказавшись там, я была мимолётно счастлива холоду и ветерку.
Мы снова прошли кучу детекторов, у вампиров возникли какие-то проблемы со всем этим, по случаю того, что каждый из них носил тот или иной аксессуар с лазуритом, чтобы невзначай не испепелится ясным днём. К счастью, на дворе была ночь и каждый их них позволил себе немного времени без жизненно необходимой побрякушки.

За время в аэропорте, я заметила, что Аннабель и мама весьма ладят друг с другом, будто знакомы не пятнадцать часов, а как минимум пятнадцать лет. Хотя, не исключено, что одна их охотниц румынского подразделения была лично знакома с королевой вампиров. Однако враждебных взглядов я не заметила. Хотя лицо моей мамы, когда она впервые, только в Гаване, увидела вблизи Мирославу, было шокированным и недоумевающим. Увидеть ту, кого собственный муж расстрелял до состояния дуршлага — было действительно неожиданно. Но эти моменты показались мне вменяемыми, им можно было найти какое-то объяснение. Но когда мы вышли из аэропорта и собирались сесть в такси, мама обменялась весьма странным многозначительным взглядом с Максом и скривив бровь, сиганула в ретро-авто, как-то вдруг задрожав и поджав губы. Если бы не моя усталость — я бы уже десять секунд, как доставала её вопросами. Но вместо этого я прижалась щекой к плечу брата и тихонько уснула, наконец-то оказавшись в тишине, где никто не бормотал и не рассуждал обо мне пользуясь стопроцентным враньём.

Отель 'Santa Isabel'. 24 октября. Понедельник.

Проснуться в пятизвёздочном отеле было одной из моих «мажорских» желаний, которое успешно было выполнено. Кровать была удобнее, чем что-либо ещё, на чём мне доводилось спать. Оно, наверное, было мягче, чем облако. Открыв глаза я растянулась, словно кошечка, зевнула, окинула взглядом комнату.

Насколько я помнила с ночи, номер нам достался большой — на три комнаты, плюс санузел и терраса. Выход на террасу как раз был из моей комнаты, которая даже по моим меркам большого, была огромной. Тут была большая кровать, на которой можно уместить как минимум трёхдетную семью и место останется, подушек столько, что из них можно построить вторую кровать примерно такого же размера. Окна были панорамные, от пола до потолка с лёгкими персиковыми занавесками, которые тревожил ветерок. Я резво подскочила с огромной кровати, поправила съехавшую шлейку майки и выбежала на каменную террасу, где стояли больше вазоны с ароматными цветами и плетёный из лозы стол и три стула. На столике стояла такая же плетёная ваза с красивыми пышными цветами. Пройдя дальше, я прильнула к высоким каменным перилам песочного цвета и вдохнула полной грудью. Воздух пах морем. Солёный привкус заиграл во рту. С балкона было видно дороги, по которым круто разъезжали ретро-авто, а дальше, за дорогами, виднелся лазурный залив Баия де Гавана, от голубизны которого мне резало глаза. Как было расписано в брошюре отеля, которую я прочла ещё в самолёте, на другом берегу залива находится паромный причал, совсем рядом с отелем размещалось несколько хороших ресторанов, большой парк, где находился памятник одному из руководителей Десятилетней войны Кубы против колонизации Испании. Так же совсем неподалёку размещался музей естественной истории и крепость Ла-Фуэрса, построенная почти четыреста лет назад для защиты от пиратов. Итак, у меня есть пять дней, чтобы изучить этот город и побывать везде, где только смогу!

Я взглянула на часы, висящие над красивым персиковым комодом и резко потеряла мотивацию. Уже была за полдень. То есть у меня осталось пару часов, чтобы хотя бы дотащить свои внутренности до бассейна во внутреннем дворе отеля и пускать там пузыри до одурения. Чёрт. И чего я так долго спала? Неужели никто из родных не мог проорать на весь номер моё имя или скинуть меня с кровати, чтобы я проснулась?! Нелюди.

Когда я выбралась из комнаты, натянув на себя лишь купальник и лёгкий сарафан, я не застыла ни Талера, ни маму, только записку на видном месте. Записка была написана не знакомым мне размашистым почерком, но подпись внизу «Римма Карс», сразу же убили во мне все подозрения. В записке был адрес и призывное «Приезжай к нам!» жирными буквами. Под запиской лежали кубинские песо, явно предназначенные для оплаты проезда куда-то к самому побережью Мексиканского залива. Что ж, меня все кинули. Сволочи. Придётся ехать к ним, чтобы не потеряться и не сойти сума от паранойи, что за мной следит какой-нибудь Сайрус Фрау или его отбитая подружка.

Погода на Кубе была райская, но и с другой стороны, я бы назвала это адом на земле, потому что жар раскалённого асфальта я чувствовала будучи обутой. За почти получасовую поезду я отдала не очень много и чуть не попрощалась с жизнью, проехавшись, так сказать, с ветерком. Или с ураганом. Точно пока не определилась. Одно я знала наверняка, мои распущенные волосы напоминали причёску матушки Готэль, выражение лица было таким, словно я резко превратилась в азиатку. Солнце слепило, Рита, конечно же, забыла солнцезащитные очки. И крем от загара. Конечно, солнце никогда не вредило моей коже, так как я сама была смуглой, но тут адское пекло может испепелить меня.
По какой-то странной причине, точнее не странной, а просто потому, что я не говорю по-испански, мне пришлось идти по указанному в записке адресу пешком. Меня высадили у побережья Мексиканского залива и, скорее всего, грубо сказали топать дальше самой. Что ж, чёрт с ним. Но лазурное море было таким привлекающим, что мне хотелось разбежаться с невысокого уклона и нырнуть туда, забив на крутую тусу в каком-нибудь отеле, где жили Карсы.

Да, отеле, конечно отеле. Поинтересовавшись у милой кубинской женщины, где находится это место, она сказала что-то по-испански, взглянула на меня удивленными тёмными глазищами и указала на немаленькое сооружение, никак отелем не являющееся. Это была вилла. Чёртова вилла! У этих богатых клыкастых ребят была собственная вилла на Кубе?! Чего я ещё о них не знаю? Может у Аннабель есть небольшая сеть брэндовых магазинов в Дубае? Или покойный граф оставил малюсенькую нефтяную компанию всё в тех же Эмиратах?! Обалдеть можно.

Вилла была двухэтажной, полностью белая с коричневой черепичной крышей и открытой террасой, выходящей к большому бассейну с одной стороны и к морю с другой. У бассейна я то и увидела всех ребят, даже включая мою мать, растянувшуюся на шезлонге с толстой книгой. Наверняка опять зачитывается каким-нибудь творением русских писателей.

Я обошла высокую белую изгородь вокруг виллы, преодолела красивую ароматную аллею из цветов и кустов и оказалась у бассейна, в котором плескалась Римма, Талер, Леонард — тот самый блондин, которого я последний раз видела на балу в поместье. Вместе с ними купался Кай, видимо закинутый в воду прямо в одежде. На шезлонге растянулась Мирослава в красивом бикини, алого цвета с широкополой шляпой и в солнцезащитных очках. Она медленно потягивала виски со льдом из широко стакана, а рядом с ней сидела худенькая остроносая девушка в закрытом чёрном купальнике. Кажется, звали её Сара. Сара Морце. Я направилась к девушкам, которые распивали спиртное в полдень. Конечно, удивляться тут было нечему.

— Привет, девочки! — я улыбнулась им и получила в ответ дружелюбные кивки от обоих. Даже от Славы. Младшая Карс скинула с соседнего шезлонга полотенце и похлопала по нему, зазывая меня. Сара усмехнулась, взглянув на скинутое полотенце, а после на подругу.

— Я думала ты раньше придёшь, — сказала Карс, взяв откуда-то третий стакан и плеснула мне алкоголя, сразу же протянув мне стаканчик. Выбора у меня не было, думаю, если я откажусь пить с ней, она убьёт меня этой бутылкой. — Твой брат явился сюда с Риммой ещё утром. Чего ты как не своя?! Сними сарафан, позагорай, тебе-то можно! Расслабься, никто не кусается и не будет тыкать в тебя пальцем за смешной принт или не накаченный пресс.

— Ты сейчас именно это и делаешь! — возмущённо буркнула Сара, взглянув на меня узенькими тёмными глазами, блестящими от солнечных лучиков. — Не слушай её, Рита, она уже напилась.

— Я не напилась! — возмутилась младшая Карс, поставив стакан на каменную кладку рядом с шезлонгом. После она подскочила и прошлась, словно модель. — Видишь! Я не шатаюсь! Я трезва, как стёклышко!

— Стекла как трезвышко, — поправила Сорита, очень любезно улыбнувшись девушке с причудливой причёской и покачав стакан с виски. — Сядь на место, а то ещё перегреешься.

— Очень смешно, — подразнила её Карс, вернувшись на место и взявший за свой стакан. Она подняла очки и взглянула на меня. — Хороший у тебя купальник. Только чёрный. Почему чёрный? Не люблю чёрный цвет! Почему все так любят чёрный? Эй! Миллер!

К бортику бассейна очень нехотя подплыл Кай, стряхивая с волос воду и заправляя их назад. Он сложил локти на бортике и хмуро взглянул на, действительно опьяневшую, Карс. После же взглянул на меня и улыбнувшись еле-еле помахал рукой.

— Что тебе нужно? —фыркнул он, разглядывая то ли свои руки, то ли худенькие ноги Сары, то ли почти пустую бутылку коньяка.

— Потрахаемся? — икнув, весьма серьёзно спросила Карс. Кай сделал гримасу, Сара рассмеялась.

— Что тебе действительно нужно? — переспросил он.

— А ты думаешь я шучу? — она чуть-чуть наклонилась, сверля его требовательным взглядом.

— Я тебя всю жизнь знаю, конечно ты шутишь, — он скривил густые брови очень недовольно и собирался уплыть.

— Подумай над поим предложением, Миллер, — она подмигнула ему и подняла за него полупустой стакан с виски. — Твоё здоровье!

— Зачем ты его на самом деле позвала? —поинтересовалась Сара, добивая виски. Я всё это время просто за девушками наблюдала, они представляли собой такой душевный дуэт двух подруг-алкоголичек.

— Спросить о чёрном цвете, — она хихикнула. — Не удержалась просто. Обожаю, когда он весь мокрый. Хочется изнасиловать.

— Так вы же вроде объявили друг другу бойкот, разве нет? — Сара откинулась на шезлонг и внимательно смотрела на подругу. Я поступила её примеру.

— Хрен знает, что мы друг другу объявили, — она допила виски и поставила стакан на землю. Слава резко взглянула на меня. —А ты чего молчишь, знаю, тебе есть, что нам рассказать.

—Не понимаю, о чём речь, — я забегала глазами, пытаясь хоть как-то избежать разговора об отношениях. — И ты не закончила свой рассказ, Слава.

— О, да моя дилемма с Каем стара, как мир, — Слава снова хихикнула, но поморщилась. — Другое дело ты! Я знаю, как ты проучила моего брата, да-да.

— Откуда, чёрт?! —я сморщилась и кажется покраснела, так как громкие слова младшей Карс привлекли внимание Сары, причём излишнее.

— Я слышала, как они перетирали это с Каем. Они же как девочки, тоже любят сплетничать. Скажу тебе честно — он охренел. И от сказанного тобой и от всего остального тоже охренел, — она широко улыбнулась. — Но хочу услышать всю историю от тебя.

— Он сам виноват...

— Скажи мне что-то, чего я не знаю, — перебила меня Карс, надув губы. —Он всегда во всём виноват. Он неуверенный в себе говнюк, когда дело доходит до таких щепетильных вещей, как отношения.

— Скажи мне что-то, чего я не знаю, — парировала я, стрельнув в неё хитрым взглядом.

— Эрик Смит оборотень, —она спокойно пожала плечами и всё так же смотрела на меня, будто мы вели беседу не о её брате и всё в этом духе, а о распродаже шмоток.

— Я догадывалась, — я вздохнула с толикой облегчения, она не давила на меня.

— Так! — вдруг вскрикнула Сара, подрываясь на месте и уставившись на меня удивлёнными глазами. — Подождите! У тебя с Карсом что-то было?! То есть... Нашлась девушка, способная его удивить?!

Я приподняла бровь, рассматривая остроносую девушку и поджала губы, переваривая сказанное ею. Девушка, способная его удивить? Это было не удивление, это было манипуляцией. Жестокой отвратительной манипуляцией. Он отвратителен.

— Нет — это не я, — печально опустив глаза на свои сбитые коленки, ответила я чуть позже. Девушка замолчали, Слава хмуро скривила светлые брови и надулась. Сара виновато отвернулась. — По его «исключительно важному» мнению я идиотка и всё в таком духе. Я не хочу его удивлять. Я ровным счётом ничего ему не должна, так что пошёл он к чёрту.

Я сжала зубы до боли в челюстях и впилась ногтями в ладони, жмуря глаза и снова перебарывая приступ гнева. Мне нельзя злиться. Нельзя. Вдруг я услышала шлёпанье сланцев и почувствовала холодные руки у себя на плечах. Открыв глаза увидела перед собой худенькую миниатюрную Сару, тёмные глаза которой смотрели на меня, словно я была каким-то сокровищем. Мельком взглянув в сторону я увидела Славу, присевшую на край шезлонга с лёгкой улыбкой на пухлых губах и добрым взглядом, о котором я могла лишь мечтать в прошлом.

— Детка, послушай, — начала Сара тихо и любезно, её тонкий голосок звучал, как пение маленькой птички. — Расслабься, никто из нас не хотел давить на тебя, извини, если ты приняла это иначе.

— Я просто не хочу об этом говорить, вот и всё, — я сердито выдохнула. Сара выпрямилась и протянула мне худенькую ладонь.

— Пошли купаться! — она улыбнулась широко-широко, отчего её маленькие узкие глаза превратились в две полоски густых чёрных ресниц. Я улыбнулась и приняла её приглашение, взяв её за руку.

Через несколько секунд я и Сара уже были у бортика бассейна, а Слава всячески вертелась и фыркала, не соглашаясь на купание. Сара несколько раз пыталась стянуть её с шезлонга, но Карс не поддавалась. Я лишь заливисто хохотала над этим представлением и в итоге решила помочь Саре стянуть пьяненькую вампиршу с лежака. Не удалось. Мы только сдвинули шезлонг с места, но нужного результата не добились. Сара подскочила к бортику бассейна, осмотрела его изучающее и широко заулыбалась, замахав руками.

— Лео! Иди-ка сюда! — позвала она блондина, который очень результативно пытался забрызгать Кая. Вместо этого эти двое облили водой мою мать, уснувшую на лежаке прямо под солнцем. Надеюсь она не сгорит.

Вскоре около нас выскочил высокий блондин в забавных шорах с бананами и поставив руки на бока, взглянул на свою девушку, которая тут же принялась поправлять его волосы. Наверное привычка. Я кивнула ему, здороваясь. Он ответил тем же.

— В чём дело, шеф? — он игриво улыбнулся Саре, смотря на неё влюблённым мягким взглядом ярких серых глаз. — Печень начала побаливать?

— Что мертво болеть не может, — хихикнула Слава, стягивая с головы шляпу и подымаясь с лежака. — Я не хочу, чтобы меня закидывали. Твой уловки, Морце, стары как мир!

— А! — вскрикнул Лео и ехидно заулыбавшись, сделал шаг, чтобы ухватить Славу, но та ловко увернулась, отскочив ко мне. После же девушка с лиловыми волосами засмеялась, как некое маленькое исчадие ада и взглянув на меня блестящими безумными глазами, кивнула и протянула мне руку. Я не успела сообразить, что произошло. Вот она хватает меня и мы вместе одним резким рывком оказываемся над голубой гладью бассейна, а после вода окутывает нас со всех сторон, придавливая своим весом к скользкому дну бассейна. Я видела её довольное лицо, широко распахнутые глаза и её волосы! Боги, её волосы! Лиловый будто мешался с голубым и они напоминали некое подобие радуги. Волосы извивались под водой, словно она была сказочной русалкой. Какая же она красивая...

Я вынырнула, захватывая воздух и убирая волосы назад. Кудри улеглись в странное подобие мочалки. Отвратительно, но мне всё равно. Слава появилась чуть позже, хихикая и смотря на меня всё теми же большими глазами. Мы здорово отскочила от бортика бассейна, где до сих пор стояла Сара и Леонард. Слава взглянула на них и рассмеялась, махнув рукой. Я думала, что эти двое просто прыгнут в воду, но не тут-то было. Махнула она, судя по всему, именно блондину, который вскоре подхватил миниатюрную девчушку и закинул её в воду, не слушая все писки и игнорируя несколько царапин на груди от ногтей своей девушки. После парень сам прыгнул в воду, сделав столько брызг, что налетело даже на Римму и Талера, забравшихся в самый дальний угол большого бассейна.

Сара подплыла к нам и обрызгала Славу приличной волной. Карс не уступила подруге, ответив ей тем же. Я присоединилась к веселухе, так как и самой досталось. Глаза щипало от хлорированной воды, но я не уступала этим двум барышням, которым было немного всё равно на химический состав этой голубой воды. Однако через минут пять таких игр у меня устали руки и я напилась воды на год вперёд. Отплыв к боковому бортику, я прилегла на него отдохнуть.

— Как ты? — тихий голос Мирославы за спиной заставил меня вздрогнуть. Я даже не услышала, как она подплыла. Девушка поступила моему примеру, повернув голову ко мне и рассматривая моё лицо большими карими глазами.

— В каком смысле? — я вздохнула, болтая ногами и перебирая собственные волосы, спавшие на белый мрамор.

— Ничего не болит? Раны все затянулись? — она заправила лиловую прядь за ухо, облизнув губы.

— Остались синяки, — я пожала плечами. Она кивнула и мы замолчали. И это молчание было до жути неловким. Нужно было что-то сказать, но никто так и не мог начать.

— Слава? — начала я чуть позже, пока мы оставались у бортика вдвоём. Сара уплыла к Лео и Каю, болтала с ними и пару раз даже, кажется, читала какие-то нотации Миллеру, но я не расслышала, какие конкретно.

— Что такое? — спокойно отреагировала девушка.

— Что было с тобой, в первый раз когда ты... —я осеклась, пытаясь подобрать подходящее слово или желая, чтобы она меня так поняла. Не хочу продолжать эту реплику. Противно говорить об этом. Противно и страшно.

— У меня всё было иначе, — она поняла меня. Какое счастье. — Поскольку я сделала это добровольно. Печать позволяла управлять ею. По началу было очень тяжело. Я слышала голоса в голове, просыпалась посреди ночи в ужасе, после от психического этапа я перешла к физическому и это было даже хуже, чем превращение в оборотня. Я думаю, что описание превращений оборотней вроде: перелома каждой косточки в теле и переделки каждого суставчика, выглядят глупостью на фоне того, что происходило со мной. Сначала я потеряла зрение. Полностью ослепла, как выясняла потом, это было подготовкой моих глаз для принятия Лилит. Когда вернулось зрение, я потеряла слух и обоняние. После несколько недель истекала кровавым потом и бредила. От боли я сломала себе семь рёбер и перегрызла вены, желая скорее подохнуть, чем терпеть всё, что со мной творилось. Когда лихорадка прошла, наступила очередная атака на моё сознание. У меня были дичайшие галлюцинации, бред на магическом языке, которого я никогда не знала. Мне казалось... будто меня едят черви, я видела и чувствовала, как они копошатся в моём теле, как разгрызают плоть и каждую секунду я слышала её голос, гудящий как назойливый рой злых пчёл. Она говорила, говорила и говорила, не замолкая хотя бы на секунду. Постоянно! Она и сейчас говорит... Шепчет, как некий голос разума, но я понимаю, что это обманка. Одно дело быть связанной с душой колдуньи, но совсем другое жить в одном теле с демоном. Демоны жестоки, хитроумны и нетерпеливы... Они требуют зла, требуют негативные эмоции и чем больше, тем лучше. Любят печаль и тащатся от гнева, и чем больше их кормишь, тем чаще они хотят ещё. Пережив свою боль, мне приходится причинять её окружающим, чтобы удовлетворить дьяволицу. — она всхлипнула, но не позволила себе раскиснуть. Мельком взглянула назад, в сторону, где купался Кай. Отвернулась и косо смотрела на меня. — Я вынуждена вредить каждому. Это моя плата за силу. Вот так это всё протекает, Кросс.

Я смотрела на неё не открывая глаз и поджав губы. И я понимала её. Вероятно, понимала лучше, чем кто либо другой. Хотя не исключено, что она была знакома с другими нейтралами, пережившими тоже самое, что и она, например та же Силиция Аркан, сосуд демона Ахерона. Лореаль тоже шептала, не всегда, но часто. Обычно несла непонятную мне ахинею, но так настойчиво и страстно, что раскалывалась голова. Со мной не было того, что случилось с ней когда-то давно, но мне ломало кости и кожа слазила, словно меня освежевал охотник. Я истекала кровью, я даже, чёрт побери, плакала кровавыми слезами. В конце концов меня парализовало и я была на грани гибели. Я бы скорее согласилась на все её муки, чем перенесла то, что перенесла.

— Ужасно, —прошептала я, смотря на неё сочувствующе.

— Не так ужасно, как всё, что случилось с тобой, — она провела мокрой ладошкой по мрамору и так остался влажный блестящий след. — Когда я увидела тебя почти развалившуюся на части, мне было сложно сосредоточится на спасении тебя и брата. Я не зря была против этого плана. Мне изначально не нравился замысел Кармелиты, я подозревала её исходя из документов, которые смог откопать для меня Смит. Кармелита не раз заключала союзы с вампирами ради общей выгоды или исключительно для себя, не исключено, что и тем заказчиком мог оказаться вампир...

— Подожди! — я вдруг вспомнила один немаловажный момент и схватила Карс за плечо, уставившись на неё огромными глазами. — Помимо Кармелиты на том утёсе было четыре вампира...

— Да, я в курсе, —она меня перебила с каменным лицом и ощутимым сарказмом, —я видела их внутренности.

— Нет! — вскрикнула я, придвигаясь ближе к ней и вздыхая. Слава удивилась. —У этих вампиров, у каждого из них помимо того, что был лазурит, я, кажется, даже помню у одно из них клановую мутацию...

— Дай угадаю, — она стала серьёзной, но насмешками кидаться не перестала. — Глаза у него были зелёные?

— Зелёные.

— Нам стоит обсудить это с Аннабель и остальными, — серьёзно сказала она, хмуря брови и прикусывая губу. — Если тебе не померещилось даже в припадке безумия, то Кармелита работала на Сайруса, а это значит что и вся гильдия могла подчинятся его приказам через начальницу.

— Прямо сейчас что ли подымать панику? —я вскинула бровь, Слава закатила глаза.

— Нет конечно, Аннабель носится по всей Гаване в поисках любого мага, способного вылечить моего брата, ей не до Сайруса, — она вздохнула, — какой бы хреновой матерью она не была, бывают случаи её искренней бескорыстной заботы и любви. Она даже привязалась к Римме, представляешь? Видимо наши с братом выходки повлияли на неё или что-то ещё... Во всяком случае она изменилась. Поздновато правда, но мы очень ждали этого дня...

— Кстати, — я повернулась лицом в бассейну и окинула его беглым взглядом. — Почему Римма купается в одежде? Она не похожа на ту, кто стесняется своей фигуры.

— Не в фигуре дело, — Слава печально вздохнула, поступая моему примеру и поворачиваясь к бассейну лицом. Она сморщилась от солнца и зашипела. — Слышала историю о том, как сильно я её недолюбливаю?

— Чуть-чуть, — призналась я.

— Раньше я очень часто избивала её, в основном забавы ради, всё равно выживет, всё равно исцелится и всё в таком духе. Я была против, категорически, что у меня есть такая вот сестра. Но как-то Макс попросил меня умерить свой пыл и особо не задираться с ней. Я исполнила его просьбу, оставила соплячку в покое. У неё из-за меня остались шрамы на груди, но это не так отвратительно выглядит, как её спина. — Слава тяжело вздохнула, опуская глаза вниз. — Когда Аннабель ушла от нас из-за обиды на отца, он поехал головой. В основном исключительно из-за Анжелин, которая постоянно подкидывала ему сумасшедшие идеи. Он её слушал, но рассудок в нём немного сохранился. Он видел, какой фигнёй занимается его милая малютка-дочь и за каждую выходку в итоге лупил стальными прутами. Анжелин ничего не могла сделать, ей тоже прилетало по чём зря. Конечно, я получала незабываемое удовольствие, наблюдая, как пруты рассекают её тело до костей, а то и ломает их. Это было красиво... До той поры, пока раны не стали заживать и на их месте появились длинные отвратительный шрамы. Вся её маленькая спина — это ошмётки разбитой кожи. Она не совсем стесняется этого, она ненавидит эти шрамы и не хочет, чтобы её тревожили вопросами об этом. Римма не любит говорить о семье. Особенно о её тёмной стороне. Она дурочка, слабачка, но воля у неё железная. Каждый раз когда отец лупил её, она не кричала. Говорила после брату, что Мирослава не стала бы кричать от порки. Она ровнялась на меня, но я всё равно её не переваривала. И мне даже немного больно оттого, что она мерялась на меня, даже не зная, какой я кусок дерьма.

Я печально взглянула на неё, очертила взглядом красивый «Карсовский» профиль, заострила внимание на влажных глазах, устремлённых вдаль. Она была красива даже будучи печальной. И почему-то вся её этакая исповедь у бортика бассейна показалась мне хрупким мостиком в наших отношениях. Хрупким мостиком, по которому мы идём вдвоём и когда-нибудь встретимся на середине, превратив этот мостик в крепкий мост или наоборот, разрушив его даже не дав укрепится. От неё можно ожидать чего угодно.

— Ты не кусок дерьма, — призналась я, продолжая смотреть на неё. — Ты сука, с этим не поспоришь, но тебе не всё равно. В мире есть вещи за которые ты будешь сражаться даже ценой своей жизни. Тебе не всё равно и поэтому ты не кусок дерьма, ты дорожишь близкими тебе людьми и любишь их несмотря даже на ссоры и ошибки, за которые порой очень сложно простить. Может быть она правильно делает, стремясь к твоим вершинам. Смотря на тебя и анализируя, она может стать лучше. И в какой-нибудь момент вашей долгой жизни стать для тебя настоящей сестрой.

— Очень мило, — она скривилась и зло усмехнулась. — Говоришь, как Макс. Он тоже видит во мне лишь хорошее. Я отталкиваю дорогих мне людей, Рита, и это моя грандиозная ошибка, которую никто никогда не простит мне.

— Он же прощает, — я кивнула в сторону купающихся ребят и Слава дёрнулась, заскрежетав губами и нахмурившись. — Не спеши с выводами, подруга.

Она улыбнулась уголками полных губ и посмотрела на меня, соскальзывая в воду и собираясь уплыть.

—Гавана уже меняет наши жизни, — она подмигнула мне, отплывая, —давай со мной, подруга.